Василий Кононюк - Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино [СИ]

— Послушай, подруга, а тебе не кажется, что ты не тех жалеешь? Пожалей лучше меня, я этого больше заслужил…

— Тебя поздно жалеть. Ты уже продал свою душу бесу, что прячется в твоей тени, и нет в твоем сердце сомнений, и нет в нем жалости…

— Странная ты… жалеешь тех, кто тебя мордой в дерьмо каждый день тычет, жалеешь говнюков, которые тычут в тебя своими членами… а вот меня, который тебя из этого дерьма забрать хочет, ты не жалеешь. Может тебе просто нравится в дерьме барахтаться? Это ведь по-своему комфортно… ниже уже не упадешь, дерьмовей уже не будет. Равновесное состояние. И оправдание себе найти просто, мол, сказано — ударили тебя по правой щеке, подставь левую. Но скажи мне, Светлана, где написано, что после левой нужно обратно правую подставлять?

— Это и так ясно, — ожесточенно ответила девчонка. Видно поднятая тема ее задела.

— Ничего ты не поняла, девочка… главный смысл пропал… осталась одна оболочка. Иисус когда-то понял, если следовать принципу «око за око, зуб за зуб», все будут слепыми и беззубыми. Поэтому учил всех: если близкий тебе человек погорячился, сдержись, не отвечай ударом на удар, подставь левую щеку. Дай ему шанс опомниться, осознать ошибку и попросить прощения. Но если ударит он тебя и по левой щеке… в той же книжке ясно написано — не сыпь перлы перед свиньями. Грех это большой. Ибо укрепляешь ты свинью в убеждении, что может она безнаказанно тебя топтать в грязь. Этим ты и занималась всю свою жизнь. Подумай.

— И все то ты знаешь, и обо всем ты подумал… а на самом деле ты такой же, как братья. Они тоже убивали, но они хотя бы не юродствовали о добре и зле. Еще раз спрашиваю, Семена тоже убьешь? — Ее голос стал неожиданно жестким и злым.

— О, не все так безнадежно, зубки-то прорезаются… что касается твоего вопроса. Жена мужа должна лично в гроб загнать. Не могу я лишить тебя, Светочка такого удовольствия. Как скажешь, так и будет. Скажешь, убить — убью, причем сделаю это с большим удовольствием. Ненавижу работорговцев. Нет, значит, нет. Но из столицы ему придется уехать далеко… например, в Хабаровск.

— Оставишь Семену жизнь, буду тебя слушать. Но бесу твоему моей души не видать!

— Ему и моей хватает. Ишь, как за беседой время летит, уже и приехали.

Свободное место для парковки нашлось достаточно далеко от нужного подъезда.

«Подожди, Сеш, не выходи. Тут кругом слишком много мертвых глаз. Сейчас я их закрою…».

Хора очень нервировали камеры видеонаблюдения. Научившись ломать радиоаппаратуру электромагнитными импульсами, которые он вызывал либо в самой микросхеме, либо в ее металлическом корпусе, он часто развлекался, выводя из строя все до чего мог дотянуться…

Видно явное отставание ящеров в микроэлектронике задевало его за живое. Вот и сейчас, Саша был в этом уверен, он нанесет ущерба на многие тысячи рублей.

Подойдя к нужному подъезду, Александр попытался обратить на себя внимание охранника, не отрывающего взгляда от темных мониторов и регулярно пытающегося ударами сверху зажечь в них искру жизни.

«А вдруг он знает Самвела в лицо?» — мелькнула у него в голове достаточно очевидная мысль.

«Он его не только знает, но и увидит перед собой», — ехидно заметил учитель. — «Разумных легко заставить видеть то, что тебе нужно. Запоминай, как выглядит этот в высшей степени полезный конструкт. Он будет твоим очередным заданием».

Увидев прыгающую перед дверью фигуру, охранник открыл дверь подъезда.

— Заходи, Самвел. Гамлет Георгиевич предупреждал, что ты приедешь.

Доложив по телефону и получив разрешение, он сообщил Саше:

— Гамлет Георгиевич тебя ждет. Надеюсь, не забыл — седьмой этаж, четырнадцатая квартира.

Все уже спали, только Гамлет Георгиевич сидел за рабочим столом в своем кабинете и рассматривал в Экселе результаты работы за прошедший месяц. Услышав сообщение охранника, он встретил Самвела на пороге, что бы тот не звонил, и не будил спящих. Взяв у него сумку с деньгами, он сказал:

— Иди на кухню, выпей сока. Я сейчас пересчитаю и приду.

Войдя в комнату, он открыл сейф и начал складывать в него пачки денег из сумки. Обычно он так не делал, а складывал деньги на стол. Сейф он открывал в одиночестве. Если бы он задумался, он нашел бы свое поведение странным. Но он не мог думать, от недостатка кислорода в мозге наступило легкое отупение и он, как автомат выполнял привычные действия.

Внезапно у него потемнело перед глазами, и он упал бы навзничь, если бы не подошедший вовремя Александр. Поймав такое тяжелое тело, он положил его на диван. Из уголка рта Гамлета Георгиевича потекла струйка слюны, тело еще раз дернулось и затихло.

«Сердечно-сосудистые заболевания, это бич нашего времени», — думал Саша, перекладывая многочисленные пачки с купюрами из сейфа в сумку.

«Грабить людей все-таки намного выгоднее, чем лечить», — грустно констатировал он, складывая в уме числа с многими нулями.

Если он не ошибся, а устному счету в его время учили очень хорошо, то он переложил из сейфа в свою сумку четыре миллиона триста тысяч рублей и восемьдесят тысяч долларов. При этом он оставил на месте больше миллиона деревянных и пятнадцать тысяч зеленых, все золотые побрякушки и коллекцию старинных монет. Зачем забирать все, нужно и о семье покойного подумать. Да и возможные мысли об ограблении возбуждать не нужно. Возбуждения приводят к сердечно-сосудистым заболеваниям.

Подойдя к столу, он задумчиво посмотрел на ноутбук покойного, порылся в файловой системе, и со вздохом обратился к учителю:

«Хор, узнай у покойного в каком файле он хранил данные о девчонках Самвела, а то у него такие названия файлов, что я до завтра не найду».

«Как видишь, Сеш, Искусство может пригодиться даже в работе с компьютером, кге, кге, кге» — радостно застрекотал ящер, получивший еще одно подтверждение великой силы Искусства.

Удалив указанный файл и очистив корзину винды от мусора, Саша сделал несколько копий существующих на компьютере файлов под другими именами, затерши тем самым физическую область диска, на которой хранились удаленные данные.

Выходя из дома, он за руку попрощался с охранником, продолжающим неравную битву с электроникой, внимательно глядя тому в глаза. Видимо поэтому тот не обратил никакого внимания на набитую сумку и забыл о самом факте посещения Гамлета Георгиевича.

— Ну вот и все Светлана Батьковна. Заедем, попрощаемся с Семеном и через час будем в койке. Не смотри на меня такими испуганными глазами. Я в одной, ты в другой.

— Семен тебе зачем? Ты мне обещал…

— Пацан сказал, пацан сделал. Денег дам на дорогу, машину эту ему подарим… ну и объяснить нужно толком, куда ему ехать.