Анна Тьма - Тропы воздуха (Крылатый, вторая книга)

-- Ты чего? -- тревожно спросил я.

-- Вывихнул ногу, кажется, -- поморщился брат. -- Фигня, пройдёт. Пошли.

Мы пошли, то и дело переходя на бег, но за светлым я теперь следил внимательно. Ох, как же хочется прекратить бежать! Закрыть глаза, лечь куда угодно и не шевелиться! Интересно, если я лягу вот на ту кочку, то сразу потону или ещё успею поспать?.. Уже пофиг на грязь, плевать на то, что промок... Не могу себе представить, насколько бы хуже была жизнь, если бы ещё и обувка ноги натирала, а камуфляж был неудобный. Хоть в чём-то повезло.

Как пересекли эту невидимую черту -- не заметил. В один момент вдруг стало легче дышать и ступать по твёрдой земле.

-- Здесь сможем отдохнуть, -- сообщил предок. -- Тут круг замкнут, хаосники не проникнут.

Упав где стоял, возблагодарил Небо за возможность полежать на твёрдой земле. Теперь некоторое время чтобы меня никто не трогал, а то за жизнь и целостность шкуры нарушителей спокойствия не ручаюсь...

Солнце клонилось к закату, когда мы развели костёр, умудрились подстрелить что-то похожее на кролика в помеси с белкой, почему-то очень зубастое и в чешуйках среди клоков шерсти, но в жареном виде вполне себе вкусное. Я ревниво следил за жарящейся дичью, не подпуская родичей к костру. Сказал же, что умею готовить! С дедом ещё не такому научишься! Да и инфернальных тварей, мутировавших в специфических условиях брат готовить не умеет, а предок уже тысячу лет этим не занимался. Это как японское суши -- ошибёшься и всё, надевай белые тапочки, заворачивайся в саван и самовыползом на кладбище. На бровях.

Ну, вроде всё...

-- Готово! -- сообщил я давно подбиравшим слюни родственникам.

-- Ну, наконец-то! -- обрадовался оголодавший брат.

-- Я уж думал, не доживу! -- хмыкнул Данхар.

-- Ты и так не дожил, -- напомнил светлый, доставая и разрезая хлеб. -- Веков, эдак, десять.

-- Двенадцать, -- невозмутимо поправил предок, разделывая тушку дичи на три равные части.

А я пока разлил в кружки (их было только две, а себе флягу оставил) кое-что покрепче воды из запасов Ариса. Некоторое время из-за треска за ушами мы бы не расслышали даже едущий мимо бронепоезд.

-- Ну что, за дивную встречу? -- усмехнулся я, поднимая флягу.

-- И за то, чтобы выбраться отсюда живыми, -- добавил брат.

Стук кружек и фляги ничем не походит на звон бокалов.

-- Хорошая штука, -- оценил предложенное питьё предок. Вздохнул, поглядел печально. -- Только я тут останусь. Вас выведу, но у меня здесь дела. Нужно хранить эту демонову границу от прорыва. Очень истончилось пространство.

Поковыряв ножиком землю, я поглядел на него исподлобья.

-- Ты не забыл, что тёмные своих не бросают? А уж тем более, Владыки.

-- Придётся, ребятки... Я свою судьбу давно выбрал.

Над костром повисла тишина. Нехорошо же мне было в тот момент. Да, я должен принимать и уважать выбор другого Владыки... Но это... Бросить своего... Всю жизнь потом чувствовать себя сволочью...

-- Ирдес, -- тяжёлая рука легонько сжала моё плечо. -- Пойми, малыш, иногда даже мы бессильны пред властью рока. Я исполняю свой долг здесь. Это моя судьба.

-- Нет никакой судьбы! -- зло воскликнул мой брат. -- Мы сами выбираем!

-- Я свою уже выбрал, -- негромко и ровно ответил предок.

Как узнаваемы эти жёсткие, упрямые складки у рта! Какой знакомый прищур! Ар'Грахи не меняются. Занервничав под моим пристальным, изучающим взглядом, призрачный император заёрзал и потребовал карту и графитный стержень. То и другое ему предоставили. Данхар, обругав картографов изначальных, дорисовал и подписал ещё кучу штрихов в карте Болота Мёртвых и близлежащих землях. И вдруг рука его замерла.

-- Это что? -- поинтересовался предок.

-- Арис говорил, какое-то Царство, -- пожал плечами я, поглядев, куда указывает Данхар. -- А что, при тебе его не было?

-- Не было, -- помотал головой предок. -- Там... старый тёмный Храм. Заброшенный ещё в моё время. Куча всякой нечисти развелась, некроманты обосновались, даахи, вообще демон знает что творилось. Но Храм был, да...

-- Храм? -- тут же заинтересовался я, чувствуя, как в груди радостно подпрыгнуло сердце. -- Ну-ка, с этого момента поподробней...

Из рассказа выяснилось, что Храмов было три -- один потонул под нами, другой давно заброшен, а третий, скорее всего ещё действующий, в людских землях. Люди, как оказалось, отхватили себе приличный кусок тёмных земель. Совсем страх потеряли! Значит, мою Таэш... Госпожу Ночь нужно искать в человеческих землях.

Данхар ещё много рассказывал, вспоминал байки из прошлого, а я не мог успокоить внутри тоску. Я не могу спасти даже одного призрака. Как мне отвечать за целую расу?..

Пылал костёр в давно наступившей ночи, дотошный в некоторых случаях Ван выспрашивал кучу подробной и нужной информации у предка. А мне в руки привычно, как выпрашивающий ласку чёрный котёнок, ткнулась гитара. Звякнули струны и родичи мгновенно умолкли.

-- Сыграешь? -- тихо поинтересовался брат.

-- Да, -- кивнул я. И сказал, глядя на предка. -- Знаешь, у тебя здесь мавка есть. Золотоволосая такая. Не трогай её. Она хоть и нежить, а с живой душой.

Не стал ждать ответа, доверившись рождавшейся под пальцами, печальной, в чём-то торжественной, чуть жёсткой, напоенной восхищением и отчаяньем музыке. Не сразу понял, что мне вторит гитара брата, вплетая новые ноты... Знаю -- вплетётся в песню и твой голос...

Дома у меня лежат исписанные затейливой шифровкой толстые тетради. Даже по обложкам и на полях тянется вязь значков, которые никто никогда не прочтёт и не поймёт. Я пишу музыку. Там сотни... сотни песен, которые слышало только небо на крышах домов. Но этой в переплетённых строках нотных тетрадей ещё не было.

Для короля пусто слово "свобода".С чёрным венцом, верной судьбойВека текут как сквозь пальцы вода,Честен остался с самим собой...Король! С долгом честь всего превыше.И ты хохочешь, боль в душе храня!Гляди -- наше святое Небо всё выше!Упрямо повторишь: "Не для меня..."Что жизнь, что смерть, когда мир в руках?!Не будет тебе и в Посмертии покоя,Тяжестью долга чужие жизни на плечах,Никто не вспомнит такого как ты героя...Мой государь! Во имя Неба себя ты отдал,Искупая чужие грехи своей кровью!В добровольном плену вечным стражником стал.Я склонюсь, государь, пред твоею судьбою...Не отпоют твою память сыновья и любимая,Не знать тебе пламени костра погребального.Не уйти тебе в Небо, даже если есть крылья...О мой король, как страшно твоё одиночество!Господин в чёрных как ночь доспехах,Над тобой уже вечность не властна.Память предков пылью сотрётся в веках...Но распахну я во имя тебя наши знамёна!Мне тебя не забыть, я року не покорюсь!Долгом чести, тенью боль на сердце легла.Я вернусь, просто знай, государь, я вернусь...И не сможет сокрыть твоё Небо забвения мгла!

Данхар молчал, глядя в сторону. То ли блики костра, то ли он сейчас действительно в шаге от обращения. Хотя, пожалуй, всё же блики.