Мэгги Фьюри - Арфа Ветров

— Не думала когда-нибудь вновь свидеться с тобой! — Безмолвная речь Хризы звучала мрачно.

— Я тоже, — радостно ответила Шиа. Она чувствовала, что напряжение не оставляет Хризу, и понимала, что главной причиной тому — Жезл.

— Что это за штука? — спросила Хриза.

Шиа постаралась, чтобы ее ответ прозвучал беззаботно.

— Глупая людская поделка, что же еще? Скоро его здесь не будет, Хриза, обещаю тебе. Нашему народу нечего беспокоиться. А кто сейчас Первая Самка? — тихо добавила она.

— Гристина! — прошипела Хриза. — Шиа, неужели ты собираешься бороться с ней за первенство — в таком состоянии?

— А для чего, по-твоему, я вернулась?

— Это же немыслимо!

Шиа вздохнула (дурная привычка, перенятая у людей):

— Может быть, мне и не придется. Ты права: я не в том состоянии, чтобы драться с ней. Но я дала обещание, которое должна сдержать. Это долг чести другу, спасшему мне жизнь. Мне нужно, чтобы Гристина просто согласилась пропустить меня через вашу землю.

— Ты ведь знаешь, она на это не пойдет. Пусть ты, пожертвовав собой, спасла всю Стаю, но для Гристины ты прежде всего опасная соперница, а ей никогда не представится лучшего случая разделаться с тобой, чем сейчас, когда ты так ослабла. Уходи, прошу тебя, пока она не узнала, что ты здесь.

— Уже поздно. — Шиа заметила, что молодая пантера исчезла.

Хотя на склонах Стального Когтя вся растительность была уничтожена во время катастрофы, разрушившей гору, время от времени здесь, неизвестно откуда, появлялась новая зелень. И до того, как началась эта зима, тут во множестве росли осины, ясени, сосны. Пятнистые олени пили воду из чистых лесных озер, и в речках плескалась форель. Но теперь Шиа не узнавала знакомых мест. Вдоль тропы, по которой она шла вслед за Хризой, торчали только голые стволы, похожие на огромные черные палки. Реки и озера были скованы льдом. Нигде не было видно ни одного живого существа. Мертвое безмолвие царило вокруг. Казалось, зима загубила все живое. Конечно, пантеры не охотились здесь да и на кого было охотиться? Похоже, они с Хризой тут единственные живые существа. Если раньше у Шиа и оставались какие-то сомнения насчет помощи Ориэлле и Анвару, то сейчас они исчезли окончательно. Крепче сжав в зубах Жезл Земли, Шиа про себя поклялась отомстить тем, кто сотворил такое с ее землей. Покалеченная гора изобиловала каньонами и пещерами. Пантеры не интересовались, конечно, бурной историей Стального Когтя; они просто нашли, что эта гора — хорошее место, чтобы выращивать молодняк. Хриза до сих пор ютилась в той старой пещере, где родилась и выросла Шиа, и когда изгнанница вновь оказалась здесь, воспоминания нахлынули на нее. Она вспомнила свою мать, Зеру, давно уже погибшую от рук крылатых охотников; брата и сестру, убитых тогда же, когда сама Шиа попала в плен… Но она решительно запретила себе предаваться этим растравляющим душу воспоминаниям. Сейчас совсем не время для них.

Хриза разгребла кучу камней в задней части пещеры и притащила оттуда тушу горного козла.

— Вот, поешь! — велела она. — У тебя мало времени. Шиа посмотрела на угощение с удивлением, но времени у нее действительно не было, и она с жадностью набросилась на еду.

— А вы тут неплохо живете, — заметила она. — Я боялась, что во время этой проклятой зимы начнется голод.

— Действительно, времена тяжелые, — мрачно согласилась Хриза. — Гристина превратила многих наших в чьюва — в основном недовольных, — зло фыркнула она. — К тому же крылатые охотники любят наш мех, так что выжили немногие.

— А как же с этим козлом?

— Нам просто повезло. Несколько дней назад случилась лавина в горах на западе, и она сбросила вниз целое стадо этих глупых созданий. Нам оставалось только отрыть их, и ненадолго наступило изобилие.

Некоторое время Хриза молча вылизывала Шиа своим шершавым языком, а потом наконец спросила:

— Шиа, как тебе удалось вернуться? И откуда у тебя эта ужасная штука? — Хриза кивнула на Жезл Земли. Щиа насытилась, и ее стало клонить в сон.

— Это длинная и невероятная история, — начала она сонно. И вдруг…

«Выходи, трусливая тварь, на честный бой!» — донесся снаружи леденящий кровь вопль: Гристина вызывала ее на поединок.

— Я знала, что она не заставит себя долго ждать, — тихо заметила Шиа. — Я иду, самозванка! — был ее ответ.

После катастрофы, постигшей гору, ныне получившую название Стальной Коготь, ее средняя часть была полностью разрушена и между двумя оставшимися скалами, и в самом деле похожими на исполинские когти, образовался кратер, напоминающий огромную чашу, дно которой местами было покрыто черной застывшей лавой.

Зализывая раны, Хану сидел, никем не замечаемый, на выступе над ущельем, где уже многие поколения собирались самки Стаи. Конечно, ему не следовало здесь находиться. Самцы сюда не допускались, особенно такие молодые и незначительные, как он. Но этот маленький акт неповиновения служил хоть каким-то лекарством для его уязвленной гордости. Сегодня он самонадеянно попытался овладеть Гристиной, Первой Самкой, чей постоянный самец был убит во время последнего нападения Крылатого Народа» и теперь переживал несказанное унижение после того, как, выдержав тяжелую схватку со старшими и более опытными претендентами, был с позором отвергнут самой Гристиной да еще получил от нее несколько унизительных шлепков.

Смеркалось; Хану начал замерзать, но ему не хотелось никуда уходить отсюда. Унижение, которому подвергла его Первая Самка, значило для него гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Выяснилось, что он вовсе не играет той важной роли в Стае, как ему представлялось. «Не понимаю, — мрачно рассуждал он сам с собой. — Самцы больше и сильнее. Мы первыми вкушаем от добычи на охоте, а самки стоят в стороне, пока мы не насытимся. И если молодежь ждет случая, чтобы завоевать себе подруг, то каждый из зрелых и сильных самцов волен сам выбрать группу самок, с которыми хочет иметь дело». Так по крайней мере думал Хану, но оказалось, что все обстоит иначе.

Самцы не охотятся. Самцы не посещают собраний, не имеют права голоса и не принимают серьезного участия в воспитании детенышей. Более того, самцы (о, что за мучительное воспоминание!) не могут даже сами выбирать себе подруг. Да, они яростно оспаривают друг у друга право обладания, но, как сегодня беспощадно доказала ему Гристина, окончательный выбор остается за самками.

После того как Гристина отвергла его. Хану решил поговорить со своим родителем Жаралом. Этот покрытый шрамами ветеран многих брачных битв давно оставил жестокие забавы, и был вполне счастлив со своими стареющими подругами, одна из которых была матерью Хану.