Алла Пинейру - Колыбель Героев

Мы окружили мага и, не обращая внимания на переполошенных йонов, затискали Юча в объятиях. Тот не ожидал подобного и едва не разрыдался. Увидев в руках у Натэи Лолу, маг тут же отобрал свой возлюбленный артефакт и, вытерев хлюпающий нос рукавом, снова стал похож на прежнего Юча — самоуверенного, наивного и чудаковатого.

Йонам было не до нас. На их глазах вершилось величайшее событие за всю эпоху существования расы — скорлупа Золотого Яйца дала трещину. Юный вождь приосанился рядом со святыней, оправившись от пережитого ужаса и сияя — ведь именно ему выпала честь первым приветствовать бога. Он простер руку к йонам — и те приблизились, подчиняясь новому властителю мыслей и сердец. Яйцо покрылось сетью мелких трещин и наконец брызнуло золотыми осколками, как торжественный фейерверк в честь явления божества. Мы с любопытством смотрели на происходящее — не каждый день увидишь явление бога чужой расы, а смыться от справедливого гнева его самого и его непутевых детей уж как-нибудь успеем.

Я представляла себе бога Вель кем-то вроде погибшего йонского вождя — статным, широкоплечим, седовласым йоном. Но из-под завалов скорлупы, из огромного Яйца выбралось нечто ростом едва мне по пояс. Бог носил на себе все признаки йонской расы — черные волосы топорщились птичьими перьями, заостренный нос похож на клюв — но этим его сходство с йонами и ограничивалось. Такого кроху даже низкорослые феари сочли бы за коротышку. Правда, одет маленький бог был очень торжественно — в красный с золотыми узорами плащ, коричневые штаны и белую рубаху. На крохотном теле все это смотрелось более чем комично.

Я давилась от смеха, глядя на реакцию йонов. Наверное, у них сложилось похожее на мое представление о божественном, и теперь бедняги не знали, как реагировать на торжественное пришествие коротышки. Не знали, потому что этого не знал и вождь.

Пауза затягивалась. Устав от хохота, Шактаяр пихнул меня кулаком в бок:

— Милая моя невеста, кажется, нам пора смываться отсюда.

— Подожди, дай послушать! — шикнула я на аларинца, потому что бог Вель приосанился напротив вождя и явно готов был толкнуть речь.

И он ее действительно толкнул. Голос у которышки оказался под стать его облику — писклявый, как несмазанные дверные петли.

— Возлюбленные дети мои! Наконец я вернулся к вам, после многовекового заточения в этой драгоценной скорлупе. Думы о судьбах мира, в которых я пребывал все это время, не давали мне воссоединиться с вами. Но вот день нашей встречи наконец настал! Судьба расы йон…

— Ну он и заливает! — скривился Юч, открывая драгоценную Лолу. — Не знаю, как вам, а мне надоело его слушать. Я и так чудом вырвался от какой-то сумасшедшей леди, которая решила испробовать на мне пытки! Я знаю, это вы и Лола вели меня и этот летающий остров. Сила моей привязанности ко всем вам помогла мне сбросить пыточные оковы. И теперь эта же сила поможет нам как можно быстрее выбраться отсюда!

Все уже успели отвыкнуть, что когда Юч с вдохновенным видом открывает Лолу и пытается что-то оттуда продекламировать, нужно либо быстро искать себе убежище, либо хватать мага за обе руки и зажимать ему рот. Юч набрал в легкие побольше воздуха, и его крик эхом грянул в ущельях гор Вель:

— Дарна ихлемисс берджикан ольта миррелеш!

Если Юч думал, что его грандиозное колдунство тут же чудесным образом перенесет нас куда-нибудь подальше от йонов, а то и вовсе к месту будущих грандиозных событий, к Браккенским озерам, то он жестоко ошибался. Я так до конца и не поняла — то ли все-таки сработала магия, то ли просто вопль Юча спровоцировал обвал. Как бы то ни было, от скального карниза, нависавшего прямо над новоявленным богом и молодым вождем, откололся внушительный кусок и с непередаваемым звуком погреб под собой низкорослого отца йонской расы. Вождь метнулся к поверженному божеству, и его горестный крик хором повторили все собравшиеся йоны. Но спустя мгновение молодой предводитель людей-птиц понял, что бога Вель постигла беда из разряда тех, после которых бренное тело пострадавшего даже нельзя ритуально сплавить по реке Йонга, на радость живущим ниже по течению карагинцам.

— Я не хотел! — задушенным шепотом выдохнул Юч, съежившись и как будто пытаясь превратиться во что-нибудь крошечное, а в идеале невидимое. Ага, сейчас, кто бы магу дал во что-нибудь превратиться! Он, значит, чужого бога по дурости прихлопнул, а мы расхлебывай? И как я могла подумать, что этот способ Юча «колдовать, на кого шкруть пошлет» очень даже ничего?! Нет чтобы по-тихому забрать оружие и скрыться от бдительных глаз йонов в ближайшей пещере!

— Сейчас они нас растерзают, — жестко припечатал Шактаяр. Все взоры собравшихся на плато были обращены к нам. В глазах людей-птиц, насколько я могла видеть с расстояния пары десятков шагов, был скорее не гнев, а детская обида. Как у ребенка, который долго выпрашивал игрушку, а когда ее наконец подарили, она сломалась прямо у него на глазах. Глядя на йонов, любой скажет, что никакой бог им и не нужен, они и без божественного руководства держат в страхе половину континента. Но ведь любому народу хочется, чтобы у них все было, как у прочих рас! Кому понравится — в то время, когда у других боги учат, помогают или хотя бы провожают в мир иной — веками молиться яйцеобразному булыжнику, золотящемуся на солнце? Притом, что до сегодняшнего дня никто не мог с уверенностью сказать, что внутри оного булыжника скрывается искомый бог.

Пауза затягивалась. Йоны молчали. Юч, бледный и заметно дрожащий, медленно оседал куда-то за наши спины.

Глава 41

— Пустите меня! Нет! О Единственная, я не хочу-у-у!

Все в том же гробовом молчании к Ючу подошел вождь и еще пара берсерков из тех, кто ранее стоял на страже Золотого Яйца. Последние взяли мага под обе руки и куда-то повели вслед за юным йонским предводителем. Юч вырывался и пытался отбиваться от берсерков Лолой. Это смотрелось бы смешно, когда бы не было так грустно — мы все понимали, что бог йонов, теперь уже мертвый, все-таки получит свою жертву. Не сотню, как заведено при смене власти, а одну, но зато какую!

— Юч — убийца бога, — пробормотал Эш побелевшими губами. — Мир сошел с ума.

О нас все забыли. Не обращая никакого внимания на оставшихся неприкаянными жертв несостоявшегося ритуала, йоны как один двинулись следом за вождем, Ючем и берсерками. Мы могли бы воспользоваться этим и сбежать, пока про нашу отчаянную команду ненароком не вспомнили. Мы могли бы снова остаться без боевого мага — не маг, в общем-то, и был! — и устремиться спасать Марчиса в сокращенном составе.