Елена Малиновская - Игра в прятки

— А остальные? — хрипло спросила я. — В деревнях обычно большие семьи.

— Ты намекаешь на то, что я была слишком жестока? — Валенсия скептически хмыкнула. — Все они виновны! Мы жили в одном большом доме, где между комнатами не было дверей, только занавески. Думаешь, никто не слышал, как я рыдала по ночам, умоляя прекратить? И каждый делал вид, будто все в порядке. А ведь синяки и разбитые губы не спрячешь. Лишь однажды шептунья попросила внука быть аккуратнее — когда я неделю лежала пластом, не в силах подняться после очередного урока послушания. А то, мол, зашибешь ненароком — и перед людьми неловко будет. Не говоря уж о том, что мне еще детей рожать надо было. Впрочем, моя злость вылилась лишь на супруга. С остальными я решила не зверствовать, а то потеряла бы много времени. Огонь милосерден. Вряд ли они мучились — вероятно, даже не успели проснуться.

— Ваш супруг, конечно, гадом был порядочным, — осторожно произнесла я, понимая, что следует как-то отреагировать на столь жуткую историю. — Но это не объясняет, как именно вы стали столь могущественной ведьмой.

— Той жаркой ночью, напоенной гарью пожара и криками боли ненавистного мужа, я сделала открытие. — Туман вновь опустился до прежнего уровня и теперь стелился по полу. — В смерти скрывается огромная сила. И я получила ее, когда исполнила месть. Мой дар расцвел, поднявшись до невиданных высот. Благо, что дни, проведенные в постоянных избиениях и прочих «радостях жизни», научили меня осторожности. Я покинула родную деревню, но решила скрывать свою красоту. Мало ли на какого еще любителя юных девиц нарвалась бы. Полагаю, это и уберегло меня от костра. Дальше были странствия. Я продолжала убивать, черпая из смертей силу. По этой же причине никогда не задерживалась на одном месте надолго, боясь разоблачения. Правда, в свое оправдание скажу — мои жертвы всегда являлись мерзавцами. Так было легче. Обычно по ним особо не скорбели, и никто не усердствовал с поиском убийцы. И все было бы отлично, но со временем меня стала тревожить одна вещь.

— Никак совесть проснулась и начала грызть? — с нервным смешком осведомилась я, с отчаянием наблюдая, как Джайсон методично продвигается к тому месту, откуда начинал рисовать символы. Кажется, у меня осталось всего несколько минут.

— Нет, — спокойно ответила Валенсия. — Сила. Энергии, получаемой от убийств, стало хватать все на меньший срок. Мне приходилось идти на преступления чаще. И это не могло не огорчать. Я затревожилась о своем ближайшем будущем. Времена темной охоты заканчивались, женщинам даже позволялось читать. И я выучилась грамоте, здраво предположив, что это поможет мне. Просто понимала, что не могу обладать настолько уникальным талантом, поэтому обязательно отыщу что-нибудь про людей с таким же даром. Правда, книги по магии по-прежнему были под строжайшим запретом, поэтому мне пришлось стать любовницей одного старого сварливого некроманта, чтобы добраться до его обширной библиотеки. Дальше говорить или сама догадаешься?

— Ваш новый возлюбленный вам каким-либо образом насолил, или же вы устали от него, или же ваша энергия в очередной раз подошла к концу, — с нескрываемым отвращением произнесла я. — Неважно, итог был один: вы его убили.

— Верно. — Туман заплескался, словно скрывающаяся в нем тварь беззвучно рассмеялась. — И обнаружила одну очень странную вещь: души некромантов дают намного больше силы. Видимо, это из-за того, что они очень тесно связаны со смертью и постоянно приносят ей дары при жизни. Не стоит забывать и о том, как тяжело их окончательно упокоить. Рискуешь заполучить в постоянные спутники весьма навязчивого и надоедливого призрака. В общем, ответ на мой основной вопрос был получен. И на долгие годы я успокоилась.

— А как же Вайлет? — Я вспомнила седую старушку, топящую свой извечный страх в бутылке вина. — Айя называла ее бабушкой. Неужели она на самом деле ваша мать?

— Нет, конечно же нет. — В голосе Валенсии послышалась улыбка. — Но она считает себя ею. Когда я задумала самоубийство, то мне нужен был человек, который присмотрел бы за Айей. Как-никак она моя дочь. И я по-настоящему люблю ее. Поэтому я выбрала эту пьянчужку, когда в последний раз ездила по делам в Арилью. Отыскала ее в каком-то дешевом трактире, где она по мере сил помогала по хозяйству, плату беря вином. Немного поработала над ее памятью, приглушила тягу к спиртному — и привезла в эти края. Увы, старые привычки взяли свое. Но хотя бы Айю она не обижала.

Я невольно вспомнила многочисленные синяки и ссадины девушки. По ее словам, их она получила из-за тумана. Интересная картина вырисовывается. Неужели Валенсия била собственную дочь? Но почему? Принуждала повиноваться и сохранять тайну происходящего?

— Так что же все-таки случилось в этих краях десять лет назад? — Я чуть повысила голос, когда с ужасом обнаружила, что Джайсон встал и с мрачным удовлетворением оглядывает дело рук своих.

— Хватит разговоров, — вмешался он, отряхивая ладони от меловой пыли. — Валенсия, все готово для ритуала.

— Постойте! — взмолилась я, чувствуя, как от ужаса у меня волосы на голове зашевелились. — Прошу! Неужели вы убьете меня, так и не удовлетворив мое любопытство? Это… слишком жестоко…

И я тихонечко всхлипнула, понимая, что мне все равно не удастся их разжалобить, а значит, совсем скоро меня навсегда вышвырнут из моего же тела.

— Ты мне нравишься, — неожиданно раздалось из тумана. — Вроде бы ты неплохой человек, и мне даже немного жаль, что на сей раз придется отступить от своих правил и убить ни в чем не виновного. Так что слушай. Все равно пара минут ничего не изменит. Все просто, Беатрикс. Моя сила в очередной раз подходила к концу, и я совсем было нацелилась на старика Винсона. Однако к моей досаде на пути неизменно вставал его сын, Самуэль. Дурак втрескался в меня по уши и не давал прохода. Беда заключалась в том, что у него не имелось и капли таланта некроманта, поэтому он был мне совершенно неинтересен. Ради любопытства я столкнула его с лучшим другом — Бенджамином, отцом Джайсона. Самуэль все равно не отступал, твердо вознамерившись сражаться за меня до последнего. Тогда я решила, что забота о больной дочери отвлечет его намного лучше.

— И вы наслали на Аделину черную лихорадку! — с негодованием выдохнула я. — Прекрасно при этом понимая, что она погибнет!

— Да, тем более что она всегда меня недолюбливала и, по-моему, уже начала подозревать неладное, — спокойно подтвердила Валенсия. — Однако девчонка выжила. Я не учла способностей ее жениха, этого нахального вездесущего Себастьяна. Правда, ради девицы, которая его чувства и в грош не ставила, ему пришлось пожертвовать изрядным куском души. Ну что же, зато получил неплохой урок на будущее — любовь, пожалуй, самое мерзкое чувство на земле, наихудшее испытание, которое только могут послать боги. Но Себастьян оказался способен не только на сделку с Альтисом. Он слишком близко подобрался ко мне. И я решилась на отчаянный шаг: скрыться в землях мертвых от навязчивого внимания этого настырного блондина.