Юрий Белов - Четвертый вектор триады

— Их должно быть шестьдесят четыре, — спокойно сказал сатвист. — Это священное число, обозначающее количество изменений многоликого мира. Часть людей думает, что мир постоянен. Другая часть думает, что мир бесконечно изменчив. И те и другие видят только одну сторону вещей. Мудрые знают, что постоянны в мире лишь изменения. Их неизменность заключается в бесконечном чередовании одних и тех же шестидесяти четырех состояний. Нам с тобой нужно пройти мимо всех воинов и избежать шестидесяти четырех смертей. Остаться целым и невредимым можно только одним способом: не совершать ошибок. Ты должна будешь изменяться в точном соответствии с Дорогой Металла. Если твой путь отклонится от этой дороги, это будет отклонение в Смерть.

Летта с неприязнью рассматривала уродливую статую.

— Ты хочешь сказать, что она может двигаться?

— И даже очень быстро. В моем монастыре есть зал Боевых Манекенов. Думаю, здешние механизмы не сильно отличаются от привычных мне. В наших статуях движение рождается под полом из непрерывно движущихся струй горной реки. Большинство манекенов могут делать только три-четыре движения, но зато неожиданно и в полную силу. Считается, что управляет такой статуей сам испытуемый. Видишь: пол здесь составлен из плит? Среди учеников распространено мнение, что от того, на какие из них ты будешь наступать, зависит «поведение» железного воина. Я думаю, все значительно проще. Манекенами управляют специальные люди, следящие за испытуемыми через тайные окошки. Как в зале Огня.

Сан двинулся вперед, и железный воин пришел в движение. Его голова повернулась, и провалы глаз под могучими надбровьями засветились алым огнем.

— Каждый из этих манекенов имеет слабую сторону, — продолжал Сан, — попытайся нащупать ее у этого Красноглазого.

Некоторое время Летта внимательно вглядывалась статую, тело которой состояло из широких рубчатых колец, имитирующих доспехи.

— Думаю, он не может наносить прямые удары, — девушка повернулась к Сану и приняла его одобрительный кивок.

— Я думаю так же. — Сатвист шагнул вперед и вдруг резко взмахнул мечом. Воздух перед его грудью лязгнул зубами железного дракона, и восьмиконечная звезда запрыгала по камням. Одно кольцо тела статуи бешено вращалось, и выступ на этом кольце потерял свой блестящий наконечник.

— Судя по всему, больше Красноглазому метнуть нечего. А вот полоснуть он тебя может по трем уровням: той вон косой по ногам, вот этими палашами под ребра и вон тем серпом в основание шеи. Видишь?

— Угу. — Летта никак не могла настроиться на нужный лад. Все в этом Испытании было не так, как ей мечталось. Она, правда, до сих пор не знала, чего же, собственно, ожидала, но определенно знала, что не мокрых бревен, огненных струй и этих противных полумертвых монстров. Ей мнились Искушения и Совращения, Магические Ловушки и Испытания Чувств, Страшные Жертвоприношения и Мистерии Тайного Культа. А пока нужно было просто соображать и делать. Чувствовать было не только не обязательно, но и вредно.

— Храм Пяти Первоэлементов — обитель воинов. Боевую Магию преподают только тем, кто в совершенстве владеет своим телом и традиционными видами оружия, — проговорил Сан, безошибочно прочитав ее мысли. — Не кажется ли тебе, что чувство неудовлетворенности происходящим — наиболее частое состояние человека? И нужно не переживать крушение своих иллюзий, а принимать мир таким, какой он есть. «Каждый человек счастлив настолько, насколько считает себя счастливым». Твое тело куда совершеннее этих механических подобий. Наслаждайся возможностью проявлять это Совершенство. Стань им. И ты не захочешь ничего другого.

Сан закончил говорить и закрыл глаза. На губах его появилась неизменная счастливая улыбка. Так улыбаются дети, гуляя по молодому лесу солнечным теплым утром, когда хищники уже спят, переваривая ночную трапезу, а разбойники заползают в тень, мучаясь жестоким похмельем.

И вновь Летта почувствовала, что эта беседа, предшествующая Испытанию, странным образом влияет на ее внутренний мир и что слова в этой беседе не главное.

— И последнее, — Сан сделал еще шаг к статуе. — Эти удары не так уж сильны.

Будто в подтверждение его слов механическая рука резко полоснула сверкающей косой на уровне колен сатвиста и сердито загудела, ударившись в его мгновенно вскинутую стопу. В следующую секунду коса рванулась в обратную сторону, но Сан уже убрал ногу, пропуская увлекшееся лезвие в пустоту. Еще некоторое время коса описывала замедляющиеся круги, и тихий шелест хорошо смазанных шарниров был единственным звуком, нарушающим тишину коридора.

— Цель проста: нужно целым и невредимым проскользнуть мимо каждого из этих болванов.

Коротко кивнув, Летта рванулась вперед, и меч в ее руках заметался в скрещении ударов, как солнечный луч в комнате разбитых зеркал. Все оказалось не так просто. В отличие от живого противника, статуя не меняла направление удара при скользящем блоке. Приходилось перенапрягать кисть и подставлять ближнюю треть меча. «Слабоват мой клинок для такой дубовой работы, — мелькнула тоскливая мысль. И тут же вскипела волна злости. — Пройду! Сама пройду, без поблажек и скидок!»

Бой кончился неожиданно и очень скоро. Два десятка мгновений лязга и зубовного скрежета — и шелестящая тишина сдавшегося механизма. Яростная схватка — и мгновенный переход к бессильному, гаснущему движению умирающих лезвий.

Будто пожалев ненаигравшегося ребенка, Сан вошел в зону поражения, и воспрянувшие руки кинулись к нему, наперебой хвастаясь своими клинками. Сатвист не стал их обижать и добросовестно позвенел мечом. Летта видела, что он забавляется, позволяя Красноглазому показать все свои способности. «А с живым бойцом работать гораздо приятнее», — подумала девушка.

— Это испытание для психики. Железное чудовище, лишенное жалости и сострадания, должно вселять ужас, — проговорил Сан, салютуя уставшему манекену. — Двинемся дальше?

— Ты можешь не вмешиваться и пропустить меня вперед?

— Конечно. Но…

— Никаких «но». Второй манекен мой личный враг. Видишь, какая у него мерзкая ухмылка?

Выражение лица второй статуи действительно напоминало ехидную усмешку. Железный воин пренебрег театральными эффектами и атаковал из полной неподвижности. Если бы Сан не вскинул руку, короткое метательное копье пробило бы Летте плечо. Раздосадованная амазонка бросилась к манекену и некоторое время наслаждалась неистовым танцем сверкающей стали. Легкая царапина на предплечье да разрезанная туника. Вот и все, чего добился от нее второй манекен. Сан оказался рядом уже через несколько секунд.