Раиса Сапожникова - Мой замок

Оказалось, что Бернард Фиц-Борн не всегда был владетельным бароном. Раньше он был пиратом, и плавал больше всего в Балтийском море, знавал и данов, и ганзейцев, и даже русов, которые, вот идиоты, отдают жемчуг за сукно, одной штуки сукна хватит на две горсти, дикари, одно слово. Но корабль утонул, неизвестно отчего, утонул, и все, он едва сумел до берега доползти, он да еще четверо, среди них боцман, лихой мужик, потом вместе у герцога служили... То есть дружили... Но недавно этот изменник бросил и своего капитана, и герцога... И сбежал, сволочь. И золото увез! – возмущенный предательством помощника, атаман даже кулаком по столу стукнул. Вряд ли он соображал, где находится и что говорит. Хотя и выглядел человеком в полном сознании. Именно этого момента граф и ждал.

– А приходилось вам навещать бухту Норфолк? – поинтересовался он у бывшего пирата.

– А как же! Хорошее место. Берега пустынные, войти удобно, и глаз лишних нет. И отстояться можно, если случай...

– Вот-вот, – подхватил сэр Конрад, – совершенно с вами согласен. Там и стоит мой корабль.

– У вас... есть... корабль? – от изумления Фиц-Борн даже немножко протрезвел. Сказать по правде, такая новость Торина тоже ошеломила.

– Еще бы! – и лорд Арден дал волю фантазии.

Он поведал ошалелому атаману о своей лихой юности, о пиратских схватках в южных морях, о годах, не позволяющих ныне гулять в море. Тот внимал. Его отуманенное гашишем воображение уже рисовало новые подвиги. Больше, чем когда-либо на свете, от мечтал поступить на службу к этому необыкновенному графу.

– Ваша Светлость! Помилуйте! Отдайте его мне! – прокричал он в восторженной мольбе. – Я вернусь и осыплю вас золотом!

– Отдать? Как бы не так! Мой корабль! Я его не отдам... просто так. Гм... С другой стороны, он не может там стоять вечно. Обнаружат. Уведут. И команда не спасет.

– Там и команда есть?

– Да ну, какая команда! – сэр Конрад удачно скопировал недавний тон своего собеседника. – Десяток мужиков. Их еще учить и учить!

– Я научу! – попавшийся на крючок пират готов был на все. – Я вам заплачу за него – потом. Сколько хотите, заплачу! Вдвое!

– Потом? А что, сейчас у вас нет? – хитро скривился сэр Конрад.

– Да откуда! – горестно воскликнул Фиц-Керн. – Если бы тот гад не сбежал... Кроме манора, ничего у меня не осталось.

– Но манор остался? – уточнил граф.

– Манор? – внезапная надежда окрылила пирата. – Конечно! Милорд, умоляю вас! Вам – манор, мне – корабль! Обменяемся!

– Это не так просто, – сэр Конрад сделал вид, что колеблется. – У вас земельное владение. Я правильно понял, что оно принадлежит лично вам? Герцог подарил вам его?

– Он подарит! – одурманенный Фиц-Борн забыл, что назвал герцога своим другом. – Я заплатил ему. Двадцать полновесных золотых! В присутствии того надутого приора из аббатства. Надул меня, гад! Я с этого манора и трех золотых не получил за два года.

– Двадцать золотых. Хорошо, – произнес сэр Конрад тоном торговца, после долгих торгов заключившего выгодную сделку.

– Хорошо – что? – не понял Фиц-Борн. У него в мозгах плескались моря и океаны.

– Я даю вам двадцать золотых. Вы продаете мне ваше поместье. Это будет отражено в купчей. У меня в замке как раз гостит келарь Святой Анны, он засвидетельствует продажу.

– А как же корабль? – все еще не соображал бывший – и будущий – пират.

– А вы мне платите за корабль эти же двадцать золотых. Только это нигде не будет записано.

– И... он станет моим?

– Завтра же вы отправитесь в Норфолк. Возьмете с собой тех ваших людей, кому больше всех доверяете. С вами поедет начальник моих стражников, его хорошо знает команда корабля, и еще пять наемников. Принято, чтобы новый капитан платил команде задаток перед отходом, так что половину цены корабля – десять золотых – возьмете с собой. И напишете мне на них заемное письмо. Вернете, как вы сами сказали, вдвое.

В этом предложении было все: и рассчетливость рачительного купца, и хитрость прожженного мошенника, и понятная для человека вроде Фиц-Борна осторожность в отношении золота. Договор был прост и выгоден обеим сторонам. Он делал их сообщниками.

И он поверил.

В самом радужном настроении Бернард Фиц-Борн отправился спать в отведенный его людям каретник.

– Ну, вот и все, – сказал сэр Конрад жене, когда на следующее утро Торин с пятью товарищами, мрачные и невыспавшиеся, вернулись в крепость.

Тяжкое досталось им дело, с сочувствием думал он, провожая своих ребят взглядом. Не рыцарское. Напоить четырех мужиков вином с сильным наркотиком, дождаться, пока умрут во сне... И похоронить.

А потом еще тщательно уничтожить все следы.

Это не убийство, а казнь преступников, заслуживших колесование, а не такую сладкую смерть! Но для того, кто убивает, живой человек все равно живой человек. Если, конечно, он сам не тупое животное...

Так что сегодня к Мак-Аллистеру, Гарету и их товарищам лучше не подходить. Через день-два воспоминание потускнеет, пригладится, и к ребятам вернется обычная веселость. Но нынче поручать им охрану графини нельзя. В Ноттингем с Леонсией поедут другие: Лихтенвальд, Алан, Ламберт Блэкстон... Найдется, кому.

На этот раз преподобные братья Святой Анны не проспали отъезда. И речи не было о вчерашнем. Наоборот, за составление и заверение купчей записи о продаже Борнхауза, небольшого поместья неподалеку от их обители, отец Пантор получил весьма существенную добавку к уже отмеренному вкладу графа Ардена в сокровищницу монастыря.

За доставку такой суммы, да еще за принятие в паству аббатства обитателей Арден-холла достойный помощник келаря, вероятно, приобретет еще большее уважение среди братии. Ну и что же, что пришлось немного поработать посреди ночи! Он ведь еще в прошлый день выспался, гм...да простит его господь милосердный! Днем граф был, вероятно, занят, вот и велел разбудить после полуночи и Пантора, и этого, прости Господи, бывшего владельца манора.

Злословие – грех, но можно без преувеличения заявить, что этот сосед доставил святой обители больше хлопот, чем все остальные, вместе взятые. И слава Богу, что он решился покинуть эти места, получив двадцать золотых – очень даже щедр милорд Арден, та земля столько не стоит...

Хотя Пантор слышал, что его светлость герцог продал Фиц-Борну манор за ту же сумму. О жадности его светлости ходили такие слухи... Впрочем, дела герцога Саймнела доброго монаха не интересовали.

Зато теперь граф Арден, будучи хозяином Борнхауза, становится близким соседом монастыря. Такая новость и сама очень обрадует лорда-аббата, даже если забыть о том золоте, что лежит в солидном окованном сундучке у самых ног трех монахов.