Влад Вегашин - Черный меч

— Не сходится, — медленно проговорил он вслух. — Должно быть четверо суток.

— Все сходится, — Вивьенн ухмыльнулся. — Я выловил вас из воды прошлой ночью. Ты сутки не приходил в себя. Девушка очнулась вечером, тут же попыталась меня задушить — пришлось усыпить ее насильно.

— Зачем ты нас спас? — прямо спросил Сергаал. — Ты ведь уже понял, что я не вампир.

— И что с того, что ты не вампир? — Вивьенн непонимающе посмотрел на Хранителя. — Для меня не имеет значение раса разумного. Кроме того, ты спас мне жизнь тогда, в лесу. Считай, что я просто вернул тебе долг.

— Вампиры не считают людей за разумных, — медленно проговорил Волчонок, глядя собеседнику в глаза. — Мы для вас — пища и развлечение, не больше того. Разве нет?

— Нет, — просто ответил Вивьенн.

— Нет? А для чего тогда «фермы», на которых выращивают людей, как скот — на пищу? Что ты скажешь насчет гладиаторских боев, где людей заставляют сражаться друг с другом на потеху вампирам? — Сергаал попытался встать, в его глазах пылала ярость, но сил не было, и он лишь приподнялся на локтях. — Как ты объяснишь то, что в вашем чертовом герцогстве нет ни одного свободного человека, потому что все люди — рабы? Что ты ответишь на…

Вивьенн молча встал, поднял с земли рюкзак и меч, пристегнул оружие к поясу. Сергаал, удивленно замолчав, наблюдал за ним. Вампир закинул рюкзак за спину, застегнул плащ, и только тогда обернулся к Хранителю. Его темные глаза были совершенно непроницаемы, по застывшей маске лица невозможно было понять, какие чувства обуревают его.

— В сумках — он указал на два кожаных мешка, лежащих возле костра, — провизия на двоих на несколько дней, и одежда. Ваши вещи, включая оружие — здесь. До Элерты — около трех дневных переходов. Идите напрямую через лес, на северо-запад. Этот лес относительно безопасен, ничего, кроме обычных животных, в том числе — хищных, здесь не водится. Да, и успокой свою подругу, когда она очнется, и обнаружит шрамы на шее — через день-полтора от них не останется и следа. Девушке ничего не грозит, я никого не обращал — мне просто нужно было восстановить силы после того, как я вытащил вас из воды.

Пока Сергаал пытался понять, что, собственно, происходит, Вивьенн накинул на голову капюшон плаща и скрылся в лесу.

— То есть, он нас спас, потом «перекусил» моей кровью, прятался где-то поблизости день, пока мы спали, потом, когда я очнулась, усыпил меня обратно, дождался, пока ты придешь в себя, потом оставил нам все это, и ушел? — недоверчиво спросила Сигурни.

— Именно. И еще просил передать тебе, чтобы ты не беспокоилась — вампиром ты не станешь. Он тебя не обращал, а всего лишь отпил несколько глотков, — устало проговорил Сергаал, кутаясь в плед. — И, скорее всего, он не прятался днем. Я подозреваю, что видел именно его в тот день, когда мы отплывали.

— Странно это все, — вздохнула охотница, садясь рядом с Хранителем. — Я ему не верю. Он слишком странный для вампира, но вампир. Должен сгорать на солнце, однако не боится его совсем. Еще и спас нас…

— Угу. А еще обиделся, когда я налетел на него с обвинениями в том, что вампиры считают людей рабами. Обиделся и ушел, тем не менее, оставив нам вещи и еду.

— Вдвойне странно… Я ему не верю, — тихо сказала девушка, глядя в огонь.

— Потому что он — вампир?

— Да.

— Но… Сигурни, возможно, мы торопимся, ровняя из всех по одной линейке? Может, они, как и люди — разные?

— Сергаал, послушай меня, — тяжело проговорила она, глядя Волчонку в глаза. — Я понимаю твое желание поверить нашему «спасителю», но и ты пойми. Ты из другого мира, тебе здесь все в новинку, и ты готов поверить вампирам из-за того, что один из них нас спас. Но! Я здесь родилась и выросла. Мои родители были охотниками. Матери не повезло — вампиры взяли ее живой. Отец попытался ее спасти, но сам был схвачен. Их убили недалеко от Элерты, так, чтобы с городской стены все было видно, и слышно. Мне было десять лет, и я очень хорошо помню, как кричал отец, когда вампиры медленно снимали кожу с моей матери. Он не вскрикнул, когда пытали его самого, но когда убивали ее… ты не представляешь себе, как он кричал. А я стояла на стене, и все видела и слышала.

Возможно, вампиры и разные. Но они держат людей в клетках, обращаются с ними, как с животными. Да, у некоторых есть «любимые зверьки», и им живется неплохо — их хорошо кормят, держат в приличных условиях, чешут за ухом, и так далее. До тех пор, пока не надоест. Дядя мне рассказывал, как однажды в лесу встретил вампира со «зверюшкой». Сергаал, страшно даже не то, что они убивают людей. Страшно то, что они действительно превращают людей в тупой, послушный скот. Когда дядя убил того вампира, и предложил человеку, который принадлежал убитому, уйти с ним в Элерту, тот кричал, вырывался, умолял не забирать его, плакал и просился обратно домой, на теплую подстилку в ногах кровати хозяина… Он даже не понимал, что хозяина убили. И это — молодой, красивый мужчина, сильный и здоровый.

Они уничтожают нас, как разумную расу. Если бы нас просто убивали — это было бы не так страшно. Но нас лишают разума, нас лишают воли. Это хуже. Те жители Некрополя, которые еще являются людьми, живут в Глерте и Элерте. Двух свободных городах. Я родилась и выросла в одном из них, я охотник из Элерты, и пусть даже я пока что девчонка, убившая только одного вампира, и то благодаря удаче, а не собственной силе и ловкости, пусть я сама побывала в их лапах лишь однажды, и не спасая кого-то, а исключительно из-за своей же глупости и неосторожности, но я — дочь своих родителей, и я — охотник из Элерты, и я охочусь на вампиров. Потому что они поступают с разумной расой совершенно непростительным образом, и потому сами теряют право называться разумными. Я — охотник, они — дичь.

Ты можешь сколько угодно уверять меня в том, что вампиры бывают разными. Я и сама прекрасно понимаю, что на сотню кровососов обязательно найдется хотя бы один честный, но я убью этого честного так же легко, как и всех остальных. Вампиры — зло, и они должны перестать существовать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это случилось. Если я когда-нибудь встречу этого Вивьенна, я скажу ему спасибо за то, что он нас спас, после чего убью. А в знак благодарности я сражусь с ним в открытую, хотя любом другому всадила бы стрелу с осиновым наконечником в спину за сотню шагов, не подпуская эту мразь ближе, и не возьму его клыки на трофей, а позволю рассыпаться в прах вместе со всем остальным телом. Вот и вся благодарность, которой может от меня дождаться вампир.

Сигурни замолчала, тяжело дыша. Сергаал тоже молчал. Он был поражен словами девушки — Хранитель не ожидал от этого почти что ребенка такой веры, такой убежденности, и таких рассуждений.