Мелани Роун - Принц драконов

— Едва ли это имеет для нее значение… Но иногда гордость толкает нас на странные поступки, правда? — с грустной улыбкой добавил принц.

— Да, — вздохнул Оствель. — И все же я чувствую, что скоро сдамся. Моя Ками очень убедительна, особенно по ночам.

Упоминание об их интимных отношениях заставило Рохана прищуриться. Чейн и Тобин никогда не делали секрета из своей близости, но они были женаты, а не помолвлены…

— Я не прошел той же школы, что и фарадимы, — продолжал Оствель. — Поэтому большая удача, что она выбрала меня. «Гонцы Солнца» знают, кто есть кто, когда дело касается таких вещей…

— Да, мне говорили об этом, — пробормотал Рохан.

— Вожделение она могла испытывать с дюжиной других мужчин, но настоящую любовь познала только со мной, — со скромной гордостью сказал Оствель. — Меня ожидает вовсе не робкая, испуганная девушка, — засмеялся он. — Ее доводы просто убийственны!

Рохан рассмеялся.

— Похоже, это не такая страшная смерть!

— Женская красота — страшная сила, милорд. Иногда она приводит к серьезным трудностям.

— Из всех трудностей, которые предстоят мне во время Риаллы, эти будут самыми интересными, хотя и не самыми сложными, — заметил Рохан.

Улыбка Оствеля тут же исчезла.

— Именно так, милорд, — без всякого выражения сказал он. — Прошу прощения, но мне надо взглянуть на обоз. Кажется, у одной из повозок соскочило колесо. — Он поклонился и развернул лошадь.

Рохан пожалел, что этот человек, который со временем мог стать ему хорошим другом, вдруг перешел на официальный тон. Что ж, назвался груздем…

На восьмой день пути они достигли Фаолейна. К великой радости фарадимов, через реку был перекинут мост. Не обращая внимания на поддразнивания своих менее чувствительных товарищей и стараясь не вспоминать про злополучный паром, они направили лошадей на деревянный настил. В этот день Рохан рано объявил привал, и Оствель в первый раз за все время путешествия решил разбить шатры. Ковры и мебель остались в обозе: достаточно было провести генеральную репетицию перед Риаллой.

Лагерь занимал громадную территорию. Шатер Рохана был самым большим. Сшитый из голубого, серебристого и золотистого шелка, он был сделан по заказу Зехавы специально для Риаллы. В пустыне, где цвет шатров должен был сливаться с цветом песка, он был бесполезен. Осматривая шатер изнутри, Рохан восхитился. Отец предусмотрел все, как снаружи — в части, открытой взглядам публики, так и внутри. Рохан и Оствель объехали лагерь, пытаясь понять, как расположить шатры в Визе, и готовы были впасть в уныние, когда прибыла Камигвен и решила все проблемы, начертив план на земле.

Рохану не хотелось расставаться с этой парой, и он принялся расспрашивать о лошадях, о провианте, с любопытством рассматривая молодых людей. Ками была проворна, решительна и обо всем имела собственное мнение. Она была в своей стихии, и Рохан не сомневался, что, если понадобится, она сможет организовать Сьонед побег. Оствель был под стать ей во всем, что касалось лошадей и охраны. Рохан едва не сказал им, что после Риаллы… Трудно было поверить: через каких — то полторы-две недели все будет кончено, и Сьонед станет его женой.

Когда молодые люди ушли, принц принялся бродить между шатрами, думая о будущем. О, если бы все было уже позади и они со Сьонед возвращались в Стронгхолд, понимая и веря друг другу! Хитроумные планы, еще недавно такие волнующие, теперь только раздражали его. Он со злости пнул столб шатра, делая вид, что проверяет его прочность. Но ему никогда не удавалось обмануть самого себя.

— Ну, племянник… — Голос Андраде напугал его. — Скоро начнется твой маленький спектакль. Жду с нетерпением.

В сумерках ее лицо казалось усталым и морщинистым, а волосы — тусклыми и пыльными.

— Надеюсь, сегодня в шатре ты как следует выспишься, — участливо сказал он.

— Я не смогу спать спокойно, пока вы со Сьонед… — Она внезапно умолкла.

— Нет, надо подождать, пока ты не завершишь свою интригу.

— Неужели это когда-нибудь закончится?

— Для тебя — может быть, но не для верховного принца. Я ждала тебя. Думала, ты захочешь расспросить меня о Ролстре. Будем исходить из того, что благодаря шпионам он знает о тебе все. — Казалось, какая-то мысль преследует Андраде, но она взяла себя в руки и холодно добавила:

— Впрочем, возможно, он знает только то, что входило в твои планы.

Рохан взял тетку под руку, и они пошли по лагерю.

— Больше всего меня интересуют его дочери.

— Еще бы… В замке Крэг их держат взаперти, поэтому могу себе представить, как они рвутся на свободу. Их семнадцать, но тебе придется выбирать только между четырьмя законными, так что остальных можно не принимать в расчет.

— Я хочу посмотреть на всех. Чем больше, тем лучше.

— Словно дракон в стаде, — улыбнулась она. — Я начинаю видеть в тебе отцовские черты. Милый мальчик с каждым днем становится все более безжалостным. Так как у этих девушек вряд ли есть сердца, ты не разобьешь их, а только ранишь гордость. Правда, это еще опаснее.

— Твоя гордость тоже ранена, — осторожно, напомнил он. — Удалось что — нибудь узнать о фарадиме, который работает на Ролстру?

— Пока нет, но я это сделаю, — зловеще пообещала она. — Верховный ответит за все. Я подожду, пока ты закончишь свою игру, а потом сама займусь им.

— Он использовал твоего «Гонца Солнца», чтобы шпионить за мной, и в долгу перед нами обоими. Но расскажи мне о дочерях принца…

Андраде говорила долго, а Рохан внимательно слушал. Найдра была хорошенькой, безмятежной и уступчивой, Ленала глупой как пробка, так что о ней и говорить нечего. А вот с Янте и Пандсалой нужно было держать ухо востро.

— Янте — самая красивая из них и, кажется, самая умная, поскольку уже давно мечтает выйти за тебя. Я не удивлюсь, если как-нибудь ночью она попытается проникнуть к тебе в шатер. Что касается Пандсалы, то судя по тому, что мне рассказывали, она мало чем уступает сестре, а кое в чем и превосходит ее.

— Кто рассказывал? — спросил принц, заранее зная, что ответа не будет.

— Не имеет значения. Береги чувства Сьонед. Мы с Тобин сделаем все, чтобы защитить ее от их злобы. Ты уже решил, когда и где завершишь свою комедию?

— Посмотрим, как станут развиваться события, — уклончиво ответил он. — О, кажется, съестным запахло!

— Когда-нибудь тебе все-таки придется ответить прямо… Да, пахнет едой. Я ужасно проголодалась. Сегодня вечером ко мне придут Чейн и Тобин. Ты сделаешь мне большое одолжение, если присоединишься к семейному обеду. Поговорим о чем — нибудь интересном. У меня больше нет сил смотреть на этих воркующих голубков.