Джо Аберкромби - Герои

— Третий ряд! Залп! — Шелест и щебет очередного залпа. Ещё несколько рухнуло истыканными, одна лошадь вздыбилась и повалилась на спину, подминая всадника. Но большинство уже выбралось на берег и скакало прочь, в ячменное поле на той стороне, рвя подковы на север с той же скоростью, что и спешили сюда.

Как только цокот копыт стих и исчез, Горст тяжело уронил руки. Не считая плеска воды и стона раненых — сверхъестественная тишина.

По всей видимости, наступление завершено, а он всё ещё жив.

Какое странное разочарование.

Самое лучшее в героизме

К тому времени, как Кальдеру оставалось дотянуть до Старого моста шагов, примерно так, пятьдесят, бой закончился. Не сказать, что он пролил много слёз из-за своего опоздания поучаствовать в нём. В том-то весь смысл оставаться позади и заключался.

Солнце начало клониться к западу, в сторону Героев вытянулись тени, над полями лениво порхали насекомые. Кальдер почти что внушил себе, что попал в прошлое — сын короля Севера выехал на прогулку верхом, полноправный хозяин всего, куда не бросишь взгляд. Не вписывалась пара-тройка людских и лошадиных трупов на дороге. Один союзный солдат орлом раскинул руки. Из спины отвесно торчит копьё, под ним потемнела намокшая пыль.

Похоже, что Старый мост — заросшая, мшистая двойная стрела древнего камня, с виду готовая обрушиться под собственным весом — охранялся едва-едва, и когда союзные увидели своих, бегущих с Героев, то откатились на другой берег так быстро, как только сумели. По мнению Кальдера, винить их не стоило.

Бледный Призрак отыскал валун, чтобы присесть, врыв копьё острием в землю. Его серая лошадь щипала травку, а серые меха на его плечах раздувал ветерок. Ему никогда не бывает тепло, неважно какая погода. Какое-то время у Кальдера заняло отыскать кончиком меча начало ножен — обычно не его задача — прежде чем он зачехлил оружие и сел рядом со старым воином.

— Чё-то ты долго добирался, — заметил Бледный Призрак, не поведя бровью.

— Что-то с лошадкой, охромела вроде.

— Вернее сказать, охренела. Знаешь, в одном твой брат прав. — Он кивнул на Скейла, расхаживающего по пустой земле у дальнего конца моста, крича и потрясая булавой. Он до сих пор в одной руке держал щит, возле кромки засел арбалетный болт. — Северяне никогда не пойдут за тем, кого считают трусом.

— Да мне-то что с того?

— Ух, да ничё. — Серые глаза Бледного Признака даже не намекали на шутку. — Ты ж всеобщий герой.

Ганзул Белоглазый пытался спорить со Скейлом и, взывая к спокойствию, поднял ладони. Скейл, порывистым движением толкнул его, опрокинув прямо на спину, и опять начал реветь. Похоже, ему досталось так мало боя, что он не распробовал, и захотел продолжить натиск через реку, дабы ещё немного догнаться. Похоже, больше никто не счёл это замечательной мыслью.

Бледный Призрак испустил безнадежный вздох, как если б такое случалось постоянно.

— Клянусь мёртвыми, раз твой братишка загорелся, то потушить его — нелёгкая работа. Может, хоть ты сойдёшь за голос разума?

Кальдер пожал плечами.

— Бывало, я сходил и за худшее. Вот, отдаю щит обратно. — И он швырнул его в живот Бледному Призраку, так, что тот, ловя, едва не сверзился с валуна. — Эй! Тупорылый! — Кальдер, руки в боки, высокомерно двинулся к Скейлу. — Тупорылый Скейл! Храбр как бык, силён как бык, крепок как бычья срака! — Глаза Скейла, глядя на него, явственно выступили за пределы посиневшего от ярости лица. Как впрочем и глаза всех остальных, но Кальдер не засмущался. Ему ничто так не любо, как зрители.

— Старый добрый дубовый Скейл! Великий воин, но, надо же… башка-то дерьмом набита. — С этими словами Кальдер постучал по своей черепушке, затем медленно вытянул руку, указывая на Героев. — Вот что они про тебя скажут. — Скейлова мина стала чуточку менее лютой и чуточку более задумчивой, но только лишь чуточку. — Те, наверху, завсегдатаи дрочильни «У Доу». Стодорог, с Золотым и Железноглавом, да и все остальные. Их мнение: ты полный тупиздень. — Если начистоту, то Кальдер с этим не особо и спорил. Он придвинулся поближе к Скейлу, ну, за пределами досягаемости кулака, уж его нос-то в курсе. — Почему б не рвануть за мост, и не подтвердить их правоту?

— Идут они нахуй! — пролаял Скейл. — Мы можем перейти мост и взять Адуэйн. Вдоль по Уффрискому тракту! Перерубим союзной нечисти корень. Ударим им в тыл! — Он колотил щитом о воздух, пытаясь опять взвинтить свою ярость, но, в тот миг, когда вместо действия заговорил — он уже проиграл, а Кальдер выиграл. Кальдер прекрасно это понимал, и надо было загладить неуважение. Но тут уже по накатанной. Он годами прятал неуважение, общаясь с братом.

— По Уффрискому? Да той дорогой до заката подойдёт половина союзной армии. — Кальдер оглядел всадников Скейла, не более чем пару сотен и большинство уже расседлало коней. Пехота же до сих пор либо в дальней дали трусила сквозь поля, либо засела вдоль длинной, тянувшейся почти до самого Скарлингова Перста, стены. — Не хочу задеть достоинство доблестных названных нашего отца, но ты с вот этим вот и впрямь собрался напасть на бессчётные тысячи?

Скейл сам метнул взгляд на названных, стискивая челюсти, вспучивая желваки. Белоглазый Ганзул, который поднялся на ноги, и на них же стряхивал пыль с щербатых доспехов, пожал плечами. Скейл швырнул булаву наземь.

— Бля!

Кальдер рискнул успокаивающе положить руку на его плечо.

— Нам велели взять мост. Мост мы взяли. Если Союз захочет его обратно — пусть перейдёт его и сразится с нами. На нашей земле. И мы их встретим. Подготовленные и отдохнувшие, окопавшиеся и рядом с обозами. Честно говоря, брат, если даже Чёрный Доу не убьёт нас чисто из-за паскудства, ты уж точно угробишь, чисто из-за безбашенности.

Скейл глубоко вдохнул, и выдохнул полной грудью. Выглядел он вовсе не радостно. Ну хоть не выглядел стремящимся оторвать кому-нибудь голову.

— Ладно, будь оно проклято! — Он насупленно посмотрел на ту сторону реки, потом обратно на Кальдера, потом взмахнул рукой. — Клянусь, порой говорить с тобой, всё равно что с отцом.

— Спасибо, — ответил Кальдер. — Он не был уверен, что речь шла о похвале, но всё равно воспринял слова именно так. Один из сыновей их отца должен был унаследовать его характер.

Тропою славы

Капрал Танни пытался перескакивать с одного жёлтого пятна на другое, левой рукой держа полковое знамя повыше над грязью. Правая вся в дерьмище уже по плечо. Болото оказалось в точности таким, как ожидал Танни. А он не ожидал ничего хорошего.