Саламандра - Полевка
Тиро позвал Мая и со значением кивнул ему головой. Май бросил котел, который чистил песком, и отправился следом за Лексом и монахами.
Проходя по коридору, Лекс подхватил небольшой светильник, который дожидался вечерних сумерек, и зажег огонек. В теплой комнате не было окон и была только одна дверь, которая запиралась на засов снаружи и изнутри. Лекс продолжал хранить здесь свои сундуки рядом с оружием Сканда. Монахи занесли сундук и, дождавшись, когда Лекс запер засов, скинули капюшоны. Одним из монахов, как и ожидал Лекс, был Пятый. Похоже, мимо его любопытного носа в империи не проходило ничего, второй монах, с невыразительным лицом, был из доверенных людей Киреля.
Лекс установил светильник выше на специальной подставке и осторожно открыл сундук. В нем лежали два мешка, три амфоры с заткнутыми чопиками горловинами и два больших горшка, закрытых вощеной тканью. Лекс начал с мешков, с их содержимым все было более или менее ясно.
В одном на ощупь был мелкий гравий, а в другом песок. Лекс открыл засов и велел Маю принести несколько глиняных тарелок, таких, чтобы они были обязательно в глазури. Неважно, с рисунком или без, главное, чтобы глазурь внутри покрывала всю поверхность. Май молча кивнул головой и скрылся в коридоре.
Лекс тем временем развязал первый мешок и осторожно ослабил завязки на внутреннем. Через приоткрытую дырочку осторожно выловил один камешек и посмотрел на свет.
— Похоже, мы ошиблись с цветом шпата, — Лекс поморщился, — надо было брать белый, а не красный.
— Нет, — Пятый подошел ближе и посмотрел на камешек в руке Лекса, — они как раз были красные с белыми прожилками, как ты и говорил. Это тебе достался такой почти белый. Не переживай, у нас были очень похожие камешки. Их только на нюх можно отличить. Но у колдунов те мешки так провоняли рыбой, что они не заметят подмены.
— Хорошо.
Лекс принял из рук Мая тарелки и пиалы и опять закрыл дверь, — я уверен в том, что вижу, но на всякий случай хочу убедиться.
Лекс положил камешек в миску и, подняв с пола кусок простого шпата, с размаху стукнул по белесому осколку. Как и ожидалось, белый фосфор при резком сжатии загорелся, поджег более стабильный красный и все это очень энергично полыхнуло и выдало зеленоватое пламя. Лекс опять открыл дверь и вручил тарелку Маю, с наказом вытащить в пустую комнату и постараться не дышать рядом.
— Отрава? — невзрачный монах цепко посмотрел на опять закрытую дверь.
— Да. Но ее мало и не очень страшно. Я потом ее осторожно выкину. Это те камни, которые загорались под ногами ваших братьев в монастыре. Этот огонь не затушить водой, и от него может гореть все, что угодно. И обувь, и одежда, и голые ноги, — Лекс развязал следующий мешок, — так, а это, как я и предполагал, порох.
Лекс осторожно насыпал жменьку пороха в следующую тарелку и поставил на стол. Потом зажег лучину и осторожно ткнул огнем лучины в порох. Он недовольно шикнул, выпустив немного огня и густой столб белого дыма. Порох оказался черным, "дымным". Он выдал слегка кисловатый запах, напоминая нечто среднее между дымом от горящих хвойных иголок и подкоптившихся сосновых стружек. Лекс уважительно поцокал языком. Это говорило о качестве самого пороха, лично его порох пах серой и горечью, но в отличие от пороха колдунов, был не таким дымным и, естественно, более свежим. Порох колдунов скорее дымил, чем горел. Такой порох даст клубы дыма, а выстрел окажется маломощным. Все же, порох был гигроскопичным и со временем портился, набирая влагу.
— Что это? — насторожился Пятый и потребовал, — объясни!
— Я расспрашивал Зи и Зу, когда вызвал их во дворец, — Лекс увидел, как Пятый машинально кивнул головой, и хмыкнул. Пятый невольно выдал себя, что подслушивал и в курсе того, что происходило. Лекс подобрался и прикинул, что такого говорили амазонки и что сказал он сам, чтобы случайно не выдать информацию о пороховых пистолях, — они рассказывали, как патрули колдунов убивали дев копья, которые не хотели сдавать оружие и сопротивлялись колдунам.
Пятый опять кивнул головой, и Лекс постарался не ухмыльнуться старому плуту.
— Патрули колдунов призывали гром и молнии на головы непослушных, а потом свистели на дудочках, — Лекс увидел, как Пятый опять кивнул головой, — а на самом деле, колдуны поджигали вот этот порошок. Получался «бах» и много дыма. А потом они под покровом дыма обстреливали отравленными дротиками из трубочек, которые выдавали за дудочки. Скорее всего, яд был парализующий, поэтому и лица у погибших были перекошены. Но только не от ужаса, а от яда дротиков.
— О-о-о… — Монахи переглянулись между собой и опять уставились на Лекса, — хорошо, мы поняли. Теперь амфоры… мы сливали все с такой же маркировкой, как и на бутылочках.
Лекс осторожно взял амфору с нарисованной на боку звездой. Он бережно вытащил чопик и провел рукой над горлышком, привлекая запах. Он еще со времен института запомнил, что не следует засовывать нос в пробирки, а то можно сжечь себе слизистую. Из амфоры пахнуло спиртом. Рыжик задумался. Спирт — это понятно. В пути он порой незаменим. Им можно обеззараживать раны и много чего еще. Но только вот спирт говорил о том, что колдунам был известен секрет перегонки, а вот это уже напрягало. Это значило, что если у них есть кислоты, то они вполне могут быть концентрированы и поэтому опасны.
— Это с-спир-рт, — выдал Лекс на русском, — им протирают раны, чтобы не было гноя. А еще, его можно поджечь или развести водой и выпить. Его делают из вина. Я слышал, торговцы привозили такое на продажу. Стоит дорого, но от него можно быстро захмелеть. Быстрее, чем от вина.
Монахи опять молча переглянулись, но Лекс не знал, что сказать еще. Мало ли, для чего нужен спирт. Зато то, что находилось в следующей амфоре, потрясло его — это был керосин! Его запах был настолько узнаваемым, что Лекс едва не прослезился от умиления. Керосин! Это значит, где-то есть нефть! Родненькая! А потом Лекса просто продрало от ужаса, будто наждаком по ребрам. Даже дыхание остановилось. Нефть! Перегонка! Бензин, лигрин, керосин!
— Беда!! — Лекс вскочил с места, — совсем плохо!
— Что такого? Отрава? — Пятый напрягся.
— Нет, не отрава, это другое. Само по себе это хорошо, — Лекс вздохнул несколько раз и взял себя в руки, — это керос-син. Он хорошо горит. Сейчас покажу!
