Виктория Иванова - Радуга на земле

На общем фоне мне встретился знакомый запах. А… моя утренняя «пассия». Сидит в окружении своих друзей и готовит мне «стра-а-а-ашную месть». Почему я так считаю? Просто когда тебя НАСТОЛЬКО демонстративно не замечают — или влюбились, или готовят пакость. Поскольку вероятность первого варианта не то что нулевая, а вообще отрицательное число, остается неприятность. Ну ладно, посмотрим…

Обед меня уже дожидался. Вот только его аромат… хм, интересно, а что туда намешали? Хм… Угу… Ага… А вот это мне не знакомо… Та-а-ак… прям не мясо под соусом, а целая химическая лаборатория в одной тарелке. Спросить что ли у повара, что за специи он туда сыпал? Интересно, а я не склею, хм, гребни от такого количества всяческих порошков и отваров? Седьмое чувство молчит, так что уверенно примемся за еду. Только вот от огромного количества заинтересованных и жадных взглядов стразу стало неловко. Словно в зоопарке, честное слово!

Так что, доев, я быстро (ну ладно, вальяжно, чтобы полюбоваться на постепенно вытягивающиеся лица «заговорщиков») отправился к себе. В эту ночь у меня планировалось посещение местного Черного Озера, на предмет установления его пригодности к купанию.

Но только переполз порог своего жилища и закрыл дверь, как всё тело неожиданно скрутило от боли. Я рухнул на пол, вгоняя когти в камень и до крови закусывая губу, чтобы не заорать. Фиг им, а не развлечение! Хвост беспорядочно молотил по полу, сбивая покрывала и подушки в единый, слабо поддающийся опознаванию ком. И, когда я уже решил, что больше не выдержу — так же резко отпустило. Всё тело залила странная, болезненная слабость и до жути, до зуда захотелось помыться. Так что, не вставая, ползком, забрался в ванную, блаженно растянувшись в каменной емкости и прикрыв глаза…

Оказывается, для счастья надо совсем немного…

Моя месть будет страшна… нет, не так. Моя месть будет ужасна! Кошмарна, от нее содрогнутся… не знаю пока, кто именно, но содрогнутся. Обещаю. Да, точно! И вообще, что этот шаск несчастный себе позволяет? Причём, какой-то облезлый светлый! Нет, сперва отомщу сама, а потом пожалуюсь Хару. Пусть он расскажет этому хвостатому, кто он такой и где его место. А пока…

— Дин, что случилось? — мурлыкающий голос Шаки вывел меня из состояния задумчивого гнева. — Кто тот несчастный, который настолько не дружит со своей головой, что умудрился заработать такой взгляд?

— Да так… появился тут один тип, манеры которого явно нуждаются в обработке! — зло выпалила я, поднимаясь на ноги и роясь среди бумажных завалов на столе.

— Это тот самый тип, из спальни которого тебя сегодня ночью Мастер выгнал? — Уйни как всегда в своем репертуаре, всё знает и охотно пакостит ближним. Даже тем, кого считает своим другом. Вернее даже не так — всем остальным достаётся намного больше, чем так называемому «ближнему кругу».

— Да! Тот самый! И если я услышу от тебя ещё один комментарий на эту тему… — шипеть могут не только змеелюды. У меня это тоже неплохо получается.

— Всё понял, отважная воительница и поборница, смирённо умолкаю, взывая к вашему милосердию! — Уйни рухнул на одно колено, простирая ко мне молитвенно сложенные руки. Шут. Но лучше помиловать, его фантазия мне ещё сегодня пригодится.

— Ладно, живи, — смилостивилась я и задумчиво уставилась в окно: — Ну как же его достать…

— Очень просто, о милосердная! — друзья присели рядом, заглядывая в глаза. — Накорми его чем-нибудь… Вкусным.

— А это идея… — хищно ухмыляюсь своим сотоварищам и мы все вместе отправляемся в алхимическую лабораторию.

Теперь бы ещё решить, какой же именно эликсир подойдёт. Так, чтобы запомнилось, но и не совсем уж. Мастер Реклар хоть и смотрит сквозь пальцы на наши шалости, но подобного издевательства может не простить. Тем более что он явно благоволит к этому хвостатому. С чего — остаётся пока непонятным, но не надолго. Тайна — это же так интересно.

— Кстати, а что этот «шаск» делает здесь? — поинтересовалась Шаки, выпуская коготки и пробуя их остроту.

— Говорят, что он приходится Мастеру-ректору каким-то родственником, потому его и взяли… — равнодушно отозвался друг, рассеяно глядя куда-то в сторону.

И я его прекрасно понимала. Сам Уйни с трудом попал сюда, придя без денег и с одним желанием учиться. Потому болезненно охранял свою свободу. Была ещё какая-то тайна, но расспрашивать о ней никто не рисковал. Не смотря на свое довольно субтильное телосложение, парень был очень неплохим мечником. Но предположение о родстве… Это сказки! Или сплетни из разряда «я краем уха слышал, что говорилось за соседним углом».

— Уйни, я тебе клянусь, что он чистокровный! Не может он быть родственником. Правда, он светлый…

И очень светлый…

— Ну, тогда не знаю, — пожал плечами друг и ускорил шаги, явно не желая продолжать разговор. Не хочет — как хочет…

По дороге нам встретилась неразлучная компания из наших соучеников, которые были больше известны своими проказами, нежели успехами в обучении. Так что в каменное помещение ввалилась уже изрядная компания, возбужденно обсуждающая различные химические соединения. Мастер-алхимик сильно удивился нашему приходу, но пока Шаки и Уйни наперебой выпытывали у него какую-то информацию, я стащила некоторые из учебных флаконов. Лично мне приглянулся один такой, после применения коего расстройство желудка гарантировано на весь день. Самое оно.

Подсыпать содержимое в еду так же было делом не особо сложным. Повар, этот жуткий сквалыга, тут же выдал нам довольно увесистое блюдо с обедом для «Очень хорошего и милого мальчика», как он сказал. Мы чуть не упали…

Когда змеелюд появился в поле нашего зрения, ребята уже успокоились и вели себя довольно сдержанно. Мы, стараясь не выказать заинтересованности, понаблюдали за его обедом и принялись ждать результата. Но увы. Серпентер сыто потянулся, облизнулся, с тоской посмотрел на пустое блюдо (наверное ожидал, что там внезапно появится добавка) и не спеша направился к выходу. Та-а-а-ак… Похоже, у меня ничего не получилось…

— Надо было сыпать больше… — побормотала себе под нос и удивилась, откуда эхо? Или…

Взглянув на друзей, я наткнулась на такие же ошеломлённые взгляды.

— Только не говори, что и ты… — хором протянули мы, подозрительно уставившись друг на друга.

— Так, тихо, — ой, и почему у меня нехорошее предчувствие? — Кто и что сыпал?