Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья

— Если такой ветер будет дуть и дальше, то — да. — Филиопа, уставшая от непривычной работы на веслах, отдыхала у позолоченного основания выгнутой кормы. — Хоть сейчас мы плывем по ветру — я едва могу стоять от усталости.

Конан принюхался.

— Ветер — работа Кроталуса. По-моему, отвратительно… Но, возможно, он всю ночь будет нести нас на запад. Для захватчиков из Гиркании лучшего и не нужно.

— В этот раз, по крайней мере, ветер на нашей стороне, — усмехнулась Филиопа.

— До поры до времени, — ответил Конан.

К сумеркам гирканийцы стали подавать пиратам сигналы — большие флаги поднялись на мачтах флагмана. С парусами, окрашенными в красное пылающим закатом, гирканийский флот представлял собой великолепное зрелище. Сотня или более кораблей, слишком подвижных, чтобы их можно было сосчитать. Они заполонили гладь моря, словно дикие утки — озеро в Киммерии. Или море Гиркании… так как, по размышлению Конана, Вилайет скоро мог оказаться во владении лишь одной империи.

Ветер продолжал дуть и после заката, но оба флота уменьшили поверхность парусов, оставив паруса у самых верхушек мачт — тот минимум, что необходим, чтобы держать строй и направление. Не рассеяться — вот в чем сейчас состояла главная задача объединенного флота захватчиков. Рассредоточить свои силы было бы даже хуже, чем замешкаться. Был отдан приказ, чтобы всю ночь на кораблях жгли огни, в надежде, что борющиеся с ветром корабли-разведчики туранцев их не заметят. Для предотвращения столкновений и неожиданных атак на кораблях выставили множество наблюдателей.

Когда наступила темная и безлунная ночь, команды отправились спать. Люди едва замечали, какие жесткие палубы и скамейки, на которых они устроились на ночлег. Обычно пиратам и прибрежным разбойникам тяжело было уснуть в открытом море, вдалеке от земли, когда их судно не вытащено на песчаный берег, а покачивается на волнах. Но в этот раз, после дня тяжелого труда у пиратов, не осталось сил для суеверных страхов.

С первыми лучами зари два флота, как и можно было предсказать, немного рассредоточились. Однако они сохранили строй. Корабли Конана с красными флагами все так же держались севернее основной группы под желтыми флагами. Конан отдал приказ сомкнуть строй и увидел, что гирканийцы выполняют тот же маневр. Заметив, как одно из далеких судов союзников, подняв паруса, рванулось с места, Конан решил, что если Кроталус и плывет на каком-то судне, то именно на этом. Капитан пиратов посчитал так из-за более красноватого оттенка этого гребного судна, державшегося чуть позади центра построения флота гирканийцев. Остальные суда, казалось, свое положение ориентировали больше по нему, чем по флагману.

По-прежнему дул горячий и сильный ветер. Разгрызая сухое печенье — свой завтрак, Конан подумал о том, как странно и сверхъестественно находиться в море так далеко от берега, и почувствовал сухость в глотке. Ветер напевал что-то в оснастке его судна, и пение его казалось капитану слабыми, далекими отзвуками арфы.

Паруса были подняты, но и тяжелая работа на веслах возобновилась, хотя ровное движение корабля по ветру требовало лишь коротких, легких ударов весел, не слишком утруждавших гребцов. Конан держал пиратский флот чуть в стороне от массы кораблей гирканийцев, дав своим капитанам выстроиться в две грубые линии у него на траверзе. Он поставил флагман в начале левой линии, так, чтобы охватить одним взглядом и свой флот, и горизонт впереди.

Проходили часы, а порывы волшебного восточного ветра не слабели. Из-за равномерного движения кораблей воздух казался странно спокойным. Поднятые ветром волны то и дело догоняли корабль, вяло пробегали от кормы к носу, не мешая гребцам. Пыль восточных степей придала небу желтый оттенок. Вместе с накатывающей волнами жарой и неприятно ярким блеском моря изменившийся цвет неба создавал впечатление, что «Безжалостный» плывет по морю внутри бутылки, отлитой из зеленоватого стекла.

Конан выполнял тяжелую работу и у длинного рулевого весла, и у самого верхнего последнего весла в правом ряду. Он греб одним веслом с Филиопой, прилагая все усилия, чтобы его подруге было легче. Вскоре по приказу Конана пиратам раздали пищевые рационы и тройную порцию воды. Это принесло облегчение мокрым от пота пиратам и приглушило негромкие требования грога.

В полдень раздался крик с верхушки мачты. На западном горизонте показались туранские галеры. Но их трудно было разглядеть из-за низкой посадки и отсутствия мачт с парусами.

Стоя на носу гирканийского флагмана «Бесстрашный», полководец Анталла, прикрыв рукой глаза, всматривался в западный горизонт. Наблюдение за морем утомляло, и тут требовалось больше усилий, чем для наблюдения за тем, как враг разворачивается на безграничных просторах поросших травами степей. Сверкало солнце. Волны обдавали брызгами. Такая вахта больше напоминала выслеживание белого тигра на северных снежных просторах в солнечный день.

Но вот у горизонта, словно насекомые, выползающие из-за края моря, появились вражеские корабли. Слабые ритмичные вспышки — блеск весел — казались единственным подтверждением того, что галеры туранцев реально существуют. Кораблей было не много: только три. Они далеко отстояли друг от друга. Возможно, их было четыре. А может, это еще один парус промелькнул у горизонта? Бледное пятнышко появилось и пропало — судно сменило галс.

«Держать курс на запад» — таким был приказ Аталлы всему гирканийскому флоту. Колдовской ветер принесет их прямо в Аграпур, так заверили полководца. Кораблям гирканийцев нужно было лишь быстро двигаться вперед и сокрушить строй врага, если туранцы попытаются дать им отпор…

Полководец задумчиво посмотрел на корабль Кроталуса, который, соблюдая строй, тяжело двигался следом за флагманом. Колдун находился слишком далеко, чтобы Анталла не засомневался в его предсказаниях. Очевидно, у мага имелось некое мистическое зрение, подсказывавшее колдуну его положение в море и местонахождение других кораблей даже ночью и в тумане.

Корабли Гиркании неслись вперед. Они, без сомнения, могли сокрушить немногочисленных врагов, вставших у них на пути. Но лучше, если этой задачей займутся пираты Амры, которому Анталла предусмотрительно предложил награду за потопленные корабли. Ведь люди Амры были морскими грабителями, а не воинами суши, и от них будет мало пользы во время высадки и военных действий на берегу. Даже если гирканийцам и вовсе не будет сопутствовать удача, они все равно сумеют высадиться, — так тогда казалось союзникам.

А если дело дойдет до морской битвы, колдун уверил Анталлу, что при помощи нового колдовского оружия он сможет уничтожить вражеские корабли, даже не останавливаясь для того, чтобы таранить или брать их на абордаж. Оставалось не дать рассеяться кораблям и, не останавливаясь, плыть на запад… и да ниспошлет им Эрлик победу.