Одинокая душа призрачного счастья. Том 2 (СИ) - Оксана Говоркова
Получив одобрение своим действиям, Ноа страстно прильнул к ее лицу, терзая ртом нежные губы. Лямки тонкой сорочки слетели с худеньких плеч, открывая все больше пространства для поцелуев, которые пуще огня обжигали кожу. Ладони Эвелин, тем временем, прошлись по крепким широким плечам, спустились ниже и, нащупав рубашку, рванули ткань на груди палача, оголяя его могучий торс, а после торопливо подобрались к ремню.
Сильные горячие руки подхватили красавицу за бедра и еще плотнее прижали к дереву. Одно резкое движение и две разгоряченных плоти, со стоном, слились в единое целое, опаляя жаром друг друга, заставляя тела гореть в сладостной мУке. Эви принимала его жадно, смело раскрываясь навстречу ласкам. При каждом толчке кора царапала нежную кожу, но молодая женщина, ослепленная страстью, не чувствовала боли и лишь сильнее впивалась ногтями в спину Ноа, оставляя на ней красные разводы.
Темная и светлая энергии, вырываясь наружу и смешиваясь между собой, заставляли воздух искриться, но увлеченные друг другом влюбленные не замечали, что творилось вокруг них. Зато пастухи близлежащей деревни, заступив в ночное, еще долго удивлялись необычному природному явлению, наблюдая в небе зарницу в начале лета.
Глава 31
Далеко за полночь, утомленные, но счастливые, они перебрались в дом. Ноа всю дорогу нес возлюбленную на руках, не желая ни на минуту выпускать из своих объятий.
Окрыленный, взлетев на второй этаж, он безошибочно нашел в темноте хозяйскую спальню. Бережно уложил Эвелин на белый шелк покрывала и сам упал рядом.
Бывшая графиня тут же обхватила его руками и прильнула к горячей крепкой груди. Затем уткнулась носом в его шею и легонько прихватила кожу зубами. Демон заметно напрягся, его тело все еще напоминало раскаленный нерв и остро реагировало на любое прикосновение.
— Не устала? — спросил он, теснее прижимая к себе любимую.
— Устала, но не хочу, чтобы эта ночь так быстро закончилась, — ответила она и провела ноготком по его все еще разгоряченной коже.
Ноа перехватил ее руку и крепко сжал в ладони. Он и сам не хотел думать о завтрашнем дне, но ведь время не остановишь…
Его терзала совесть, нещадно упрекая в том, что он неправильно поступил, позволив себе до такой степени сблизиться с Эвелин. Палач прекрасно понимал, чем ближе они станут этой ночью, тем болезненнее будут последствия… для нее.
Как бы то ни было, черту они уже перешли и жалеть о содеянном было поздно, поэтому, поддавшись их обоюдному желанию, Ноа перекатился на живот, подмяв под себя податливое женское тело. Стиснув тонкие запястья, он поднял ее руки над головой и крепко прижал к постели. Затем, окунувшись в голубые бездонные глаза Эвелин, полные любви, накрыл неторопливым нежным поцелуем ее губы.
Под утро они все-таки уснули, тесно прижавшись друг к другу, но сон не принес покоя, в котором они оба нуждались. Под действием пережитых эмоций, их сознание начало разрушать выстроенные блоки, вытягивая из глубин памяти, один за другим, отдельные фрагменты, которые постепенно складывались в общую картину прожитых жизней. На несколько часов погрузившись в небытие, они словно заново пережили моменты трагедий и безграничного счастья.
Эвелин первой очнулась от волшебного сна и посмотрела на Ноа совсем другими глазами. Враг, с которым она была близка прошлой ночью, палач, обязанный доставить ее Рафаилу — и есть ее любимый и единственный на все времена супруг…
Бывшая графиня осторожно выбралась из объятий демона, который все еще спал, мирно посапывая в подушку. Теперь ей было понятно, почему с первой встречи в межмирье ее так тянуло к этому мужчине. Хоть разум не помнил, но душа бессознательно стремилась к любимому.
«Мой муж… мой Ноа», — повторяла она про себя, рассматривая милые сердцу черты. — «Значит не случилось прошлой ночью греха, и все, что произошло между нами — было правильно!» — подумала ангел, и эта мысль согрела ее совесть. Улыбнувшись, она протянула руку и осторожно убрала упавшую на его лицо прядь смоляных волос. — «Но как же могло так случиться, что ты меня позабыл…?» — мысленно спросила Эви. Не открывая глаз, палач перехватил ее ладонь и, резко потянув, уронил девушку на постель рядом с собой, затем перевернулся и навис над ней сверху, придавив своим телом, лишая возможности вырваться из сладкого плена. — «Интересно, и давно он уже не спит?»
— Попалась? — проговорил демон игриво, а потом как-то странно посмотрел на Эвелин. — Как же я скучал по тебе, любовь моя, — прошептал он и одарил ее самым нежным в мире поцелуем.
— Мы же всю ночь провели вместе, — напомнила она, словно воск плавясь в его горячих объятьях и лихорадочно соображая, как вести себя с ним дальше. Признаться ли ему, что вспомнила все прежние жизни или умолчать? Поверит ли он ее словам или сочтет это за попытку избежать возвращения в межмирье?
— А я решил сделать это заранее, — тут же нашелся с ответом палач…
— А я решил сделать это заранее, — тут же нашелся с ответом палач и сжал в ладонях два идеальных полушария, скрывающихся под тонкой тканью сорочки.
Девичье тело томно выгнулось. Эви, прикусив нижнюю губу, чуть слышно застонала и подалась навстречу. Ноа покрыл короткими поцелуями ее ключицы и ложбинку в углу глубокого декольте нижнего платья. Затем слегка отстранился, позволяя возлюбленной лечь на живот.
Откинув с плеч ее волосы, цвета спелой пшеницы, демон опалил губами чувствительную кожу на ее шее и, оголив спину, начал прокладывать языком влажную дорожку вниз вдоль позвоночника, а потом вдруг неожиданно замер, увидев на ее белой коже два ужасных следа в области лопаток.
Он осторожно погладил их подушечками пальцев.
— Я не знал, что они останутся… — с сожалением в голосе проговорил палач.
— Ты имеешь ввиду мои шрамы от срезанных крыльев? — спросила она.
— Да, — тихо ответил он.
— Все другие царапины и раны исчезают без следа под воздействием регенерации, и только эти навсегда останутся на моем теле, как напоминание о тяжком прегрешении, — просветила его светлая душа.
— Мне жаль… — сочувственно произнес демон.
— Не жалей. Это был мой выбор, — поспешила успокоить его ангел. Ноа наклонился и осторожно поцеловал каждую клеточку неровно зажившей кожи. Приятное томление тугим узлом стянуло низ живота. Какое-то время, Эвелин млела, наслаждаясь этой лаской, а потом развернулась к нему лицом и подняла на него омуты прекрасных голубых глаз. — Я люблю тебя, — одними губами прошептала она.
Демон, конечно же, услышал
