Виталика (СИ) - Вехор Александр

Но если всем тут заправляет какой-то Дом, то получается он не входит в ту группу, которая хочет уничтожить Колыбель и Виталику. Иначе зачем им вот это всё? Или всё-таки входит? Или входит, но ведёт свою игру?

Интересно, как отнесутся мои девушки к тому, что я сейчас делаю. Или точнее, как бы отнеслись, если бы они все были не мои. Отвращение? Неприязнь? Не знаю. Но стоит ли им об этом вообще рассказывать? Или рассказать, но без подробностей?

На, примерно, четвёртом десятке я сломался и переформатировал очередному невольному информатору мозги. Теперь это робот, который сохранил навыки и инстинкты, но подчиняется только мне и заложенной в него программе. Вначале вообще хотел их всех поубивать, но потом осознал, что боевики-человеки ещё пригодятся для охраны тоннеля и поселения. Какая-то редкостная мерзость здесь собралась.

Из-за особенностей физиологии человеков, большую часть года они не интересуются вопросами полового размножения. За исключением пары недель в году, до которых ещё далеко. А значит масса таких простых радостей жизни как, например, изнасилования, надругательства и прочий прессинг по половому признаку, была им в данный момент недоступна. Бессмысленные убийства рабов здесь уже тоже не поощрялись. Окрестные поселения были очищены от жителей и ходить за новыми бесплатными работниками приходилось всё дальше и дальше.

Всех получивших на работах травмы, хозяева посёлка сначала использовали как манекены для отработки ударов или метательного оружия, а потом отправляли на корм другим рабам. Спокойно и методично, без каких-либо лишних эмоций. Ровно так, как это делали в моём прошлом мире работники немецких концлагерей или японского отряда семьсот тридцать один.

Прав ли я что так поступил? Имею ли я на это какое-то право? Ведь можно же было потратить несколько больше времени и поменять им личности, сделав мирными любителями поэзии и ценителями красоты природы.

Не знаю. Об этом я подумаю позже. Сейчас я уже обрабатываю Закрепителем вход в ущелье, чтобы навсегда сделать его непроходимым для человеков.

До рассвета остаётся час, я ещё успеваю сделать Землехватом узкий крутой пандус на входе в тоннель и, оставив Лилуадин его охранять, отправляюсь будить Мию. Пандус пришлось сделать для того, чтобы бывшие рабы смогли попасть в долину. Одна из проблем, которую мы выявили на переговорах, это нехватка человеческих рук для всех тех работ, которые мы могли бы им дать. Здесь почти четыре сотни человек, а значит этот вопрос на какое-то время снят.

Мия сначала испугалась, что приток такого количества новых человеков может сломать сложившуюся вертикаль власти, но я пообещал ей свою поддержку и напомнил о дарах богини. Встряхнув рыжей шевелюрой, она почувствовала себя увереннее, собрала несколько человек, захватила первых дежурных по тоннелю и отправилась к бывшим рабам с предложением, от которого они не смогут отказаться.

Мои боевики получили от меня чёткие инструкции. Выпускать человеков во внешний мир они не будут. И, кстати, нужно будет ещё придумать им какое-нибудь оружие, чтобы они смогли справиться с отрядом бывшего заказчика.

Блин, совсем забыл! Я же планировал на сегодня запуск системы безопасности в самом жестком режиме, с парализацией эффекторами вторженцев, оказавшихся внутри долин без авторизации. А теперь придётся ставить татушки всем новым работникам. А ещё что-то придумывать с их размещением, ибо дай человекам волю, они буквально загадят всю долину. А ещё нужно сделать первый экземпляр антимагической двери, чтобы закрывать тоннель на ночь. Да и не только на ночь, раз концепция снова поменялась, и снаружи теперь стоят мои войска, которые, кстати, нужно тоже снабдить средствами связи.

А ещё нужно обязательно помахать платочком «раскаявшемуся» Мастеру виталистики со товарищи.

А вот потом наступят наконец те золотые времена, когда можно будет составить программу обучения молодёжи Дома и приступить к её реализации.

Глава 34

Мия, захватив с собой какую-то черноволосую стройную девушку-человечку (с волосами ничего так, даже симпатичная) и двоих здоровых, под стать ей самой мужиков, отправилась общаться с забугорными человеками, а я скрепя сердце запустил ещё один поток сознания прослушивать её амулет связи. Вот давал же себе клятвы не экспериментировать с количеством потоков! Но запущенный ранее второй поток до сих пор занимался разборкой памяти, превращая чужие личные воспоминания в некое подобие просмотренных фильмов. И конца-краю этому процессу не видно. Зато преобразованные воспоминания больше не засоряют моё сознание и не влияют на принятие решений. Вроде бы. Разве что на том же уровне, как впечатления от просмотра фильма.

В общем из-за того, что второй поток был плотно занят работой, которая непонятно, когда закончится, мне пришлось запустить для подслушивания третий.

Третий поток сознания напрямую общался с амулетом связи, который я прихватил специально для связи с человеками. Пока возился с их разработкой, хорошо разобрался в тестировании и наладке амулетов, и натренировался подключаться к отладочным точкам, через одну из которых я сейчас и подслушивал.

Эти самые точки отладки окончательно вынесли мне мозг, когда я добрался до них, осваивая амулетостроение. Всё, что почерпнула об их устройстве у учителей и из книг Балгёлит за всю свою долгую жизнь, характеризуется коротким, но ёмким постулатом: «работает — не трожь!». Но как оно работает? Есть масса вопросов к среде передачи «сигнала», непонятен принцип такой «отладки», но специалист всегда может «подключиться» к амулету, находящемуся в его ауре, и посмотреть, как амулет внутри работает. Если изготовитель амулета не постесняется оставить эти самые отладочные точки.

Хотя… Если хорошенько подумать, то мои танцы с бубном, тестером и осциллографом вокруг свежеспаянных плат в прошлой моей жизни… Они вызвали бы ещё большее недоумение у любого местного Мастера амулетики. Даже Балгёлит, давно подсаженная мной на «фильмы» из того мира, наверняка приняла бы это за какой-то шаманский ритуал человеков. Если бы она это увидела, естественно. Я продолжаю подкидывать ей свои воспоминания, но всё ещё вырезаю тщательно всё, что может указать на вид моего прошлого тела. На всякий случай. Хотя и в этом, пожалуй, тоже пора признаваться…

Ага, диалог пошёл. Я напрямую подключился к подслушивающему потоку сознания. Оказывается, с нами Мия была практически шёлковой, белой и пушистой, а вот с бывшими рабами, она с места в карьер начала давить, грузить новостями и выдавать тоннами ценные указания. Рабы сначала молча всё это выслушали, а потом, осознав бездействие охраны, породили из своих рядов активиста. Активист громко и отчётливо объяснил непонятной волосатой бабе, куда ей прямо сейчас нужно идти, со всеми этими её требованиями. Но на последующий призыв этого смельчака расходиться по своим деревням, отреагировали бывшие рабовладельцы, разом остудив горячие головы. Мия немного успокоившись и отдышавшись, выложила наконец предложение, от которого бывшие рабы ни коим образом не могли отказаться. Вот тут-то и начался торг.

Наши вчерашние посиделки с Мией со товарищи, по сравнению с вот этими переговорами, выглядели светской беседой в салоне за чашечкой чая. В первые же минуты торга обсценная лексика практически полностью вытеснила прочие слова. Дальше — больше. Обе стороны, судя по доносившимся звукам, не стеснялись использовать физическое насилие. Но не к оппонентам, а к своим же. То и дело кто-нибудь затыкал мощным шлепком неугодного оратора, со словами: «ты ещё у меня поговори!», или же: «я не для того тебя взяла, чтобы ты мне тут советовала!».

Однако в итоге потусторонние человеки с радостью согласились на оплату раза в три меньше той, что была обговорена с нами. Причём за все работы вознаграждение было одинаковым. Поначалу Мия вообще предлагала бывшим рабам неоплачиваемый «испытательный срок» на несколько месяцев, но другая сторона переговоров по глупой оговорке черноволосой помощницы Мии догадалась, что кроме их бывших хозяев у Мии нет никаких вооружённых сил. А наёмникам велено только не пущать никого наружу.