Ханна Хауэлл - Любовь и магия (Сборник)
— Прости, милая.
Слезы подступили к глазам и, как ни старалась Кенна удержать их, покатились по щекам. Маклейн прижал ее голову к груди и прошептал ей в ухо:
— Поспи, девочка. У тебя был трудный день. Успокойся и поспи.
— Я не могу.
Кенна снова всхлипнула. А потом вдруг почувствовала, что действительно успокаивается. Возможно, ее успокаивал запах, исходивший от этого человека. Кто бы он ни был, от него замечательно пахло. Пахло прохладой и свежим морозным воздухом.
— Что ты такое, Маклейн? — сорвалось вдруг у нее с языка.
Он вздохнул и пробормотал:
— Не уверен, что смогу объяснить.
— Разве тебе не приходилось делать это раньше?
— Нет. Никогда. А объяснить действительно трудно. Ты никогда не слышала историй о существах, которых называют «обращенные»?
— Нет, кажется, нет.
Он немного помолчал, потом вновь заговорил:
— Это истории о проклятых существах… О мертвых, которые встают из могил, чтобы отомстить тем, кто сотворил над ними зло. Они рыщут по свету и живут, питаясь кровью своих жертв.
— И ты… Ты один из этих «обращенных»?
В голосе ее прозвучало сомнение. Он совсем не походил на труп. К тому же его сердце стучало у самой ее щеки.
— На самом деле я не умирал по-настоящему, — ответил Маклейн. — Уже пятьдесят лет я охочусь за своими врагами. И я действительно пью кровь.
Она почувствовала, как он затаил дыхание, сделав это признание. Да и сама она затаила дыхание. Неужели он… пил кровь?
— Чью кровь? — прошептала Кенна.
— Я… Я пытаюсь ограничиваться кровью животных. Специально для этого я держу несколько коров.
— Зачем?
— Ну, так проще, знаешь ли…
Она снова на него взглянула.
— Я не об этом. Зачем ты вообще пьешь кровь?
— Я должен. Чтобы жить. Потому что я вампир.
Вампир? Это слово ничего ей не говорило. Она никогда его прежде не слышала.
— И тебе нравится?..
— Что?
Кенна посмотрела ему прямо в глаза:
— Тебе нравится кровь?
Маклейн поморщился и пробурчал:
— Что касается коровьей крови, то ее можно назвать лишь сносной.
Подобный ответ ее не вполне устраивал, но Кенна уловила смущение в голосе Маклейна и немного приободрилась. Кем бы он ни был, этот человек, и что бы он ни пил, его, наверное, не следовало бояться. Но что же ей все-таки делать?.. Ехать с ним? Или уговаривать его, чтобы он ее отпустил? Но ведь она сама согласилась с ним ехать… Да куда она пойдет, если он ее отпустит? У нее нет собственного дома. И что ей делать, если ее найдет… тот французский монстр?
Вздохнув, она прислонилась к груди Маклейна.
— Так ты меня не укусишь?
— Нет, не укушу, — проворчал он в ответ.
Она почувствовала, что он положил руку ей на плечо. Рука оказалась тяжелой, но это была приятная тяжесть. Пожалуй, даже очень приятная. И Кенна вдруг поняла, что ей все это время недоставало такой вот тяжести. Тяжести мужской руки у нее на плече.
Но этот мужчина… Он вовсе не человек. И все же ей было очень приятно, когда он поцеловал ее в коридоре. Так что, наверное, не следует его бояться, потому что он… Кенна зевнула и закрыла глаза. В следующее мгновение она погрузилась в сон, и ей снились кровавые демоны с крыльями ангелов.
На востоке небо уже светлело, и самые ранние из птиц завели свои трели, предвещая рассвет.
Как правило, к утру Финли чувствовал ужасную усталость. Не физическую, а внутреннюю, очень походившую на отчаяние. Но сейчас у него были совсем другие ощущения. Он испытывал радостное предвкушение чего-то совершенно светлого… И он с удовольствием бы ехал еще и еще, но замок Маклейн находился уже совсем рядом.
Последние два часа ему было холодновато. Но в тех местах, где его тела касались руки Кенны, тепло сохранялось. Должно быть, это она его согревала.
Финли втянул носом прохладный воздух, полагая, что пытается понять, не таится ли где-то опасность. Но на самом деле он лишь хотел насладиться запахом Кенны, вобрать его в себя. Этот чудесный запах постоянно отвлекал его и будоражил.
Когда они сели в седло, он даже не подумал о том, что ему предстоит ощущать ее близость все время пути. Тогда он думал о Джине, ругал себя за то, что позволил ему уйти. Да еще и этот пугливый конь, поначалу шарахающийся, доставлял ему неприятности. Но вскоре мысли о Джине уступили место мыслям совсем иного рода. Он живо представлял ее округлые бедра и чудесные груди, представлял ее обнаженной… и себя с ней рядом.
Как ни странно, теперь он ни о чем не сожалел. А ведь прежде он жил лишь ради того, чтобы мстить. Вся его жизнь в течение последних пятидесяти лет была подчинена одной цели — мщению. Но сейчас… Сейчас он понял: возможно, у него еще есть надежда, если рассказы о том, что может означать для вампира обретение своей «второй половинки», правдивы.
Финли закрыл глаза и представил, что Кенна Грэм не спит. Если бы она не спала, то можно было бы предположить, что она прислонилась к нему потому, что хочет этого. Можно было бы предположить, что ей очень приятно к нему прижиматься…
Тяжело вздохнув, Финли открыл глаза и отчитал себя за глупые фантазии. Разумеется, Кенна спала. И едва ли ей было бы приятно к нему прижиматься. А вот он… Финли снова втянул ее запах и тотчас же почувствовал, что возбуждается.
Став вампиром, Финли Маклейн не давал обета безбрачия. Не отказывался он и от плотских утех. Более того, в самом начале своего нового существования он пускался во все тяжкие. Но потом устыдился того, что творил, и делал все возможное, чтобы сдерживать похоть, во всяком случае, как можно дольше. Как правило, ему это удавалось, и он не очень-то нуждался в женщинах.
Но сейчас все изменилось.
Кенна вздохнула во сне и потерлась щекой о его грудь. И сердце его тотчас же гулко заколотилось.
Финли сделал глубокий вдох и взглянул на мощные стены замка Маклейн. Множество раз он выезжал из этого замка, а затем возвращался, но никогда он не приезжал сюда, держа в объятиях Кенну Грэм.
Финли въехал в ворота замка, и к нему тут же подбежал молодой слуга с изящной стройной фигурой. Конь зафыркал, учуяв незнакомца, но тотчас успокоился — он слишком устал, чтобы выражать свое возмущение.
— Грей, я купил коня, — сказал Финли молодому человеку. — Надеюсь, ты еще помнишь, как заботятся о лошадях.
— Они не так уж отличаются от коров, милорд, — пробурчал Грей.
— Да, возможно… — Маклейн пожал плечами. — И еще я привез в дом гостью.
Грей промолчал. И так было ясно, что забота о гостье ляжет на плечи миссис Макдермотт. Потому что Грей людей не любил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});