Сергей Костин - Охотник за бабочками 2

— …, — Хуана забыли подсоединить к селектору. Он только ресницами задергал.

Кузьмич хлопнул ладошами по щекам:

— Забыл! Черт! Такой день! Это мне?

— Тебе, Кузьмич. Тебе. От всей нашей команды. Да ты не стесняйся, разворачивай.

Кузьмич, радостно взвизгнув, ринулся на ящик и распаковал его за минуту. Даже на бант не посмотрел. А мы с Хуаном двое суток запаковывали.

Сминая в руках металлические полосы, Кузьмич облизывал губы и готовился открыть подарок. Я подхватил Хуана и уселся в кресло, не желая мешать первому помощнику в столь волнительный момент.

Бабочек засунул руку в ящик и вытащил первый подарок.

— Ух ты!

— Это тебе копия твоего любимого мультика, — пояснил я, — Без цензуры и вырезок. Полная версия.

Кузьмич бросился ко мне с объятиями, но я его остановил, — Давай дальше вытаскивай. Там еще много чего.

Вторым на свет появился микроволновый тостер.

— Это от Корабля. Он, правда, не совсем рабочий, но Волк говорил, что сухари в нем сушить можно.

Кузьмич чуть не лопался от любви к нам. И особенно к Кораблю. Я бы тоже за такой подарок лопался.

— А это что? — Кузьмич вертел в руках металлическую штуковину неопределенной формы.

Я пожал плечами.

— Хуан подложил. Что такое не сказал, но знаками сообщил, что вещь в хозяйстве необходимая.

Хуан интенсивно замотал всеми восемью глазами. А я кусал губы, моля вселенную, чтобы Кузьмич не слишком приставал с расспросами к Хуану. На секретном совете по случаю дня рождения выяснилось, что Хуан подарить ничего не сможет, поэтому было принято решение всучить Кузьмичу оплавленную при обстреле Корабля камеру заднего обзора. Все равно без дела валялась, а выкидывать жалко.

Но Кузьмич живо приспособил подаренную Хуаном штуковину под дробление особо крупных сухарей, чем и остался вполне доволен. Он расцеловал восемь раз Хуана, а также всех его отпрысков.

Но самый главный подарок лежал на дне коробки. Я три дня уламывал наш Каравай, что бы тот перестал выдавать макаронину, а ради Кузьмичевского праздника сотворил нечто особенное. Каравай долго не хотел уступать, но потом, под угрозой всеобщей утилизации, выплюнул из себя творение, не предусмотренное инструкцией по эксплуатации.

Это был годовой запас щеток для мытья сортиров и чистящего средства для унитазов «радуга».

Кузьмич схватился за сердце, вернее за то место, где оно у него находилось и не мог от восхищения ничего сказать.

— Не стоит благодарности, друг, — похлопал я его по крыльям, — Не надо слов. Мы же друзья. А теперь прошу к праздничному столу.

Нет ничего лучше в свой день рождения посидеть с друзьями за хорошо накрытым столом. Покушать вволю сухариков. Посудачить о прожитых годах. Сгорланить песню. Вспомнить совместные боевые походы.

Заснул Кузьмич в коробке, крепко прижав к себе подарок Хуана. Он спал улыбаясь, причмокивая и мелко подрагивая крыльями. Что еще нужно живому существу для счастья?

Ранним утром следующего дня Корабль протрубил подъем и объявил часовую готовность. И ровно через час вся команда, включая Хуана, собралась в командирской рубке. Никаких улыбок, никакого игривого настроения. Все понимали, что сегодня слишком серьезный день. И слишком много поставлено на кон.

— Все системы корабля работают исправно, — доложил Волк, — К выполнению миссии готов.

— Сектор атаки свободен, — Кузьмич, не отрываясь от перископа, отдал честь, — Продолжаю наблюдение.

Хуан ничего не сказа. Он запихивал своих отпрысков в коробку Кузьмича, чтобы не болтались во время боя под ногами и руками.

— Ну что ж-ж! — потер я руки, и поплотнее устроился в капитанском кресле, — С богом!

— С богом, — отозвалась команда, отдавая дань древнему искусству войны.

Корабль медленно отчалил от мусорного брикета, за которым мы все это время прятались, развернулся носом к Звезде Смерти и включил силовые установки на самую полную мощность.

— Немного потрясет, но это временно. Переходим сверхсветовой барьер.

Пока мы переходил этот самый барьер, трясло нещадно. Я прикусил язык, а Кузьмича прищемило сорвавшимися с запоров крышками перископа. Но на войне, как на войне. Бабочек даже не пискнул. Наверно потому, что крышками ему придавило и горло.

— Десять секунд до точки замечания, — голос Корабля был сух и даже официален. Именно так должен докладывать настоящий боевой корабль.

— Пять секунд до точки замечания.

«Точка замечания» это абстрактная точка, когда вас начинает замечать противник и заканчивается время возможного мирного выхода из боя. Справочник юного космонавта, второй том, третий параграф сверху мелким шрифтом.

— Контакт! — совсем уж неофициально взревел Волк, сообщая, что мы уже на мушке.

— Начать стабильное маневрирование! — у меня под мышками заструился холодный пот.

Вселенский перевел себя в режим стабильного маневрирования. Для новичков в космическом деле данный термин не несет никакой смысловой нагрузки. Но профессионалы поймут меня с полуслова. Когда стабильно маневрируешь, то со стороны это напоминает дерганье под микроскопом больного микроба. Совершенно невозможно рассчитать точку очередного нахождения и, как следствие этого, правильно навести на цель. В нашем случае, цель это мы.

— Нас заметили! — рано или поздно это должно было случиться. Вселенский Очень Линейный достаточно здоровый, чтобы не перепутать его с шалым метеоритом.

— Держать траекторию в пределах визуальных скачков! — времени объяснять, что это такое нет. Потом, как-нибудь. Если будет возможность.

— Мы на контроле, — на панели управления замигали разноцветные, преимущественно, красные лампочки, указывая, что Корабль захвачен как цель.

— Попробуй сбросить.

— Есть попробовать. Попробовал. Не получилось. Еще попробовал… И снова не получилось. С правого борта эскадрилья перехватчиков.

На правом мониторе обозначились десять звездочек, от которых к Кораблю тянулись сверкающие вспышки.

— Уничтожить! — надеюсь с этими пустяками Корабль справится.

С правого борта выдвинулась знаменитая турельная «Кадрюша», зарокотала, выплевывая смертоносные заряды. Десять звездочек практически мгновенно превратились в набухающие огнем шары.

— Отличная работа.

— Слева и сверху по две тяжелых эскадрильи. Уклонение невозможно. Требуется дополнительные меры.

Волк достаточно надежный корабль, чтобы самостоятельно принимать решения. Здоровый уже, обойдется без подсказок.

Вселенский резко остановился, перевернулся на сто восемьдесят градусов относительно горизонтальной направляющей и выпустил вверх и на лево по вакуумной бомбе. Они достигли вражеских кораблей, взорвались и сжали их до минимальных размеров.