Игорь Дравин - Ворон. СИ

— Лабин, Атор, дорога закончилась нам надо возвращаться.

— Так мы еще ничего не увидели! — возмутился граф.

— Когда увидите, то будет поздно.

— Сворачиваем вон туда, — приказал Лабин.

Учат вас риторике, я скользнул в проход, а лучше бы учили выживанию. Какой-то длинный двор в виде буквы П. Тупик? Сейчас проверим.

— Стойте в центре двора, а я пойду вперед и посмотрю, что там дальше.

Какие-то лазы между халупами, щели — непонятно чем заканчивающиеся. Пьяный мат, женский визг, да еще где-то ребенок плачет. И парочка аборигенов подпирающая плечами стену одного домишки наверняка чтобы он не развалился. Нет, лавры Гиляровского мне не нужны.

— Все что нужно вы уже увидели, идем обратно, — вернувшись, уведомил я парней.

— Ну Барб! — в унисон заныли два безмозглых создания.

— Не обсуждается, домой, не заставляйте меня применять к вам силу.

— А зачем ты детей тиранишь? — подала голос одна из подпирающих стенку домика личностей. — Они наверняка пришли сюда за развлечениями, так мы их предоставим. Парни что вам нужно в первую очередь: женщины или сразу в кости сыграем?

— Пошли отсюда, — я подтолкнул парней к выходу из тупика, а сам остался на месте.

— Эй, зеленый, ты что себе позволяешь? — говорливый смотрел прямо на меня. — Думаешь если большой и сильный так тебе уже все можно? Отстань от парней, они пойдут со мной. А утром вернутся к папочке с мамочкой настоящими мужчинами.

— К бою, в круг, — подал я команду крабам. — Я стою в темноте, а он меня видит и различает цвет кожи, — пояснил я недоуменным глазам юных болванов. — Кем он может быть догадайтесь с трех раз.

А вот гвардейцы ничему не удивились, их плащи полетели на землю и в свете ламп заблистала сталь.

— Мы уходим, мы не хотим никаких неприятностей, — громко сказал я, смотря на говоруна. — Но непонятливым мы сможем эти самые неприятности устроить.

— Какие мы грозные, — протянул все тот же мужик. — Пришли ко мне в гости и угрожать вздумали. А ну быстро бросили свои ножики на землю, и может быть вы останетесь живым…

Разговорчивый влетел внутрь развалюхи вместе с частью ветхой глинобитной стены. А за своей секирой я позже вернусь.

— Тамора убили! — заорал до сих пор молчаливый и поэтому пока еще живой второй подпиратель стен.

Изо всех щелей начали выползать, выходить и даже выбегать, а некоторые с факелами в руках, крысы различного возраста, пола и степени оборванности. А о таком понятии как гигиена они наверняка не догадываются. А какой богатый арсенал оружия: ножи, палки с вбитыми в ударную часть гвоздями, топоры, даже несколько мечей есть, а у одного так вообще шипастый шар на цепи. Надеюсь, что он этим металлоломом пользоваться не умеет.

— Чего мы ждем? — нервно поинтересовался у меня один из крабов. — Аничей?

— Нет, мы ждем пока все крысы не выползут из своих нор. Вы хотите удара в спину при отходе в Гронлин? Надо перебить их всех тут или хотя бы большинство, а аничам сейчас здесь не место. Они больше будут думать о том, как бы не задеть кого-то из нас, чем о драке.

Ворчащая и ругающаяся толпа окружила нас и стала подбираться все ближе. Надо будет, я перекинул щит на левую руку и достал шестопер, в ближайшее время озаботиться каким-нибудь компактным метательным оружием. Я закрыл щитом лицо. Парочка метательных ножей с лязгом отскочили от него. Вроде такого оружия или другого. Время.

— На прорыв!

Гвардейцы быстро из круга перестроились в клин и, рубя все на своем пути, ринулись к выходу из тупика. Куда ты лезешь? Голова грабителя разлетелась на куски. В центре построения быстрым шагом передвигались виновники заварушки. Еще один разбойник с проломленной грудной клеткой умудрился при падении сбить с ног пару товарищей. А я прикрывал тыл отряда. Прорвались! Вышли на узкую дорогу, по которой мы сюда пришли.

— Давно тебя жду, — заметил Окир. — Теперь там не так тесно как было, вперед!

Пятерка аничей бросилась в атаку на решивших поиграть с нами в догонялки отребье различного рода.

— В круг, с места не двигаться, — дал я команду крабам. — У меня там осталось одно незавершенное дело, — это уже окруженным гвардейцами ребятам.

Секиру нужно забрать, я вбежал в тупик и кое- кого найти. Я отмахнулся шестопером от какого-то безумца с пеной у рта. Пригнуться, шипастый шар пролетел над головой. Я метнул в ответ свое орудие труда и взялся за молот. Вперед, умел пользоваться своим металлоломом покойный, умел.

— Окир, я в центр!

Великан сдвинулся вправо не прекращая работать своей двуручной секирой. Где же ты, молчаливый? Неужели тебя уже оприходовали? Мой молот разнес плечо одного из последних сопротивляющихся. Плохо, как же тебя палач допрашивать будет? Я остановился и начал осматриваться: лязг стали, вой боли и крики ужаса, предсмертные хрипы умирающих царили на месте этой бойни. Почти все выжившие уже думали только о спасении, а не о драке. Они ломились в те же щели и норы, из которых недавно так бодро выходили. Получалось у них это плохо. Около узких входов образовалась пробка, столпотворение и давка. А вошедшие в раж, опьяненные кровью Снежные Крысы все убивали и убивали в спину пытающихся спастись людей. Окира и компанию сейчас остановить трудно, да и не хочу я этого делать. Я все предпринял, чтобы избежать конфликта, не получилось. А если проверить эту хибару? Я ввалился через проем в стене внутрь домишки, вырвать секиру из груди разговорчивого и на пояс. Где он может быть? Несколько лежанок, узкое окно и все, второй комнаты и второго выхода здесь нет. А это что такое? Так спешили убежать, что плохо закрыли люк? В обычном полу откуда-то щель в палец шириной и ковриком лежащим рядом некому было прикрыть запасной вход-выход? Ах да, на улице сейчас же темень, аничи затаптывали упавшие факелы, делая противника почти слепым и в комнате освещения нет, не знаете вы, что неплотно закрыли люк. Я откинул крышку и стал спускаться вниз. Острая боль в ноге, ах ты… Я рухнул всем своим весом на какого-то мужика. Он, он это. И не подземный здесь ход, а простой схрон набитый дьявол знает чем.

— Что ж ты ножичком так плохо владеешь? — поинтересовался я у молчаливого. — Молчишь, но это тебе не поможет, — я медленно вытащил полоску стали из бедра. — Есть чем перевязать? Нет, а если поискать? — я огляделся по сторонам. — Ба, так вы тут товар держите, наверняка на собственные деньги купленный. Вот возьмем этот синий плащ расшитый серебряными нитями и с незнакомым мне гербом, — я оторвал кайму плаща и стал перевязывать себе ногу. — Слаб я еще в геральдике, но точно знаю, что такие плащи лавки старьевщиков не посещают. Ведь это позор для тесса владельца подобной тряпки. А это что тут у нас? — я открыл небольшой сундучок. — Мужик, по моему мнению, женские украшения тебе не идут. У тебя даже уши не продырявлены, а тут такие серьги. Шлифованные булыжники карат на пятнадцать-восемнадцать, а если их еще огранить… Песня получится, да она и так получилась. Чистенькие булыжники, прозрачные как слеза. Слеза. Скажи мне, а много было пролито слез ради всего этого барахла? Не вами, нет, а владельцами имущества перед их смертью? Опять молчишь, да клиент попался нераз…