Мета II (СИ) - Матисов Павел

Спустя несколько часов мы разобрались с завалом бревен, и работники пилорамы сообщили, что дальше они и сами справятся. Тавр повел нас в сторону делянок, которые располагались на юге и юго-западе. Левый берег Корсы считался также вотчиной Некроморфа, и местные часто сталкивались с его чудовищными порождениями.

— И чего Некроморф не поделил с жителями? — поинтересовался я у кентавра.

— Давняя история. Когда-то ведь Степан Петрович был старостой левобережья, — перебирая копытами, Тавр шустро несся по снежной дороге, везя на спине Эдварда.

Я с Анной на спине сначала летел следом, но в один из моментов девушка спрыгнула на землю и побежала на своих четырех лапах, трансформировавшись.

— Трудился, ратовал за права простых селян. В один из дней он обрел сверхспособности. Мог управлять костьми и приручать зверей разных. Правда, скотина получалось тупой, способной лишь выполнять однообразные действия. Однако она почти не требовала ухода и еды, поэтому ее начали использовать для работ в поле или для перевозки. Многим некро-твари не пришлись по душе, но их было меньшинство…

— А что по-том? — поинтересовалась Ищейка.

— Несколько лет назад Степана Петровича заинтересовали человеческие тела. Если труп был свежим, он мог с помощью своей силы частично вернуть в него жизнь. Когда жители увидели костяные тела, бывшие ранее людьми, то пришли в ужас. А он еще и обижался, оправдываясь тем, что ради общего блага старается. Костяные зомби понимали больше команд, чем звериные марионетки. Уверял, что за его солдатами будущее. Даже, по слухам, грезил походом на город, как только соберет достаточно мощную армию. Жители взбунтовались и направились с вилами на его дом, позвав других мета-людей. Случилась резня. Некроморфу удалось сбежать из поселения, но с тех пор он не оставляет попыток стереть левобережье с лица земли и набрать себе из тел новых слуг. Зимой становится хуже. Ведь тела намного дольше сохраняются пригодными для использования после смерти.

— Вот уррод! — рявкнула перебирающая лапами Ищейка. — Почему его еще не пррибили?

— Старика сложно найти, — пояснил Тавр. — Некроморф умеет скрываться и под землей.

Вскоре мы добрались до лесного массива, испещренного проплешинами в местах срубленных деревьев. Местные старались следить за лесом, и рубили в основном старый крупняк. Молодые деревца оставляли, чтобы они разбрасывали семена, и лес потихоньку восстанавливался. Никому не улыбалось ехать за десятки километров от дома, чтобы добраться до первых деревьев.

— Шатун? — удивленно заметил Тавр, когда мы прибыли на место. — А Горыныч с Реактивной тут зачем?

— Двуликая отправила, — лаконично ответил медведь.

— Сегодня будет весело?

— Есть такая вероятность.

Кентавр ссадил Эдварда и обернулся к нам с Анной:

— Рекомендую не тратить много сил на деревья…

— Понятно…

Деревья для вырубки были отмечены красным крестами. Анна могла наносить своими когтями с темноэфирным следом рану не глубже пятнадцати сантиметров. В бою этого обычно хватало, однако многие стволы представляли для нее определенные сложности. Поэтому срубом деревьев занялся я сам, используя Призрачный клинок, а Ищейка затем убирала ветки, орудуя своими когтями. Дело шло довольно быстро, при этом эфир успевал восстанавливаться благодаря моему новому источнику. Нам с Анной даже пришлось замедлиться и помочь с переноской, поскольку сервы не успевали перевозить бревна.

— А-а-а-а! — раздался крик с дальней части делянки.

Из лесного массива показались насекомоподобные существа, имеющие множество длинных костяных конечностей. Големы передвигались вполне шустро, и несколько сервов, попавшихся под руку, не успели убежать. Костяные твари протыкали людей подобием крюка, после чего утаскивали тела в лес. Четверых извивающихся бедняг они успели достать, затем уже Шатун с остальными подоспели к участку прорыва. Мы с Анной также бросились на помощь.

Медведь махал своими огромными лапами, кроша конечности и продавливая вражеские мета-поля. Реактивная старалась встать спиной к ближайшему дереву, после чего производила залп плазменными струями по противнику, из-за чего ее саму вжимало в ствол. Тавр орудовал чем-то вроде копья с длинным лезвием. Горыныч плевался огнем, стараясь попасть в центр тварей.

Големы не чувствовали боли или усталости. Они выполняли заданный приказ, не жалея своих псевдо-жизней. В общем и целом, монстры походили на изуродованные обрубки зверей или людей, к которым приделали по 3–4 пары костяных конечностей, что делало их похожими на паука или жука из какой-нибудь книги ужасов. Конечности их практически не имели уязвимых мест, за исключением выступающих сокращающихся мышц. Лишь торс был защищен мета-полем, поэтому иногда местные герои сначала отрубали конечности, после чего твари переставали представлять опасность.

Анна вовсю забавлялась, напрыгивая на костяных чудищ сверху и полосуя когтями. Потеря головы не лишала тварей подвижности, а вот после уничтожения ядра они сразу падали на снег сломанными куклами, будто бы им обрезали ниточки, за которые дергал кукловод. Я немного проследил за Ищейкой. Девушка получала иногда болезненные удары костяными лезвиями, но в целом ее мета-поле справлялось.

В данном случае большую эффективность показал бы плазмострел, но я не стал раскрывать свои возможности перед аборигенами. И по-старинке ворвался в гущу событий, размахивая ослабленным темно-синим полуметровым светящимся клинком из двух скрещенных лучей. Его вполне хватало для уничтожения тварей, особенно если подлезть под брюхо и ткнуть в защищенное костяным панцирем ядро. Хотя я старался по возможности сохранять ядра целыми, поскольку сразу заметил в них потенциал.

Желчь, мутная черная кровь, ошметки и осколки костей летали над полем боя, барабанили по мета-полю, портили выданную одежду. Срубленные занесенные снегом ветки деревьев окрасились в цвета потрохов костяных тварей, длинные бежевые конечности валялись под ногами, мешая передвигаться. Реактивные струи суперши наносили солидный урон. Если не отрывали конечности, то отбрасывали туши далеко назад. Поджигание Горыныча помогало так себе, поскольку твари были живучими и не боялись боли. Он понемногу прожигал конечности, целя в сочленения или пульсирующие мышцы. Тавр представлял собой слабого Истока. Он держался подальше и также постепенно отрубал конечности, орудуя топором на длинном древке. А вот Шатун старался подлезть поближе и всадить свои когти поглубже. Масса позволяла ему продавливать противников. Хотя его толстая шкура покрылась множество ран из-за острых костяных лезвий.

Мы уже решили, что противники заканчиваются, как в один из моментов из леса выползла приземистая многоножка длиной с корабль. Тварь поперла прямо на Шатуна и пронзила его насквозь засветившимися рогами-лезвиями. Медведь взревел, удерживая ее на одном месте. Оценив обстановку, я в несколько прыжков оказался рядом, и усиленным клинком быстро срубил огромное толстое дерево. Вековой исполин с грохотом рухнул точно туда, куда я и рассчитал, придавив многоножку. Что-то громко хрустнуло после падения многотонного дерева.

Шатун обрубил проткнувшие его лезвия и отступил, истекая кровью. Мы с Анной, Реактивной, Тавром и Горынычем сначала осторожно избавились от наиболее опасных конечностей твари, после чего исполосовали нутро.

— Не повредите ядро! — скомандовал я, отрубая одну сегменчатую лапу за другой.

Вскоре нам удалось практически полностью лишить перед монстра конечностей, после чего я прорубил широкое окно и достал мощное ядро без серьезных повреждений. Примерно на уровне подводного монстра, которого мы уничтожили с Ирис. Аурный камень твари мог генерировать некротическую энергию в больших количествах, и она вполне может пригодиться в будущем. Хорошо, ибо на мета-маркете подходящих ядер было не сыскать. Нет, свою армию немертвых я поднимать не собирался. Род Кройц никогда не специализировался на големостроении. А вот для талисманов, отпугивающих паразитов, использовать данную энергию можно.