Танит Ли - Повелитель гроз

Ральднор взглянул на этого человека, и сердце у него сжалось от страха за нее. Слова были слишком дерзкими. На этот раз она выбрала не лучшего гонца.

— Ты чересчур болтлив. Будь осторожнее.

— Прошу прощения, мой лорд. Я делаю лишь то, что мне приказано. Вы придете туда, где виделись с ней в прошлый раз?

— Она знает, что да.

— Вы помните дорогу? На этот раз вам придется обойтись без проводника.

— Я помню.

— Тогда приходите через два часа после заката, когда она уйдет с пира. — Он снова поклонился и исчез.

Занимаясь определенным ремеслом на берегу реки, он сам отлично знал заброшенный особняк на Водной улице. Похоже, они расспросили придворных дам принцессы о том, где те назначают свои свидания, а потом выжали из старого дурака-хранителя все остальное — о женщине под капюшоном, о ее любовнике и о бесценных камнях, полученных в уплату. Потом главная придворная дама Астарис выкрала у нее перстень. Это было легче легкого, и, пробираясь по саду, злодей с презрением думал о глупости этих великих, у которых есть все и которые считают себя столь любимыми богами, что полагают, будто никогда не изведают горя. Что ж, туда этой парочке и дорога.

Ральднор почти догадывался о западне, устроенной для него. Не сознанием — это было какое-то покалывание в глубине его костей. Но он не стал ни анализировать его, ни колебаться, ибо все это время он, казалось, жил в пелене страсти. Кроме того, он уже опасался предательства прежде, но не столкнулся с ним.

Когда он вышел из ворот, вслед за ним от стены отделилась никем не замеченная фигура, закутанная в плащ с капюшоном, как и он сам.

В старых немощеных переулках города его интуиция обострилась до предела. Когда он добрался до улицы старых вилл, по его телу без явных причин бегали мурашки. Он нырнул под арку, выхватив нож из-за пояса, и пошел через полный шорохов сад к портику огромного дома. Где-то впереди снова горела лампа, но это не успокоило его натянутые нервы. Он остановился и потянулся к ней разумом через весь мрачный дворец, пропахший речной сыростью, но не уловил ответа. На миг его охватил цепкий леденящий страх, что ее больше нет в живых, но смерть Аниси подсказывала ему, что уж это-то он обязан почувствовать.

Через мрачные залы он прошел в гостиную. Лампа светила, как и в прошлый раз, но более приглушенно, за стеной плескалась река. На кровати лежала смутная темная тень. Внезапно она поднялась и высунула из-за полога ухмыляющееся лицо со страшным багровым шрамом.

— Сегодня тебе достался не столь лакомый кусочек, как ты предвкушал, Сарит.

Ригон. Он едва узнал его. Внезапно пришло понимание, что мрак соседнего зала скрывает в себе множество людей. Одним прыжком он пересек комнату и узкую полоску террасы. Взвившись в воздух, он увидел Окрис, раскрывший ему гостеприимные объятия.

Прежде он плавал в разгар лета в неглубоких ручьях Равнин, чтобы смыть с себя дневную пыль. Но сейчас, в Корамвисе, река была медлительной и очень холодной в своей глубине. Когда он поднял голову, чтобы глотнуть воздуха, то уперся взглядом в каменную стену, липкую от оплетающих ее склизких водорослей, где в грязной пене плавал старый кухонный горшок.

Терраса разрушенного дворца осталась позади — теперь ярко освещенная. Они знали, что он в воде, но он двигался слишком быстро для них, а они решили, что он поплыл в другую сторону, поскольку показывали именно туда. Их внимание привлекла полузатонувшая доска, и один из солдат метнул в нее дротик. Ральднор снова нырнул.

Свет красной луны проникал в глубину, и речные боги преследовали его по пятам.

Он поднялся к поверхности еще раз; теперь особняк остался далеко вниз по течению. Из воды вели разбитые ступени. Он вылез на заброшенную пристань, распугивая крыс. За пристанью начинались темные переулки. Он наугад выбрал один и двинулся по нему.

Вскоре до него донеслись мужские голоса и приглушенный звон чешуйчатых лат. Потом за рядами убогих лачуг слева от него показались факелы. Должно быть, они все же поняли, что под доской никто не скрывается, и разбились на две группы. Он взобрался по фонарному столбу и перелез с него на крышу какого-то домишки, вжавшись в грязную глину, еще не остывшую после дневной жары.

Они прошли под ним, тыча копьями в темные места — двери, переулки, — но не глядя вверх. «Наверное, он побежал к воротам!» — прокричал кто-то. По узкой улочке преследователи направились на север.

Охваченный волнением, он лежал на крыше. Кроме него и преследователей, все было неподвижно. Он все еще видел рыжеватые отблески их факелов, сместившиеся куда-то вправо, и на их фоне — хижины, точно вырезанные из черной бумаги. А за ними сквозь однообразие трущоб пробивался бледный отсвет сигнальных огней, отмечающий укрепления Речного гарнизона.

В голове Ральднора забрезжил полуоформившийся план, план безумца, как уже случилось с ним однажды. Если он доберется до Крина, возможно, ему удастся, воспользовавшись своим рангом, конфисковать колесницу и прорваться на ней сквозь патрули к Дворцу Гроз — кому придет в голову, что он отважится появиться там? Он должен найти какой-либо способ пробиться к Астарис. Теперь у него наконец-то, хотя и не при лучших обстоятельствах, появилась свободная минута, чтобы осмыслить произошедшее и представить, что будет с ней. Но он вытащит ее из любой темницы, куда бы ее ни бросили, пусть даже его шансы будут ничтожны, а ее тюрьма крепка. Если потребуется, он без раздумий отдаст за нее жизнь и свободу, ибо одна мысль о том, что он отдаст ее огню, была совершенно невыносимой, и собственная гибель казалась ему неизмеримо более предпочтительной, нежели ее мучения. Это были совершенно новые, неизведанные доселе чувства. Как тогда в саду, в Абиссе, какой-то импульс подчинил его себе и погнал вперед.

Он перемахнул через парапет и бесшумно приземлился на булыжники мостовой.

И увидел — слишком поздно — патруль, затаившийся, поджидая его. Они выскочили из укрытия, и звезда ярко раскрасила их обрадованные лица. Он метнулся назад и услышал громкий крик. Замелькали огни факелов.

Он бросился бежать по узкому переулку, во второй раз свернул на улицу Свиданий и очутился на открытой, просматриваемой со всех сторон площади перед высокими воротами гарнизона. Двое часовых в красных плащах, опираясь на копья, стояли на площадке перед воротами. Они явно скучали, до сей поры не ожидая от этой ночи ничего особенного. Крики преследователей Ральднора и огни факелов заставили их вскинуть головы. Они напряглись, крепко сжимая копья.

Внизу показалась бегущая фигура, а за ней — четырнадцать или пятнадцать гвардейцев королевы. Потом на миг движение прекратилось, и люди застыли, точно актеры в живой картине, залитые дрожащим огнем факелов.