Изгнанник. Арка 3. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Ох, Дэмиен, и не говори, — рассмеялся таисиан, — первый год было ужасно тяжело и мне, и Ринианду. Псих накрывал только так, ректор нам лично какие-то огненные успокоительные настойки варил и отпаивал чуть ли не каждую неделю. Зато теперь, как втянулся — уже не понимаю, как без этого можно жить. Клянусь Аорташем, я теперь, наверное, душу продам ради того, чтобы иметь возможность учить детей.

Наконец, мы поднялись к кабинету ректора. Постучав и получив разрешение войти, Кичандаш открыл дверь и пригласил меня войти первым. И внутри…

Эпилог

Я даже представить не мог, что тут будет столько народу. Сам ректор Эльтеко Нейетти, разумеется, советница Амели в своём рыжем костюме из кожи дракона, Маттика и Алаэрто, сидевшие рядом и светившиеся от счастья. С ними на одном диванчике сидели и Мари с незнакомым мне молодым человеком, хотя при взгляде на него в памяти что-то подозрительно чесалось. В кресле перед столом ректора сидел незнакомый мне человек с бледно-синими глазами и аккуратно прилизанной седой гривой волос. На небольшом стульчике позади по правую сторону от ректора расположился Ринианд, причём судя по уверенности, с которой он держался, возникало ощущение, что он — в буквальном смысле правая рука ректора. Что, кстати, вполне могло быть: Ринианд был молодой и амбициозный, его такой «карьерный рост» мог и подкупить.

— Не могу поверить, — ректор встал и протянул мне руку, — Дэмиен, вы живы! Это такая огромная радость для нас, вы даже представить себе не можете! Мы думали, что потеряли вас навсегда! Хотя, друг мой, ваша аура…

— Да, я понимаю, для меня самого это стало сюрпризом, — с улыбкой ответил я, пожимая руки ректору, а потом и всем остальным мужчинам в комнате. И когда я добрался до молодого человека, который сидел около Мари, то его внимательные и насмешливые жёлтые глаза ввели меня в ступор.

— Фрайсаш? Это ты? — не поверил я.

— Молодец, быстро догадался, — кивнул тот, пожимая мне руку, — после определённого времени… и некоторых событий мы с Мари решили, что всё-таки нужны друг другу. Ну а поскольку я мужчина — то и делать первый шаг тоже, разумеется, должен был я. К счастью, все мои сородичи отнеслись с пониманием.

— Поздравляю, — улыбнулся я, — и тебя, Мари, тоже, — я обнял девушку, которая с готовностью ответила на объятия, — ты не представляешь, как я за тебя рад. Как я рад, что ты нашла себя здесь, рад видеть, как ты стала сильна, уверенна в себе, счастлива. Молодец, Мари, ты заслужила это.

— Даже в большей степени, чем ты думаешь, — с улыбкой ответила Мари, усаживаясь обратно и прижимаясь к Фрайсашу, который, кажется, уже успел начать приревновывать.

— Это всё замечательно, Дэмиен, но мы жаждем услышать вашу историю, — сказал ректор, — можете пока сесть за мой стол, чтобы вас лучше все видели. Если вы, конечно, не против всей этой компании.

— Нет, не против, — благодарно кивнул я, усаживаясь за стол, — об этой истории сразу узнают совет, король, драконы, Молчаливые Сёстры, руководство церкви, если я не ошибаюсь.

— Я, мальчик, и есть руководство церкви, — мягко сказал оставшийся пока незнакомым мужчина, — главный прелат Эркулон, с вашего позволения. Наслышан о вас и ваших приключениях, и рад, что мы наконец-то смогли познакомиться лично.

Я решил пока не обращать внимания на то, что меня назвали мальчиком. Глава церкви вполне мог так выразиться с высоты своего положения и возраста. Ну а если ему вздумается пытаться мной манипулировать — то очень скоро он выяснит, что с этим мальчиком подобное будет очень непросто.

И я начал свой рассказ точно так же, как я рассказывал его Сайрашу и Аксоше. По моим словам опять же выходила, что из-за странной магической аномалии меня выбросило в другой мир. Судя по тому, как подозрительно на меня посмотрели и ректор, и прелат, и Алаэрто, поверили мне не до конца. Но, разумеется, связанные в том числе и обществом друг друга, с вопросами наседать не стали.

И снова полная история моих похождений. Я опять же, не спешил, рассказывая всё во всех подробностях. Фрайсаш даже несколько раз спрашивал меня о правилах игры Мадрехинго, и после взял с меня слово, что я обязательно к нему загляну и во всех подробностях объясняю эту игру. Кажется, он всерьёз ею заинтересовался и теперь собирался заняться её воспроизводством. С другой стороны — а почему нет? Какой-никакой культурный обмен, так сказать.

С каждым дальнейшим моим словом на лицах слушающих всё больше проступало понимание. А уж когда речь зашла о Храме, точно таком же, какой совсем недавно терзал их собственный мир, взгляд абсолютно каждого налился такой неприязнью, что я искренне посочувствовал тем, кого каждый присутствующий в этой комнате будет считать своим врагом. Само похождение по Храму я тоже в значительной степени опустил — то, что там происходило, было слишком личное, чтобы подробно об этом говорить, да и лишний раз не хотелось терзать измученную память о вимрано. Теперь, когда Руарх сделал шаг новую историю, этому следовало позволить остаться в прошлом. Помнить — но всё же остаться позади.

Когда я закончил рассказ, Маттика и Мари коротко рассказали о том, что происходило с ними. Маттика увела Мари в Храм Сестёр, где она целый год училась пользоваться своим даром. Год спустя они всё же воссоединились со своими возлюбленными. Маттике и Алаэрто их семьи, истинные или названные, возвели огромное поместье примерно между Столицей и Северными горами, где и жили большая часть драконов и Сестёр, которое параллельно очень быстро стало переговорным пунктом для Людского Совета, в котором советники теперь могли оперативно связаться, собственно, и с драконами, и с Молчаливыми Сёстрами. На первой же встрече с ними Молчаливые Сёстры подняли жёсткий ультматум о жестоком обращении с девочками-сиротами в деревнях, и судя по тому, как сверкали при рассказе об этом глаза Матти и Мари, и первая, выросшая такой сиротой в своей деревне, и вторая, обогащённая очень передовым опытом с Земли о том, как противостоять жестокому обращению с женщинами, очень много чего во время этого собрания сказали. После такого, небось, советники расползались, уничтоженные и морально, и физически, втайне жалея о временах, когда моя строптивость была их единственной головной болью. Да и, надо думать, и Амели, во время своей карьеры столкнувшаяся с огромным множеством унизительных предрассудков, проталкивала эту тему с особым остервнением. И судя по тому, как довольно при этой теме переглядывались Маттика, Мари и Амели, их действительно связывало теперь намного больше, чем мне думалось. Вероятно, эти три года в Авиале было очень весело.

Мари, получившая право на желание от совета, использовала его для того, чтобы получить огромное поместье между Столицей и Краспагеном, и открыть медоварню в самой Столице. Они с Фрайсашем открыли для себя удивительные способности к этому делу, и теперь Фрайсаш руководил поместьем, а Мари заправляла медоварней. Вдобавок к этому таисианы, шкура которых делала их практически невосприимчивыми к укусам пчёл, охотно шли работать на Фрайсаша, прекрасно помня, что он свой по происхождению — и всего за два года они добились того, что их мёд стал эталоном качества, его теперь везде отрывали с руками по самым бешеным ценам, а очереди на элитные заказы мёда в липовых бочках уже доходили до нескольких месяцев.

Несколько слов сказали и об итогах нашей работы. Барьер, призванный сдержать нападение краснокожих варваров, успешно держался и не позволял им напасть. Более того, барьер удачным образом работал только на живых и разумных существ. Птицы и рыба беспрепятственно его пересекала. Первая запущенная армада из пяти кораблей пересекла барьер и остановилась. После того, как его проверили драконы-разведчики, выяснилось, что всех людей внутри кораблей просто раздавило в лепёшку. Вероятно, в те моменты, когда барьер соприкасался непосредственно с телами, он их отталкивал, не пропуская, и рано или поздно их зажимало и расплющивало о борт и стены корабля. Драконы по возможности сожгли трупы и потопили корабли, после чего убрались оттуда.