Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

— Он разумный человек, в отличие от тебя, брат мастер флота. Он будет вести себя подобающим образом.

— Ты уже понимаешь, что совершил этот флот? — Брат Альварез широким жестом обвел суда, стоявшие на якоре там, далеко внизу.

— Я знаю, чего вы не совершили. Это флот, которого не хватило, чтобы помешать бегству языческой королевы Гисхильды. С таким количеством кораблей было бы легче легкого блокировать морской путь во Фьордландию.

Де Альба вызывающе улыбнулся.

— Если в Анискансе узнают, что мы сделали, это упущение будет неважным.

Луи немного расслабился. Он ведь знал, о чем написано в письме. Ему не терпелось увидеть лицо мастера флота, когда он прочтет его.

— Я знаю, что написанное в этом письме запечатано печатью всех семи гептархов. Ты действительно уверен в том, какие события имеют значение?

— Наши действия повернули языческие войны в новое русло. Я не беспокоюсь, хотя ты и появился здесь как вопрошающий, которого послали к еретикам.

На лестнице послышались шаги. В комнату вошли две женщины-рыцари. Одну из них Луи узнал сразу. Она присутствовала, когда восемь лет назад его со своими ребятами замуровывали в башне в Марчилле. Это она измыслила интригу и была в ответе за самые ужасные страницы его жизни. На протяжении всего этого путешествия он представлял себе, что сделает с ней, если мастер флота покорится.

— Это Лилианна и Мишель де Дрой, — сказал де Альба.

— Эти рыцари мне знакомы. — Эти трое едва не убили его. Друстан, однорукий; его уже настигла судьба. Лилианна де Дрой, падшая комтурша Друсны, и ее сестра, Мишель де Дрой, которая никогда не занимала высоких постов. — Рад, что вы пережили чуму. На вас, должно быть, лежит благословенная длань Тьюреда.

Младшая из двоих, казалось, растерялась. Но не Лилианна. У нее было необычное длинное, запоминающееся лицо. Бывшая комтурша была не той женщиной, которую с первого взгляда можно назвать красавицей. Прямой нос, несколько угловатый подбородок и стройное тренированное тело делали ее похожей на мальчика. На голове ее торчала щетина, длиной не более пальца. Похоже было, что она недавно обрила голову. Может быть, из чувства раскаяния…

— Я помню, Луи де Бельсазар. — Сестра Лилианна выбрала ни к чему не обязывающий тон, словно они никогда не встречались в споре не на жизнь, а на смерть. — Мы встречались когда-то в Марчилле.

Что-то сбило Луи с толку. В его воспоминаниях у нее был бледный шрам, разделявший бровь и достигавший щеки. Но, может быть, он ошибся. Ее граничащие с высокомерием, самоуверенные манеры, ее жесты, тон ее голоса… Все это совпадало с его воспоминаниями о ней и сотни раз приходило к нему в кошмарных снах.

— Скажи, не ты ли тот брат ордена, который командовал битвой в Железной Страже? Как тебе удалось выбраться живым из той резни? Насколько я слышала, большинству братьев по ордену и солдатам, которые были под твоим командованием, повезло меньше.

— За поражение врагов Тьюреда орден Древа Праха всегда был готов заплатить любую цену, сестра. В отличие от Нового Рыцарства. — Он указал за окно. — Если бы этот флот окружил побережье Друсны, как приказывали гептархи, то язычники и Другие не ускользнули бы от нас в последний момент!

— И это говорит человек, у которого королева язычников проскользнула между пальцами, когда уже сидела в ловушке. — Лилианна улыбнулась ему. — Пожалуйста, прости, если я придаю не так много значения твоим словам… с этой точки зрения…

— Лилианна, прошу тебя! — Мастер флота подошел к большому столу и развернул кожаный свиток, который вручил ему Луи. — Брат Луи — наш гость, хотя он, как мне кажется, пришел с такими известиями, которые заставляют наблюдать за нами капитана некого быстроходного парусника. — Он взломал печать без особого волнения.

Луи снова просунул пальцы под кружевной воротничок. Черт возьми, слишком узко! Письмо из Анисканса изменит все. Либо через несколько мгновений он станет одним из самых могущественных людей в своем ордене, либо умрет. Луи облокотился на подоконник. В гавани собирались небольшие группы солдат. Под защитой большого грузового парусника держалось семь больших лодок. Скоро начнется атака на «Пожирателя язычников».

Взгляд на окно

Фингайн выдохнул и опустил лук. Мауравани попытался при помощи дыхательных упражнений прогнать напряжение из тела. Вот уже семь часов он выжидал, пока появится возможность для точного выстрела. Все едва не закончилось. Он хотел, чтобы, когда прилетят его стрелы, были свидетели. Рыцари должны узнать, что никто и ничто не защитит их от гнева Эмерелль. Даже среди вооруженного флота они больше не будут чувствовать себя в безопасности.

При других обстоятельствах он был бы спокоен. В глуши он мог наблюдать за своей добычей целыми днями. Умение застыть в неподвижности стало его второй натурой. За столетия своей жизни он стал идеальным охотником. Все способности он направил на это. Он использовал силу магии, чтобы скрыть от добычи свой запах или создать запах, вызывавший доверие. Он двигался среди стада буйволов и обманывал самых недоверчивых самцов во время брачного периода.

Но здесь… Это было испытание совсем другого рода. Двигаться в месте, где на маленьком пятачке собрались тысячи вражеских воинов, — более чем дерзко. На нем была скромная одежда рабочего, не вызывающая подозрения. Длинные волосы он спрятал под платок. Находясь среди людей, он ходил согнувшись, чтобы скрыть свой высокий рост и походить на рабочего, который всю жизнь носит на спине тяжести. От него несло потом и плохой едой. Лицо его было перемазано грязью, чтобы скрыть от стороннего наблюдателя, что у него не растет борода.

Фингайн посмотрел вниз, на окно старой башни. Ему нравился воин с пышными усами. Это было нехорошо; это мешало выполнить работу с необходимой внутренней дистанцией. Можно уважать жертву, но чтобы она тебе нравилась — это легкомысленно. Поэтому он убьет его первым, чтобы больше не приходилось думать об этом.

Если бы только этот рыцарь Древа Праха не стоял у окна! Он загораживал вид на комнату. Мауравани видел только часть груди и головы мастера флота. Он верил, что сумел бы поразить и эту цель, но вот если бы тот парень у окна хоть немного подвинулся… Нет! Не годится. Нужно дождаться, пока будет более подходящая возможность для выстрела. Для каждой жертвы у него только одна стрела. Промахи не предусмотрены.

Он набросил на плечи накидку, чтобы ветер не студил его, пока он неподвижно стоит у карниза.

Узор на ткани слегка сдвинулся, когда он натянул капюшон. На нем были изображены красные кирпичи с серыми прожилками. Его чары великолепно приспосабливались к обстановке.