Ветер странствий (СИ) - Ольга Ружникова
Похоже, чести для банджаронской бродяжки — еще больше. Столпов Сантэи тут аж четверо.
Его Величеству Аврелиану Четвертому — чуть за тридцать. Хищный, надменный взгляд — хоть портрет пиши. Если оставит династию — ох, налепят статуй. Втрое больше, чем сейчас.
А ведь, наверное, оставит. К сожалению.
Эти идиоты — преторианская верхушка — собирались управлять им? Или сначала он очень умело притворялся? Если так — а так почти наверняка — Аврелиан опасен вдвойне. И этого что, никто не понимает? До сих пор?
Или поняли, да поздновато?
Красивый зверь. Не обрюзгший даже самую чуть. Вдвойне красив рядом с сухим как палка жрецом и салонным Андроником. И менее неприятен, чем все здесь присутствующие.
Еще бы не знать, что он собирается утопить в крови собственную страну!
— Я слышал, обряд в честь праздника древней богини будет слегка нарушен? — совсем чуть скривил губы Его Квиринское Величество. Самую малость. Слегка.
Интересно, что здесь положено за «легкое нарушение»? «Легкая» многоступенчатая казнь — всего часа на три?
— Мой повелитель! — Андроник рухнул ему в ноги.
Чуть не придавил.
— Встань, — брезгливо скривил красивые породистые губы Аврелиан. — И как же ты собираешься исправлять свой проступок? У тебя восемь принцев и только семь принцесс.
— Ваше Величество, я приведу еще одну принцессу! Я просто…
— Ты просто совершенно невежественен, — поморщился (чуть-чуть!) император. — Позор! Ты, квиринец, совершенно не знаешь религии предков. В обряде Ичедари принимают участие либо пять пар, либо семь, либо девять.
— Он просто отправил в «принцессы» свою несостоявшуюся любовницу, — ядовито усмехнулся Поппей Кровавый Пес. — А потом передумал и вернул назад. Заменил скромную девицу ее жаждущим развлечений любвеобильным братцем. Увы, замена привела к тому, что «принцесс» стало на две меньше, чем принцев. Наш дрожащий… то есть простите — дражайший Андроник попытался это исправить. И подсунул двух приемных дочерей еще одной своей любовницы. Но вот незадача — одной из них оказалось меньше четырнадцати.
— И что же ты собираешься делать, Андроник? — перешел на «ты» император.
Теперь тому придется совсем плохо.
Зато хорошо — Поппею. И безразлично — Элгэ. Какой бы паук ни сожрал другого — туда покойному и дорога.
— Я… найду новую принцессу… обеих принцесс!.. Немедленно! За… за час.
И далеко он намерен за это время удрать?
— То есть ты, Андроник, хочешь сказать, что я должен немедленно отправить в опалу еще две семьи дерзких патрициев или всадников? За час?
— Да… — совершенно сбрендил от страха мидантиец, не знающий религии квиринских предков.
— Чудесно… — промурлыкал Аврелиан.
— Ваше Величество!.. — понял ошибку патриций. — Я не имел в виду…
— Хватит! — величественный взмах монаршей десницы прервал скулеж собеседника. — Ты уже достаточно высказал всё, что имел в виду. Ты настолько обнаглел, что уже отдаешь распоряжения своему императору?
Как же ему надоело быть «ратником»! И как он жаждет отыграться за всех предшественников! И за былой страх разделить их участь.
— Простите меня, Ваше Величество! — взвыл Андроник, колотясь дурной башкой об пол. Всеми кудряшками.
— А что может предложить Нам Наш верный слуга Поппей? — обернулся к оному Аврелиан.
Вот теперь Элгэ — точно не по себе. Потому что для чего-то же сюда привели бродячую банджаронскую ведьму. И вряд ли для знакомства с императором.
— Ваше Величество, в обряде будет участвовать девять пар. Как и положено. Одной из «принцесс» станет моя племянница. Вы ее видели на последнем балу. Флавию как раз представили в свет. Она — юна, прекрасна, невинна и уже достигла необходимого возраста.
Вот мразь! Если бы потребовал племянницу Андроника — такое еще понятно. Хотя самого «дрожащего» заденет вряд ли. Разве что помешан на семейной чести. То есть тем, что такие под оной понимают.
Впрочем, у Валериана Мальзери тоже были племянницы. И дочь Камилла. А у графа Адора — сын.
— Как Вам известно, о высокочтимый император, в обряде действительно участвуют девять пар. Шестнадцать девственников и девственниц, а также жрица и жрец.
Ни змея Аврелиан об этом не знал, но виду не подал. А Поппей выкрутился ловко. Судя по всему, двух племянниц у него не нашлось. Или решил приберечь для следующего обряда. Они ведь теперь раз в год будут — по расписанию. Как и их итоги — в виде жертвоприношений.
А в «жрицы», судя по всему, можно пропихнуть любую бабу.
— В этом году в обряде участвуют лишь миряне, — прошелестел впервые за весь разговор черноплащник. Словно сухая палка-змея проползла. Оставила ядовитый след. И запах. — Значит, нет ни жрицы, ни жреца…
Так Поппей действительно раскопал об этом гнилом культе больше других? Но до посвященных ему далеко всё равно. И как же вывернется теперь?
— Прежде «принцы» и «принцессы» тоже порой избирались из числа послушников храма Ичедари, — не сдался Кровавый Пес. — Не из посвященных служителей.
Ого! И когда же это — в истинно верующей-то Квирине? А главное — где? В очередных катакомбах?
— Значит, в этот раз «жрица» и «жрец» тоже могут быть мирянами. Это так, святой отец? — почтительно обернулся Поппей к настоящему жрецу.
Элгэ никогда не питала большой любви к церковникам. Кардинал Аравинта и михаилиты — исключение.
Но от такого обращения передернуло и ее. Еще бы сказал: «Ваше Высокопреосвященство».
— Я прав?
— Прав, сын мой, — со скрипом согласился паук. — «Жрец» и «жрица» в таком обряде могут быть мирянами. При одном условии — в них должна течь древняя кровь. Очень древняя.
А у нас в подлунном мире появились вновь созданные Творцом? В которых крови лет сто, не больше…
— Кровь древнего рода, — поправился жрец.
Словно подслушал мысли илладийской герцогини… простите, лютенской виконтессы… простите, безродной банджаронской бродяжки.
— Подойдет ли для этой миссии колдунья банджарон? — бросил свой козырь Кровавый Пес.
Чтоб ему!
Ну, вот перед тобой и выбор этих дев, Элгэ. А вздумаешь отрицать, что ведьма, — просто умрешь. Таких свидетелей в живых не оставляют. Не оставляют в любом случае, но с алтаря богини удрать не в пример легче, чем из дворцовой комнаты. Где все выходы — и дверь, и окна — нашпигованы преторианцами.
И нет даже детишек на потолке — отвлечься.
— Кроме того, в ее жилах течет кровь герцогов Илладэна.
— Она может быть «жрицей», — благосклонно прошипел черноплащник. — Ее дитя достойно быть принесенным в жертву Ичедари. Ты славно послужил своей богине, Поппей Август.
Дитя в
