Александр Анисимов - Игры богов

На ближайшем перекрестке Маттео и воин разошлись в разные стороны не перебросившись ни единым словом: все было детально оговорено заранее.

Советник торопливо шел сквозь залы и галереи, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от садов южной части дворца. Пора было брать власть в свои руки — ждать дольше не было смысла.

Навстречу Маттео изредка попадались еще с вечера наводнившие дворец чиновники и слуги, обладающие совсем не подходящими к их нынешнему рангу холодными глазами и крепкими шеями. И уж очень странными показались бы стороннему наблюдателю чуть оттопыренные широкие штанины и плотно запахнутые плащи, явно скрывающие под собой что-то узкое и длинное. В другое время дворцовая стража наверняка обратила бы внимание на столь подозрительных людей, но известие о войне подействовало и на гвардейцев — теперь им было не до того, чтобы разглядывать всех и каждого, куда большую тревогу вызывали беспорядки в городе.

Казначей вынырнул откуда-то совершенно неожиданно, Маттео даже не заметил, когда тот оказался рядом. Советник резко остановился и окатил Паррота ледяным взглядом: он не любил, когда кто-то пугал его, а казначею это на сей раз удалось. Однако Маттео постарался заглушить подкативший к горлу гнев и скороговоркой произнес, смотря прямо перед собой:

— Халиок мертв. Отправляйся в его комнаты и не возвращайся, пока не обнаружишь хоть что-то, что может пролить свет на тайну этого ребенка. Обо всем остальном позабочусь я сам. Понял меня?

— Слушаюсь, мой господин, — спокойно ответил Паррот. — Солдаты готовы и ожидают вашего приказа. Все на местах.

— Иди, — повторил Советник. — Если у нас возникнут трудности — запрись в комнатах мага и не отпирай до тех пор, пока не будешь уверен, что опасность миновала, или пока я лично не явлюсь за тобой.

Паррот коротко кивнул и исчез столь же внезапно, как и появился. Кто мог подумать, что человек подобного телосложения мог быть столь юрок? Худой и нескладный, Паррот походил скорее на длинноногого аиста, чем на крадущуюся кошку.

Неожиданно Главный Советник замер, спиной почувствовав чей-то ненавидящий взгляд. Резко развернувшись, Маттео увидел стоящего позади молодого гвардейца, с рукой сжимающей рукоять меча, вложенного в ножны. У Советника не осталось ни малейших сомнений в том, что воин слышал его разговор с казначеем от начала и до конца. И не важно, что в этой беседе не было сказано ни слова о свержении короля Дагмара, достаточно было того, что Маттео упомянул о смерти мага Халиока. Выражение лица гвардейца не сулило ничего хорошего, однако воин явно растерялся, поскольку никак не ожидал услышать из уст Главного Советника предательские речи.

— Иди сюда, — резко и настойчиво приказал Маттео гвардейцу. — Я сказал — подойди!

Советник и не надеялся, что воин послушается его, однако привычка беспрекословно подчиняться приказам сделала свое дело. Гвардеец непроизвольно шагнул в сторону Маттео и лишь потом заставил себя остановиться.

— Как ты смеешь предавать своего короля? — выпалил воин и медленно потянул из ножен меч. Маттео остался стоять, даже не делая попытки защититься, и только криво улыбался, а затем чуть приподнял сжатую в кулак руку. Призрачный клинок стальной молнией вылетел из плотно сомкнутых пальцев Советника и со свистом вошел в податливую плоть. Удар наверняка принес бы смерть, если бы воин в самый последний момент не ушел чуть в сторону, меч вскользь прошелся по ребрам и на излете отсек половину правой кисти, после чего, звякнув, отскочил от эфеса клинка гвардейца. На новый замах требовалась всего доля секунды, но воин не дал Маттео времени.

— Измена! — не своим голосом завопил он и ринулся прочь, продолжая оглашать коридор громкими криками. Маттео выругался и, громыхая сапогами, бросился вдогонку, размахивая мечом, однако гвардеец оказался на редкость проворен, и даже полученная рана не уменьшила его прыти. Советник понял, что не сможет сам догнать воина, а потому заорал, увидев идущего навстречу дюжего слугу:

— Убей его!

Тот отреагировал мгновенно, что лишний раз доказывало, что никаким слугой он не был. Рванув из-за пояса спрятанный в штанине меч, приверженец Маттео молча прыгнул на пробегавшего мимо него гвардейца и обрушил клинок ему на спину. Острие, чиркнув по лопатке, не причинило гвардейцу особого вреда, разве что заставило еще раз вскрикнуть и побежать еще быстрее. На странное происшествие обратили внимание уже многие, но рядом, к счастью, не было ни единого гвардейца, который мог бы помешать Маттео и его воину.

Советник не прекратил преследования, однако отставание его от бегущих впереди все увеличивалось. Слуга или, вернее, тот, кто был обряжен в его одежды, напротив, нагонял убегающего гвардейца. После неудавшегося удара он немного замешкался и пропустил продолжающего голосить об измене воина вперед, однако теперь приспешник Маттео уже почти доставал острием клинка до спины гвардейца. Все должно было решиться в ближайшие несколько секунд, но тут, совершенно неожиданно, убегающий резко свернул и исчез за одной из дверей, захлопнув за собой створки. Воин Маттео, взревев от ярости, плечом ударил в дверь, но та не поддалась, поскольку сработана оказалась на совесть.

Поняв, что гвардеец ускользнул, Советник, замерев на миг, завопил не своим голосом. Если воин доберется до Дагмара — все пропало, король сможет ускользнуть, и все пойдет прахом! Дворец захватить удастся все равно, но без пленения Дагмара это будет лишь половина победы.

— Догнать! — заорал Маттео. — Десять тысяч золотых тому, кто принесет его голову!

Со всех сторон уже бежали гвардейцы, размахивая мечами, однако пускать оружие в ход никто из них не спешил: ситуация сложилась слишком странная и неоднозначная, а потому никто толком не знал, что произошло и как следует реагировать. С одной стороны — кто-то покушался на воина короля, а с другой — гвардейца приказал убить сам Главный Советник. Воин кричал что-то об измене, но не назвал ни единого имени, а это тоже не могло не повлиять на действия гвардии Дагмара. Бежать за преследуемым или хватать того, кто отдал приказ об убийстве? Маттео мгновенно оценил обстановку и понял причину колебаний гвардейцев, а потому открыл рот, чтобы окончательно дезориентировать их, но…

Бом-м!

Откуда-то сверху раздался оглушительный удар главного колокола. Звук был столь громок, что люди невольно зажимали уши, чтобы не слышать вибрирующего звона.

Маттео расхохотался. Все заготовленные слова разом пропали, поскольку стали не нужны. Скрывшийся гвардеец уже не мог ему помешать — он просто не успел бы добраться до короля и предупредить того об опасности, поскольку удар колокола был сигналом. Маттео загодя приказал доверенным людям пробраться на дворцовую колокольню и, если ничего не случится, заставить главный колокол зазвонить ровно в полдень, подавая сигнал к захвату дворца.