Города в поднебесье (СИ) - Сухов Лео

И я развернул дирижабль назад, к скале Экори. Возникшая идея была очень простой. Уйти на север, попробовать снизиться под прикрытием скамори и скалы, а потом по широкой дуге, пользуясь скоростью и облаками, облететь врага. Небо огромно — вовсе незачем уходить от мародёров по прямой. А чтобы устроить сюрприз преследователям, я коварно дождался, когда между нами окажется облачко.

Этот манёвр преследователи разгадать сразу не сумели. Я подошёл к логосу огня и начал убавлять мощность, пока дирижабль не начал медленное-медленное снижение. Оставалось только ждать, получится ли у меня сейчас оторваться или нет. В конце концов, у нас явно есть преимущество в скорости — и надо им лишь правильно воспользоваться.

Утро я встретил с красными от недосыпа глазами, глядя на знакомую скалу Экори, от которой нам удалось оторваться, но так и не удалось сбежать.

— Рубари! — крикнул я. — Просыпайся!

— Я сейчас его разбужу! — крикнула Нанна, и вскоре оба моих товарища стояли в рубке.

— Зачем мы возвращаемся? — встревоженно спросила девочка, которая вчера уснула раньше всех.

— Не зачем, а почему! — объяснил я. — Потому что мы ошиблись, и мародёры почти догнали нас.

— И-де о-о-о-он-н-ни? — спросил Рубари.

— Висят на хвосте. Пока ещё довольно далеко, — ответил я, кивнув в сторону кормы. — В общем, делаем так… Сейчас сразу над Экори начинаем снижение — причём, резкое. Прячемся за скалой и ныряем в облака. Нанна будет следить, чтобы по нам не выстрелили, а ты, Рубари, готовишь логос.

— А потом?

— Потом? — я устало потёр лоб. — Потом мы несколько раз сменим курс по компасу, не выходя из облаков, и попытаемся оторваться ещё больше. Я в это время пойду спать… А когда проснусь, мы постараемся вернуться на курс по направлению к Сарви и долететь до него. Надеюсь, к этому времени мародёры нас потеряют.

Идея у меня была простая: сразу за Экори я собирался свернуть на запад — причём, так чтобы мародёры это заметили. Потом изменить направление, повернув на восток, а потом снова вернуться чуть-чуть на запад — и по прямой двинуться к Сарви, на этот раз не забираясь на высоту и скользя под облаками, чтобы видеть поверхность, по которой можно было бы ориентироваться.

Для экстренного снижения мы снова отключили логосы сферы пустоты. На этот раз только два. Под нами промелькнул город, который никак не хотел нас отпускать, и протянулся облачный покров, к которому мы стремительно приближались. Очень осторожно мы запустили одну сферу пустоты, а потом — вторую. Чтобы компенсировать потери воздуха в аэростате, приходилось держать логос огня на максимальной мощности, которую вообще позволяла сфера охлаждения.

Мародёры видели наши манёвры, но сделать ничего не могли. В момент снижения скала надёжно закрыла нас от них. И когда я свернул на запад, лишь один дирижабль был в зоне видимости. В рубке потемнело, и мир за окном исчез, сменившись белой дымкой. Рубари добавил огня, и наше снижение начало замедляться, а потом и вовсе прекратилось. Только белый туман вокруг и дрожащая стрелка компаса…

Я честно продержался ещё три часа, совершая все необходимые манёвры. Глаза пытались закрыться сами собой. Снизу, из трюма, где мы оборудовали камбуз, доносилось громыхание кастрюлек — это Нанна делала завтрак. Для своего возраста она неплохо готовила — этому, к счастью, девочек в приюте обучали отдельно.

Я даже немного завидовал Нанне в том, что ей сейчас есть чем заняться. Вот мне надо было только со сном бороться и постоянно прикидывать время в уме. К сожалению, я нигде пока ещё не обнаружил карманных часов, а они бы очень пригодились.

— Рубари, а тут продаются карманные часы? — спросил я.

— Да! — ответил механик.

— Дорогие? — уточнил я.

— Не то сл-во! — хохотнул он. — У нас в г-р-де б-ло вс-го штук д-сять…

Я почти и не сомневался в этом… Снова потянулись минуты ожидания. Снизу донеслись вкусные запахи готовящейся пищи. Я, наконец, изменил направление и повернул на восток. По стеклу стекали капли влаги, и смотреть по-прежнему было не на что. Кажется, я начал даже задрёмывать, но в этот момент пейзаж за окном сменился… Мы вывалились из облаков над поверхностью и продолжили неуклонно снижаться.

— Да что за чёрт! — вскинулся я. — Рубари! Мы снижаемся!

— Как так? — тот сунул нос в рубку и покачал головой. — Не д-лжны!

Я выглянул, приблизил нос вплотную к обзорному окну и посмотрел наверх. Надо мной нависала непромокаемая ткань дирижабля, с которой потоками стекала вода. Вода!

— В-да! — кивнул Рубари, пристроившись рядом. — Вот и сп-ст-лись!

— Давай больше мощности! — сказал я. — Попробуем держаться в тучах…

Я прошёлся по каютам и по коридору — везде мы оставили маленькие смотровые окошки. И, конечно же, обнаружил за кормой одного из преследователей.

— Вот скотины…

— З-м-тили?! — расстроенно спросил Рубари.

— Ага, — ответил я, поморщившись. — Упёртые, гады….

В принципе, удивлялся я зря. Мародёры были опытными воздухоплавателями — знали, куда ветер дует, и ещё наверняка знали, как можно загонять даже маленькие и юркие дирижабли. Ничего удивительного не было в том, что пока мы ошибались, они нас постоянно ловили. Они и рассчитывали на наши ошибки.

Пришлось вставать к штурвалу и думать, хоть голова с недосыпу и отказывалась от тяжёлого умственного труда. А думал я о напёрстках. Не о тех, где напёрсточники прячут шарики в рукав, а о тех, где честно соблюдаются правила.

Знали ли мародёры, куда мы летим? Могли догадаться. Ближайшая скала — это Сарви. Но вот откуда им было знать, что мы высадимся именно там, и что нам вообще надо высаживаться? Почему они так легко определяли, где мы? Ответ был только один — сифонящий аэростат! Они считали, что отремонтироваться мы могли только там.

Что было верно лишь отчасти. Была тут ещё одна скала, где можно было провести ремонт…

«Экори! Сволочь! Гадский каменный штырь! Да отпусти уже!» — мысленно взвыл я.

Но нет, Экори отпускать нас не хотел. Я бросил последний взгляд на скрывающуюся из виду поверхность Терры, начинавшую покрываться зеленью, и начал уверенно поворачивать.

— К-да л-тим? — уточнил Рубари.

— В Экори! — ответил я мрачно. — Попробуем там отремонтировать аэростат, пока нас мародёры ловят на пути на юг.

— Хм… Хм… — Рубари задумался, вцепившись в бороду. — Д-бро!

В тучах я держался настолько долго, насколько мог. Даже завтрак съел за штурвалом. К сожалению, вода постоянно тянула дирижабль вниз, и приходилось всё больше увеличивать тягу. В какой-то момент нам даже пришлось снова вывалиться из туч к поверхности. И, кстати, получилось неплохо, потому что мы промахнулись мимо нашего пункта назначения — и как раз в этот момент сей прискорбный факт и обнаружили. Дождавшись, когда вода стечёт, мы пошли резко вверх, меняя курс, проскакивая облачный покров и вылетая под сияющее солнце.

За ночь и день, что нас не было — Экори ни капли не изменился. Я подвёл дирижабль по ветру к скале и выключил винты, позволяя воздушному судну самому дрейфовать по направлению к верхнему плато. Мы неспешно приблизились и начали снижаться, пока логос огня тлел на минимуме мощности. Я включил передние винты и принялся подбираться к нашей ферме.

Дважды мы промахивались мимо, разворачивались — и шли на новый заход. Один раз почти получилось приземлиться в сарай — Рубари даже спустился со швартовочным канатом, но в тот момент, когда он пытался его привязать, резкий порыв ветра сместил дирижабль в сторону. Пришлось снова включать винты и делать круг, пока механик ждал нас внизу.

С четвёртой попытки нам удалось, наконец, привязать канаты и медленно опустить наше воздушное судно в сарай. Кто бы знал, как мне надоел Экори… Но найти, где сифонит ткань, было просто жизненно необходимо. Я последовательно отключил сферу пустоты, позволяя гондоле опуститься на землю, и сразу после неё — логос огня. Рубари подтянул канаты, и мы вдвоём отправились исследовать ткань аэростата, пока он ещё был надут.