Степан Мазур - Последнее сказание

— А это у нас для Рыси. — И Дмитрий вручил синюю небольшую плоскую коробочку Отшельнику.

Рысь вначале провёл рукой над подарком, после чего склонил голову:

— Благодарю, старший.

Неторопливо избавившись от обвертки, он с удивлением положил на ладонь кожаный мешочек с тесёмками. Пальцы потянули подвязку и вскоре мешочек извлёк на ладонь деревянный амулет в форме глазастого солнца с тридцатью лучами. Оберег был тёплым и приятным на ощупь. Дерево, из которого он изготавливался, не поддавалось определению на первый взгляд. Отдалённо похожее на дуб, но структура его была несколько странной, словно вытёсывали из дуба-мутанта или настолько древнего дуба, что и не дуб вовсе, а Прадуб.

— Сильная вещь, — вновь с улыбкой обронила Леля. — Чёрный дуб. Дерево, которое ныне не растёт на Земле. Этому артефакту более десяти тысяч лет. Росло задолго до последнего Ледникового периода. Одевай и носи смело днем, но на ночь прячь в этот мешочек, коли ложишься спать. Ночью артефакт этот не даст тебе сна.

— Чудно, — ответил Рысь и с выражением незаданного вопроса посмотрел на Дмитрия.

Космовед поспешно запустил в руку в мешок, возникло даже желание самому в него спрятаться. Но вместо этого извлек три почти одинаковых по размеру подарка в розовых тонах. «Огнеславу, Яруне, Наталье» — гласили надписи на них. Словно ощутив это, дети возле Натальи в подвесных колыбельках подали голос, выплюнув соски.

Дмитрий протянул подарки их матери.

— Отец, что там? — Задал всё же вопрос Рысь, ощущая некое беспокойство.

— Наталья откроет — увидишь, — ушёл от прямого ответа Дмитрий.

Рысь хотел добавить что-то ещё, но тут перехватил успокаивающий взгляд богини, сидящей напротив. Да и собственные ощущения не говорили об угрозе в подарках. Они, скорее всего, концентрировали внимание скорее на мешке. Отшельник окончательно понял, что подарки не совсем принадлежат Дмитрию. Скорее всего, был посредник. Отец лишь передавал их. Но не стал об этом говорить вслух, чтобы не ставить в неловкое положение человека, который просто хотел как лучше.

Наталья первыми открыла подарки детей. Там оказались милые детские тёплые распашонки, расшитые в солярных узорах.

— «Обережники», — вновь прокомментировала Леля.

— Как мило, — расплылась в улыбке Наталья. — Спасибо большое.

— Всё лучшее детям. — Смущенно ответил Дмитрий.

Раскрыв свой подарок, берегиня Отшельника обнаружила серебряный браслет в обрамлении замысловатого рисунка, напоминающего кельтскую вязь, но в то же время отображающий целые картины: животных, деревья, мир вокруг. Разглядывая его под разными углами, всегда можно было найти что-то новое.

— Замечательно! — восхитилась Наталья и, подойдя к Космоведу, чмокнула его в щечку. После чего застегнула браслет и села на место до того, как Леля что-то добавила.

Сама же богиня промолчала. Видимо, ничего странного в браслете не наблюдалось. За исключением искусной работы мастера. Был он когда-то изготовлен Людотой, что жил в Киевской Руси в 9 веке.

Дмитрий не успел достать новых подарков. Из дома ко всем вышли Лера с ребёнком на руках и Елена, несущая новую колыбельку.

Сёма подскочил, пойдя навстречу. Впрочем, не дойдя до Валерии каких то пару метров, ощущая в спину испепеляющий взгляд берегини, он взял колыбельку у Елены и возвратившись к беседке, сделал вид, что шёл только за ней, принялся подвешивать колыбельку среди прочих висячих мест для детей.

Лере было всё равно. Бледная, измученная долгой, тяжёлой ночью родов, она шла с хорошо укутанным ребёнком полусонная, поникшая. Подойдя к беседке, не стала отдавать ребёнка в руки Семёна, уже разобравшемся с колыбелькой, а просто села тихонько с краю скамейки, укрытой одеялом и с небольшим интересом принялась разглядывать гостью. Леля же с нескрываемым интересом наблюдала за Светленой на руках матери. Ауры ребенка искрились, переливались, создавая целые гаммы. Про таких детей говорили «а во лбу звезда горит». Так полыхали реинкарнации Коляды, предпоследнего из которых назвали Христом. Так сиял Будда. Так озарялись Светочи.

— Чудесный ребёнок. Силы от отца и матери взяла. И сама при Силе.

— Угу, — безразлично кивнула Лера. Ей говорили, что в гости пожаловала сама богиня любви, но рожанице сейчас было всё равно, кто перед ней.

Дмитрий же долго обнимался с Еленой, временно забросив мешок у беседки. Соскучился по жене больше.

Накренившись набок, мешок некоторое время стоял, а затем упал, и высыпал на пол ещё три подарка.

— Они там подписаны! — Крикнул Дмитрий от дома. — Разберите, пожалуйста, сами, после чего вновь вернулся к объятьям жены.

Рысь наклонился и, взяв мешок, вытряхнул всё его содержимое.

«Ладе», «Владлене», «Боремиру», «Светлене», «Любляне», «Елене», «Марии», «Сергию», «Лере», — гласили названия на подарках. Ещё один оказался неподписанным.

Рысь с Семёном вручили всем подарки, Отшельник спросил:

— А что с тем, что без подписи?

— Это… — Дмитрий на секунды задумался. — …для нашей гостьи! — Добавил он всё же.

Все развернули доставшиеся им подарки.

Ладе досталась янтарная брошь. В ней словно внутри застыла искрящаяся искорка, дающая свет. При свете дня это не сразу бросилось в глаза, но ночью Аватар увидит, что брошь её сама излучает свет. Мягкий, тёплый, приятный глазам и придающий спокойствие.

Марии подарили комплект тёплой одежды из овечьей шерсти: вязаные шарф, варежки, носки, шапка. То, что нужно для тонкокостной девушки, зябнущей в непогоду.

Любляне при матери достались прорезиненные погремушки. И мало кто догадался, что то не резина вовсе, а материал на неё похожий, но совершенно безвредный для человека. А сами погремушки временами вместо простого звона начинали петь дивным женским голосом, который ребенок слушал завороженно. Даже если до этого был чем-то расстроен и постоянно плакал.

Безразличной до всего Валерии достался хрустальный шар с синюшным оттенком. Сочтя его за простое стекло, молодая мамаша, хмыкну, почти тут же убрала его обратно в коробку. Лера и не знала, что свои секреты шар раскроет ей гораздо позже.

Светлене, которую на руки забрал Семён, пока её мать распечатывала подарки, досталась серьга. Одна единственная. Белая, как платина. С синим камнем внутри. Определить, что за камень, не представлялось возможным.

Леля, до того молчащая на все подарки, вдруг поднялась и подошла к серьге, рассматривая её в руке Леры со всем подобострастием.

— То правильная вещь в дивной обертке. Ребёнку надо проколоть ухо. Чем раньше, тем лучше. Эта серьга сбережёт её и родителей от ранних выбросов негативной энергии. Все целее будут, помяните мое слово, как покровительнице.