Затерянные в тумане - Дмитрий Фёдоров
- С кем? - переспросил Дима. Мыслями он уже был явно очень далеко.
- С Колдырем... Он, вообще-то, погиб при обороне. - с осуждением сказал я.
- А-а-а... Хорошо, я постараюсь успеть. Все, мне надо идти! - Дима сгреб свои камни и ушел в х с Леной комнату.
Я покачал головой. То, что сказала мне Лена, становится так заметно, если специально стараешься обращать на это внимание. Но я еще поговорю с Димой - мне и самому было не нужно, чтобы у нас внутри коллектива зрела такая бомба.
- А ты идешь? - спросила меня жена.
- Нет. Боюсь, это может затянуться, а я обязан быть там, как тот, кто повел его на смерть. Это и моя вина тоже. - покачал я головой. - Ладно, тренируйся, я пойду, начну приготовления.
В процессе я решил пересмотреть вариант с похоронами, заменив его на погребальный костер. Символическая кремация личных вещей позволит людям собраться вместе, объединится, но при этом не оставит напоминания в виде могилы. А прах мы развеем. К тому же, собраться вместе у костра - это заложено в людей генетически, далекими предками из каменного века. А пять бутылок вина должны были создать нужную мне атмосферу. Вообще, я порой ловил себя на мысли, что мое мышление изменилось. Именно в части виденья, восприятия людей. Пока не могу сказать, к добру это или к худу, время покажет.
В итоге, подготовив с помощью Насти небольшой банкет на свежесворованном из ратуши Лонгийра длиннющем столе, я позвал всех людей к заранее сложенной поленнице. При всех я возложил вещи на костер и поджег его газовой горелкой. Да, некрасиво, но готовить факел времени у меня уже не осталось. Теперь только оставалось что-нибудь сказать:
- Друзья! Сегодня мы прощаемся с Иваном. Кто-то из вас знал его всю жизнь. Кто-то - узнал совсем недавно. Но он показал себя смелым, отважным человеком, который не раздумывая положил свою жизнь на алтарь общего выживания! Своей жизнью он купил еду для нас, тепло и свет. Вкушая эту пищу, выпивая это вино, помните, кто отдал самого себя, чтобы у нас это было. Кто думал более о вас, нежели о себе. Почтим же его память минутой молчания.
Мы, и правда, постояли минуту в полной тишине, слушая треск костра. А потом последовали к столу, для того, чтобы помянуть этого неоднозначного человека.
- Милый, а я и не знала, что ты учился ораторскому искусству. - Подошла ко мне Настя.
- А я и не учился. Жизнь сама научила.
А Дима, кстати, так и не пришел.
***
Чертов каньон. Мой отряд стоял здесь уже вторые сутки, сдерживая прорыв демонов. Мерзкие отродья накатывали волнами, по мере накопления их у прохода между сторонами мира. Это уже не первая их атака на моей памяти, но такая яростная и безумная - пожалуй, что и первая. Из сотни храмовников на ногах осталось только сорок. У наших ног остались порубленным не меньше трех тысяч демонов. Но это меня не удивляло. Храмовники - кровь и плоть этой бесконечной войны, соль мира людей. Прошедшие через огонь войны, горнило бесконечных битв и закалку глубоких рейдов. Они были крепче стали, и они знали, с какой стороны держать оружие. Моя же задача, задача их командира и паладина Дарующей Жизнь - сдержать натиск, пока войска людей подойдут на позиции. И я выполню задачу, поставленную архонтом. Выполню во что бы то ни стало.
- Войны! - мой хриплый голос пронесся между каменных стен, каждый метр которых был щедро омыт кровью братьев и врагов. - Они идут! Алчущие крови, жаждущие наших смертей! Ужаса и теплых тел наших жен и детей! Они не знают жалости! В их языке даже не такого слова! Они не ведают о снисхождении и чести. Вы все - опора и щит человечества! Не посрамим Извечную Мать! Да одарит она мир Теплом Своим!
- Да одарит! Не посрамим! - громыхнуло в ответ.
- Хорошо. Вы все знаете что делать. Стена щитов - ваш дом. Защищайте своих братьев.
Я вынул из земли клинок из сильверина - священного металла Матери. За более, чем сутки, бесконечных боев он покрылся щербинами, но был столь же смертелен для нечисти и врагов рода людского, что и ранее. Поправил щит из того же сплава, погнутый, но все еще прочный. Знак матери - беременная женщина в круге, держащая солнце, как-то загадочно блеснул. Мое место перед строем. Ибо если паду я - падут и они. Паладин - это не только звание. Это большая сила и огромная ответственность. Перед собой, людьми, миром и самой Матерью.
Демоны приближались. Я слышал их хрипы и вопли, я чувствовал смрад их немытых тел. Все мое естество противилось их появлению здесь. И я обратился к тому, что было внутри меня. Яркому свету Матери, дарующему тепло, дарующему жизнь. И я обратил его в броню. И свет, исходящий от меня, укрепил доспехи храмовников. Ладони налились силой и сжались на рукоятях мечей и топоров. Щиты поднялись и больше не дрожали руки, держащие их.
- Бей!
Мощным ударом я встретил подбежавшего демона, похожего на какого-то кальмара. А дальше рубил, блокировал, уклонялся и снова бил, бил, бил. Кровь врагов стекала по мне, смывая мою собственную кровь. Свет Матери не давал умереть, восполнял силы, обжигая нечисть, но в этот приступ их пошло просто неимоверное количество - я не видел конца и края их рядам. Мы бились стойко. Никто не посмел бы нас обвинить в малодушии или слабости. Мы забрали с собой полторы тысячи до того момента, когда пал последний храмовник, пронзенными мечами и рогами сразу с трех сторон.
Остался лишь я. Но моя воля была крепка, а мой дух все еще был при мне. И я
