Джек Вэнс - Лионесс: Зеленая жемчужина

Эйлас угрюмо размышлял: «Да, наши возможности оставляют желать лучшего. Если мы нанесем Торквалю удар в Северной Ульфляндии — даже если добьемся успеха, что маловероятно — тем самым мы преждевременно бросим вызов ска. А теперь, больше, чем когда-либо, нужно, чтобы ска нас не беспокоили».

«Не могу ничего возразить».

Эйлас глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла: «Снова и снова мечты натыкаются, как слепые котята, на каменную стену действительности! Я должен смириться с непримиримыми фактами. Пока сэр Мульсант и ему подобные не причиняют нам особых неприятностей, придется предоставить им право самообороны и даже назначить их „хранителями пограничных пределов“».

«Историки называют это „реальной политикой“», — усмехнулся сэр Тристано. Король и его кузен перешли к обсуждению других дел.

Глава 8

Вернувшись в столицу Лионесса, Шаллес сразу направился в Хайдион; через некоторое время его провели в небольшую гостиную в Башне Филинов, где король Казмир изучал какие-то планы и карты. Шаллес надлежащим образом поклонился и ждал. Закончив свои занятия, Казмир захлопнул тяжеловесную кожаную папку с решительностью, не предвещавшей ничего хорошего любому, кто попытался бы что-нибудь от него скрывать.

Наконец Казмир повернулся на стуле и смерил сэра Шаллеса взглядом с головы до ног — так, словно впервые его увидел. Лаконичным жестом он пригласил агента сесть. Когда Шаллес уселся, Казмир произнес: «Заметно, что вам пришлось много ездить, сэр Шаллес. Что вы можете рассказать?»

Ободренный вежливым обращением, Шаллес, нервно присевший на краешек стула, слегка подвинулся назад. Он тщательно выбирал слова, так как от них теперь могло зависеть его благополучие — не заслужив одобрение Казмира, он рисковал остаться с пустыми руками: «В целом, ваше величество, не могу сказать, что привез только хорошие новости. Король Эйлас проявляет твердость и добивается результатов. Ему удается упреждать заговоры противников и отказывать им в поводах для неподчинения. Он популярен среди низшего сословия, а также среди феодалов низин и побережья, придающих больше значения поддержанию правопорядка и процветанию, нежели неограниченной вольности, которой у них в любом случае никогда не было».

«Наблюдается ли какое-нибудь существенное сопротивление ко-ролю-оккупанту?»

«Самым заметным примером может послужить некий сэр Хьюн из Трех Сосен. Он открыто нарушил новые законы, но не успел опомниться, как повис в петле у дымящихся развалин своего замка. Ульфы хорошо понимают такие намеки».

Казмир недовольно хмыкнул. Шаллес продолжал: «В подземельях замка Трех Сосен Эйлас обнаружил узников. Он созвал баронов на совещание и запретил феодальное отправление правосудия, после чего выпустил на свободу всех заключенных в Южной Ульфляндии. В большинстве своем бароны не возражали против этого указа, потому что они ничего так не боятся, как провести остаток дней в казематах врагов, где им пришлось бы расплачиваться за преступления поколений их предков. Кроме того, Эйлас конфисковал все пыточные приспособления. Говорят, что он велел переплавить сорок дыб и семь тонн прочих тюремных инструментов и механизмов, а также задержал добрую сотню палачей. Из них сформировали штрафной батальон королевской армии. На их щеках черные татуировки, они носят черные мундиры с желтой оторочкой и шлемы с оскаленными собачьими головами на навершиях. Их считают неприкасаемыми, они живут отдельно от остальных солдат».

«Чистоплюй нашелся! — пробормотал Казмир. — Этот рохля-король щепетильнее напудренной фрейлины. Что еще?»

«Теперь мне следует отчитаться о моих собственных предприятиях. Я прилежно выполнял ваши поручения, часто рискуя головой и ежеминутно подвергаясь всевозможным неудобствам, — не замечая в каменном взгляде Казмира никакого сочувствия, сэр Шаллес с напускным энтузиазмом приступил к описанию своих странствий и переговоров, не забывая упоминать о почти ежедневно угрожавших его жизни опасностях. — Когда объявили награду за мою голову, я решил наконец, что с меня хватит. Мои клеветнические сплетни всюду вызывали сочувственный интерес, но в отсутствие фактических подтверждений не оказывали долгосрочного влияния. Усердно распространяя слухи, я обнаружил следующее любопытное обстоятельство: трезвая, грубая, голая правда убедительнее самых увлекательных выдумок, даже если выдумкам порой придают больше значения. Тем не менее, мои происки достаточно раздосадовали короля Эйласа, изобретательно прилагавшего усилия с тем, чтобы меня поймать, и в последнее время мне едва удавалось ускользать от его шерифов».

Полуприкрыв веки, король Казмир спросил мягчайшим тоном: «И какова, по-вашему, была бы ваша судьба, если бы вас схватили?»

Будучи человеком проницательным, Шаллес колебался лишь долю секунды: «Трудно сказать. Мне дали знать, что Эйлас якобы предлагал платить мне в два раза больше, чем я получаю от вас, если я соглашусь заниматься в Лионессе тем же, чем занимался в Ульфляндии. Насколько я понимаю, он намеревался таким образом подорвать мою репутацию — и, надо сказать, преуспел в этом начинании».

Казмир задумчиво кивнул: «Мне сообщали об этом из других источников. Как обстоят дела у Торкваля?»

Шаллес помолчал, чтобы собраться с мыслями: «Мы встречались несколько раз, хотя не так часто, как мне хотелось бы. Торкваль делает все по-своему, не прислушиваясь к советам — но, судя по всему, то, что он делает, вполне соответствует вашим интересам. Торкваль ненасытен — он требует все больше золота, чтобы приобрести все больше власти. Мы оба присутствовали при уничтожении замка Трех Сосен — переодевшись крестьянами, стояли поодаль на лугу. Торкваль сказал, что прежде всего он занялся изучением местности; к нему примкнули несколько сорвиголов, готовых при случае раздувать пламя мятежа. Он нашел какую-то нору в Северной Ульфляндии, откуда может делать набеги, переходя границу. Он предпочитает грабить и убивать тех, кто подчиняется королевским указам — благодаря чему ска игнорируют его эскапады. Торкваль намерен постепенно распространить свое влияние на все долины, болота и пустоши Верхней Ульфляндии». Шаллее пожал плечами.

«У вас его планы вызывают сомнения?» — спросил Казмир.

«В долгосрочной перспективе — да, вызывают. Торкваль умеет только разрушать, а разрушение не может быть основой устойчивого правления. Тем не менее, я не берусь предсказывать будущее. В Ульфляндии все возможно».

«Так-то оно так, — пробормотал себе под нос Казмир. — Все возможно».