Опала на поводке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Анжелика возвращается на позицию, слышит еще один «КАРР», щедро делится с птицей гранатой и тут же подхватывается с места – слишком давно она не слышит мощного буханья «Молота».

Добежать до дворецкого она не успевает – на второй этаж по лестнице залетает маленьким злым комком их гостья. Кроха выглядит вполне целой и определенно злой… а еще она запуталась в какой-то сетке, металлически поблескивающей своими нитями и металлическими шариками. Снизу слышится звук движения и негромкий, уверенный в себе голос:

- Госпожа! Прекратите!

Иеками Рейко оборачивается, как укушенный в зад хомяк, выкидывая из-за спины две ручки с зажатыми в них «клатчами». Слышится сдвоенный выстрел, кроху неслабо качает, но та, притопнув ножкой, нахально заявляет своим громким голосищем:

- Прекратила!

Впрочем, бравада грамотно сочетается с уходом за угол. Рейко видит Анжелику, девушки как-то успевают за долю секунды друг друга понять, простить и договориться, после чего приступают к штурму первого этажа. Штурм короток, но очень кровав – к убитому ранее спешило еще четверо человек, каждый из которых нес обеими руками металлическую сетку. Трех убила Легран, одного изрешетила четырьмя выстрелами Иеками. Девушки быстро бегут к позиции, с которой воевал Уокер, и видят, что дворецкий лежит в крови. Горничная опытным холодным взглядом оценивает ранения – оглушен, контузия, одно пулевое в ноге, касательное, одно осколочное в другой ноге, чуть опаснее, но до артерий далеко. Хуже всего – левая рука, кисть размололо в клочья.

- Госпожа Иеками, требуется ваша помощь, - информирует Анжелика потрясенно застывшую японку. Времени чудовищно мало, сколько врагов осталось – неизвестно, но дать дворецкому скончаться от кровотечения Легран позволить не может.

Передник разлетается на клочья – прошитые области накладываются жгутами на руку и ногу, относительно чистая ткань закрывает раны. Сзади слышится кашель, заставляющий Анжелику развернуться… но это оказывается Азат. Старик, смешно переваливаясь, трусит к ним.

- Все, милые девочки, все! Совсем все! Все кончились! Слышите – повелитель лошадей не стреляет?! Верьте Азату! Всё! – причитает старый халифатец, начиная колдовать над дворецким. Он просит Рейко принести его чемоданчик, а на дернувшуюся Анжелику прикрикивает:

- Анжелика, девочка! Иди к хозяину! Скажи, что тут - все! Мне маленькая Рейко поможет! Тут ничего страшного! Чарльз будет жить!

Горничная тупо смотрит на старика несколько секунд… потом оживает. В движениях, не в выражении лица – она проходит изрешеченный пулями холл, заглядывает в зал. Там висит большое ростовое зеркало. Анжелика пытается привести себя в порядок, насколько это возможно за минуту, а потом выходит из особняка. Баркер, меланхолично посматривая по сторонам, вежливо ей кивает, получая механический кивок в ответ.

Сколько времени все заняло? Пропахшая порохом девушка не знает. Может, три часа. Может, четыре. А может и всего половину часа – в бою так всегда. Не определишь. Она идет, стараясь держать ровную походку – ноет плечо и, вроде бы, икра левой ноги. Чем-то зацепило?

Впереди ворота, за которым стоит, спиной к ней, сэр Алистер Эмберхарт, сквайр, хозяин особняка. Перед ним – две группы людей. Растерянные, но неагрессивные полицейские в уже знакомой Легран голубой форме, держат руки на застегнутых кобурах пистолетов. Вторая группа… серые волосы с нелепыми прическами, серые кимоно…

Те, кто организовал нападение. Живые. Но… так надо. Генералы враждующих государств часто остаются живыми. Но Легран считает, что заслужила небольшое послабление:

- Сэр Эмберхарт, - говорит она в спину продолжающего смотреть перед собой молодого человека, - Я пришла сообщить вам, что занесенный на участок мусор готов к транспортировке. Не могу сказать точно, сэр, но мне кажется, что за территорией особняка тоже что-то есть. Остальные жильцы и гости особняка выражают надежду скоро вас увидеть.

- Прекрасно, мисс Легран, - голос молодого лорда звучит неожиданно тепло, - Я очень рад это слышать. Сейчас мы проводим уважаемых Иеками, а затем мне и господам полицейским понадобится ваша помощь для получения доступа… к мусору. Благодарю вас.

Анжелика коротко приседает в реверансе. Распрямляясь, она видит высокого и крепкого японца, совершающего рывок к решетке. На мужике висят собратья, но здоровяк, кажется, их совсем не замечает – его бешеные глаза смотрят на молодого сквайра.

А у того в руках материализуется изящный небольшой револьвер, направленный точно в лоб верзиле. Полицейские судорожно рвут собственное оружие из кобур. Все решает высокий плечистый старик – проскользнув к буяну вплотную, он хлопает того рукой по макушке. Короткая неяркая вспышка, и агрессивный тип бессильно обвисает в руках родственников.

«Мы уходим», - командует старик.

И они уходят. Эмберхарт собственноручно открывает ворота, запуская на территорию особняка орду полицейских, часть из которых тащит уже привычные для Легран на вид мешки. Горничная незаметно вздыхает.

Предстоит много работы.

Глава 22

Сознание выплывало из глубин мрака неторопливо, как еще живая половинка тюленя, познакомившегося с касаткой. Передняя половинка. Стремящаяся к свету, к поверхности, утратившая солидную свою часть, не признающая, что все уже почти позади. Пытаясь отогнать навязчиво-нелепую ассоциацию, я дернул головой… и непроизвольно застонал от боли. Было плохо, мутило, перед глазами все плыло. Что я вчера пил? Плевать. Кто я? Где? Воспоминания путались, вспомнить ничего не получалось. Я был уверен в двух вещах – своем лежачем положении и отвратительном состоянии.

Постепенно, сквозь полубред и периодические провалы в никуда, я восстановил картину мира. Меня зовут Алистер Эмберхарт, пятнадцать лет, четвертый сын Роберта Эмберхарта, графа владения Гримфейт, милостью божьей и короля Англии, Генриха XII, прозванного Умеренным.

Последнее, что я помню – мой особняк атаковали. Иеками удерживали меня у ворот в патовой позиции, угрожая нанести удар в спину за «оскорбление», в то время как мои слуги и Рейко отбивали вооруженное нападение. Успешно, японцы ушли опозоренными… на глазах почти сотни простолюдинов из полиции. Остаток дня мы потратили, помогая полицейским собрать тела – я давал показания, Легран, взбодренная стимулятором, занималась разминированием, Уокер был в коме… целительной коме. Я споил дворецкому один из самых дорогих алхимических составов, купленных мной в «Пещере Дракона». За неделю сна, с редкими пробуждениями на запихивание в себя пищи, Чарльз должен был отрастить утраченную левую кисть руки. Жуткая дрянь, влитая в него, представляла сильно измененный ликантропный эликсир. Этакий антибиотик от мира давным-давно вымерших оборотней – позволяет регенерировать многое, пока организм борется с ослабленной заразой.

После… мы отправились в город. Я посадил Рейко на трамвай в Гаккошиму, хоть она и сопротивлялась, а сам снял комнаты в «Imperial Hotel Tokio». Азат и Уокер заняли одну комнату, Анжелика отключилась во второй, а я занял диван в зале, вооружившись до зубов. Баркер и Арк были направлены назад в особняк – охранять и патрулировать разминированную часть территории. Все мои действия были логичны, взвешены и предусмотрительны.

…но я очнулся в каморке с решеткой вместо двери, определенно отравленный какой-то дрянью.

Если выберусь – сожгу управляющего отелем. Вообще пора бы уже начинать вычеркивать имена из черного списка, а не добавлять новые.

Первым делом я потянулся мыслью к фамильяру. Арку предстояло много работы – долететь до Токио, отыскать приблизительное место моего заключения, потом… что потом? Уокер, единственный человек, способный действовать от моего имени – в коме. Анжелика… девушка, Азат – халифатец преклонного возраста. Их просто всерьез не воспримут. И это при условии, что из номера отеля изъяли лишь меня. Слуги могут находиться где-то неподалеку, в таком же, как и я состоянии. Вывод?