Элизабет Кернер - Эхо драконьих крыл

Всегда гордился своей меткостью.

Ланен

Я отскочила, когда тонкая струя огня пронеслась мимо меня и ударила в кучу хвороста. Сейчас же взметнулось неистовое пламя, более яростного огня я в жизни не видела. Но тепло оказалось очень даже кстати, и, убедившись, что он не собирается повторять подобного, я подошла поближе к огню. Я даже задрожала от удовольствия, когда жар пламени начал отогревать мне руки и лицо, и улыбнулась, услышав мягкий шипящий смех Акора. До меня начало доходить, что наконец-то я узрела драконий огонь. Тут Акор произнес:

— Знаешь ли ты, Ланен, что, возможно, впервые со времен Мира два наших рода объединились для сотрудничества и сделали что-то сообща, пусть даже столь малое?

Я подумала было о сборе лансиповых листьев, но тут же поняла, что это не было настоящим сотрудничеством, а скорее лишь милостью со стороны драконов. Мой, нет наш, костерок вдруг показался мне еще теплее. Маленький источник света после столетий тьмы, подобный мерцающим самоцветам потерянных душ.

— Акор, прости, но я еще раз спрошу тебя. Уверен ли ты, что ничего нельзя сделать для спасения Малого рода?

Он испустил протяжный и глубокий вздох — совсем как человек.

Акхор

— Мы ищем способ помочь им с тех самых пор, как это произошло, Ланен. Бессчетное число раз мы перепробовали все, на что были способны, в тщетной надежде, что однажды чей-нибудь новый голос, чья-нибудь новая душа повлияют на них. Если бы было во власти рода сделать что-то, они давно бы уже вернулись. Ты ведь не думаешь, что нас не заботит судьба родичей? Они пойманы в коварные сети — так, по крайней мере, считают большинство из нас.

— А что, есть и сомнения? — спросила она.

— Некоторые говорят, что в самоцветах потерянных мерцает лишь демонический огонь, а души тех, кому они принадлежали, давно унеслись, подхваченные Ветрами, — помолчав, я продолжал: — Возможно, конечно, это и так, но сердце мое бунтует против подобной мысли. Они не пахнут ракшасами. Нет, с тех пор, как я занял свою должность, я стремлюсь услышать, как потерянные взывают к нам, своей плоти и крови, с мольбой освободить их. Стремление это преследует меня, как преследует оно и Шикрара, в чьем ведении находятся самоцветы их душ. Я не сомневаюсь, что они заточены и пребывают в сознании. Но если они окажутся по-прежнему в здравом рассудке — это будет просто чудом.

Некоторое время она стояла молча; весь ее вид напоминал мне Проявление глубокого размышления. Я ощущал смутное удовольствие оттого, что гедри неосознанно прибегали к Проявлениям, подобно нам, хотя их Проявления были не слишком многочисленны, как и у самых старших представителей моего народа. Для выражения своих чувств они обладали крайне подвижными лицами и поэтому использовали ограниченный набор Проявлений. Тем не менее внутренне я начал уже постигать, что обозначают некоторые выражения ее лица, часто сопровождающиеся голосом и определенной позой. За все время моего обучения никто не говорил мне, что лица их способны так меняться. Я был в восторге.

Я внимательно наблюдал за ней, ожидая, когда она заговорит. Отблески огня играли на ее лице с сильными и резкими чертами и придавали ее длинным волосам цвет спелых осенних зерен. Никогда не думал, что гедри могут быть по-своему красивы. Но я успел рассмотреть ее лишь мельком.

— Мне бы хотелось помочь, — сказала она негромко.

«Акхор, ты еще не закончил с этой малявкой?»

Ланен

Того, что произошло, я ожидала меньше всего. Внезапно в густой темноте я увидела огромную голову Акхора, приближающуюся ко мне, словно нападающая змея. Я не успела ни отстраниться, ни закричать, как вдруг услышала его мысли, проносившиеся у меня в голове настолько быстро, что я едва его понимала, и так тихо, что я с трудом их улавливала.

«Ланен, прошу тебя, не отвечай на Языке Истины: Шикрар услышит малейшую твою мысль. Нам нужно будет встретиться, чтобы обсудить все это, когда его не будет поблизости и он не сможет слышать нас. Приходи сюда завтра, как только последний свет дня померкнет на небе, и мы найдем уединенное место. Сейчас мы должны прервать нашу беседу. Позже мы еще поговорим».

Все это заняло лишь мгновение, после чего он вновь отошел на прежнее расстояние и обычным голосом ответил на мой вопрос:

— Очень благородно с твоей стороны предлагать помощь, малышка, но поделать тут ничего нельзя.

Мне потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя, но теперь, по крайней мере, я знала, что происходит. «Завтра нужно будет лишь незаметно ускользнуть», — думала я, уже уверенная в предстоящей встрече. А пока же…

Я придвинулась поближе к огню, который начинал уже гаснуть, но по-прежнему согревал меня.

— Я верю тебе, но скорблю по Малому роду так, словно это мое собственное племя.

Это было правдой.

Акхор ответил, и в голосе его мне послышалась улыбка.

— Возможно, ты тоже — часть нашего рода, малышка. Однако не хватятся ли тебя твои собственные родичи? Луна зашла, и они скоро вернутся к своим делам.

— Мне безразлично, что они там подумают. Неужели я должна уже идти? — затем, на радость Шикрару, я добавила: — Акор, а если мы с тобою больше не увидимся? Времени осталось мало: я ведь пробуду здесь еще лишь четыре ночи.

— Я должен переговорить со своими сородичами, прежде чем мы с тобой сможем встретиться вновь, малышка. Но не предавайся печали: я верю, что мой народ разрешит нам встретиться по меньшей мере еще раз — хотя бы для того, чтобы попрощаться.

Если бы я не знала наверняка, что мы тайно увидимся завтра ночью, я бы не выдержала и разрыдалась. Думаю, в голосе моем звучало тогда вполне правдивое отчаяние.

— Я сделаю так, как ты прикажешь, государь Акор, — тут я вспомнила кое о чем: — Так ведь тебя называл Шикрар, верно? Государь Акор? Почему «государь»? Это обращение в обычае у твоего народа?

— Это оттого, что я — Владыка и Царь кантришакримов, Ланен, Маранова дочерь. И это последний вопрос, на который я тебе сегодня ответил. Прощай же. Я воззову к тебе, как только испрошу совета у родичей.

Сердце мое переполняли всевозможные чувства, и я не могла говорить. Я поклонилась Акору и проследовала прочь, обнимая себя за плечи, но вовсе не из-за холода. Я была полна радости, изумления, страха и предвкушения — мне с трудом удалось удержаться от того, чтобы не рассмеяться во весь голос.

«Поверь, Ланен, это правда, — говорила я себе. — Тебе удалось побеседовать не просто с драконом, нет — с самим Царем драконов! Вот уж не думала, что у них есть царь. Прямо-таки на сказку похоже. О Владычица, смогу ли я, покинув этот остров, когда-нибудь поверить в то, что это действительно происходило со мной?»