Джон Толкин - Сильмариллион

Меж Восточниками и Эдайн не было особой дружбы, они мало общались между собой; ведь новоприбывшие племена долгое время обитали в Восточном Белерианде, а народ Хадора оставался отрезан от остальных в Хитлуме, в то время как род Беора был почти что на корню изничтожен.

Народ Халет северная война поначалу никак не затронула, ведь они проживали на юге Бретильского леса; но теперь и им пришлось отражать нападения орков-захватчиков, ибо они были упрямы и покидать обжитые леса не собирались. И в хрониках поражений того времени деяния Халадин вспоминаются с величайшим уважением, ведь после захвата Минас Тирит орки, просочившиеся в Белерианд через западный проход, наверняка дошли бы аж до устий Сириона, кабы не Хальмир, повелитель Халадин. Он поспешно отправил гонца с вестями к Тинголу, ибо дружил с эльфами, охранявшими границы Дориата. И тогда Белег Крепкий Лук, предводитель пограничников Тингола, привел мощные, вооруженные секирами отряды синдарцев в Бретиль. Хлынув неожиданным потоком из глубин леса, Хальмир с Белегом застали легион орков врасплох и полностью его уничтожили. После этого черная волна захватчиков с Севера была остановлена, и орки не осмеливались пересекать Тейглин еще долгие годы. Народ Халет, тем не менее, продолжал бдеть в лесных чащах Бретиля, и под их защитой королевство Нарготронд пребывало в безопасности и могло спокойно наращивать свои военные силы.

В те времена Хурин с Хуором, сыновья Гальдора из Дор-ломина, проживали в лесу вместе с Халадин, ибо являлись их родственниками. В дни, предшествовавшие Дагор Браголлах, эти два рода Эдайн устроили совместный пир, на котором были обручены Гальдор и Глоредель, дети Хадора Златовласого, чьими супругами стали Харет и Хальдир, дети Хальмира, повелителя Халадин. Таким образом, сыновья Гальдора в соответствии с обычаями людей того времени воспитывались в Бретиле Хальдиром, их родным дядей. Оба они участвовали в той битве с орками, даже Хуор.

Хуору тогда было всего тринадцать, но удержать его в стороне от схватки никто не смог. Группу, в которой находились братья, отрезали от остальных и преследовали до самого Бритиаха; здесь бы их всех и перебили, если бы не помощь Ульмо, чье могущество до сих пор простиралось на воды Сириона. С реки поднялся туман и скрыл их от преследователей, так что им удалось перебраться на другой берег и скрыться в Димбаре. Здесь они некоторое время бродили в холмах под отвесными скалами Криссайгрим, пока не заблудились окончательно, совершено потеряв дорогу назад.

Тут их и обнаружил Торондор, отправивший им на помощь двух своих орлов. Орлы подняли их в воздух и перенесли через Опоясывающие горы в секретную долину Тумладен, в Гондолин, который никогда прежде не видели глаза смертных.

Узнав об их родстве, король Тургон принял их радушно. К тому же, вверх по течению Сириона из моря до него доходили посланные Ульмо видения и сны, предупреждавшие короля о грядущих невзгодах и советовавшие проявлять дружелюбие к сыновьям рода Хадора, которые в час необходимости могут предоставить свою помощь.

Хурин с Хуором в качестве гостей короля прожили в его палатах около года; говорят, что именно в этот период Хурин обучился многим из эльфийских наук и начал понимать мотивы и цели Короля. Ибо Тургону нравились сыновья Гальдора, и он часто и помногу беседовал с ними. Можно сказать, что выпускать их из Гондолина он не желал потому, что не хотел с ними расставаться, а не только потому, что так гласил его собственный закон, по которому ни эльф, ни человек, обнаруживший путь в скрытую долину, покинуть ее не мог до тех самых пор, пока Король не откроет врата Гондолина миру.

Но Хурин с Хуором все же хотели вернуться к своему народу и продолжать сражаться вместе со своими людьми.

— Повелитель, — обратился однажды к Тургону Хурин. — Мы всего лишь смертные и потому непохожи на Эльдар. Если Эльдар способны долгие годы ждать и готовиться с битве с их врагами, то отпущенный нам срок слишком короток, и не только наши надежды, но и силы со временем увядают. Более того, пути в Гондолин мы до сих пор не знаем, как не знаем и того, где именно находится город. Ведь нас принесли сюда, охваченных страхом от полета на большой высоте, и глаза наши большую часть времени были закрыты.

Тургон внял их просьбам и сказал на это следующее:

— Вам придется покинуть Гондолин тем же путем, каким вы пришли, если Торондор согласится помочь вам в этом. Меня печалит разлука с вами; однако, если расчеты Эльдар верны, мы вскоре сможем встретиться снова.

И только Маэглина, племянника короля, занимавшего в Гондолине довольно высокое положение, уход Хуора с Хурином нисколько не опечалил. Напротив, благосклонность к ним Тургона задевала его за живое, поскольку Маэглин не питал особой любви к представителям человеческой расы.

— Вы даже не представляете, насколько милосерден к вам король, — сказал он Хурину. — Закон его, видимо, стал терять свою силу со временем, иначе вам предоставили бы один выбор — жить здесь или умереть.

— И в самом деле, король милосерд, — ответил на это Хурин. — Но ежели одних наших слов недостаточно, мы готовы принести вам клятвы.

И братья действительно поклялись не посвящать никого в планы Тургона и держать в секрете все то, что им удалось увидеть в его королевстве. Ночью прилетели орлы Торондора и подняли их в воздух; к рассвету они уже опустились в Дор-ломине. Соплеменники радостно приветствовали их, потому что ранее вестники из Бретиля сообщили им о том, что братья погибли; однако Хурин с Хуором даже своему отцу отказались рассказать о том, где они все это время пропадали. Упомянули они лишь о том, что в диких землях им на помощь пришли те самые орлы, что теперь принесли их домой.

— И вы целый год провели в дебрях? — изумился Гальдор. — Или орлы поселили вас в своих гнездах? Однако я вижу, что питались вы хорошо, да и одежда на вас вполне приличная. Вы вернулись, словно юные принцы, а не блуждавшие целый год в дикой местности скитальцы.

— Радуйся тому, что мы вообще вернулись, — сказал на это Хурин. — Это стало возможным лишь благодаря принесенному нами обету молчания.

Гальдор больше ни о чем их не расспрашивал, но многие ломали себе головы над тем, что же с ними могло приключиться. Так что по прошествии какого-то времени слухи о невероятном везении Хурина и Хуора достигли ушей прислужников Моргота.

Когда Тургон узнал о том, что осада Ангбанда прорвана, он решил не подвергать свой народ превратностям войны, поскольку рассудил, что защита Гондолина крепка, а время для раскрытия тайны его существования еще не подошло. А еще он верил в то, что прорыв осады знаменовал начало конца Нольдор, особенно в том случае, если к ним не придет помощь; поэтому он тайно отослал несколько отрядов Гондолиндрим к устьям Сириона и на остров Балар. Там они построили несколько кораблей и по поручению Тургона поплыли на них на дальний Запад, с целью отыскать Валинор и просить прощения и помощи у Валар. Они умоляли морских птиц указать им путь, но морские просторы были широки и необузданны, и лежала на них печать чар; Валинор был надежно сокрыт от путешественников. Поэтому ни один из посланцев Тургона так и не добрался до Запада, и лишь немногие из них вообще вернулись в Средиземье. Рок Гондолина подступал все ближе.