Сергей Джевага - Серый маг

Ответом стало молчание. Толстяк самодовольно ухмыльнулся, с хрустом почесал необъятное брюхо. Обернулся к подчиненным и крутанул головой.

– Долой!…

– Куда? – хмуро спросил рыжий, с ненавистью посмотрев на стража.

– В печь,- хмыкнул толстяк, указав пальцем на дверь.- А ты сходи в конюшню, там должны вино подвести. Мне плевать, как уговоришь грузчиков, но чтобы кувшин стоял у меня на столе!…

Седоусый скривился, но кивнул. Тут же отвернулся и выругался.

– Чем-то недоволен? – визгливо поинтересовался стражник.- Или хочешь посетить госпожу?… Дураки, сколько же вас учить…

Слова стражника перекрыло громкое шипение. Из черного провала столбом ударил сизый туман. Разбился о потолок, десятками белесых рукавов устремился к незаметным дырам в стенах. Стены задрожали, сверху посыпались пыль и мелкие камешки. Пламя факелов пугливо дернулось, почти потухло. Сквозь зловещее шипение прорвались далекое и грозное рычание, могучие удары и скрежет. Каменные плиты дрогнули, одну пересекла тонкая трещина. Создалось впечатление, что глубоко под землей ворочается громадное чудовище. Ворчит в полудреме, бьется, чего-то требует.

Туман рассосался по отверстиям, истаял. Рычание затихло, факелы ярко вспыхнули. Желтоватый свет озарил лица людей. Бледные и потные, встревоженные. И толстяк, и слуги пугливо вжимали головы в плечи. Глаза каждого напоминали монеты – круглые, во взглядах ни мыслишки… только дикий животный страх.

Стражник очнулся первым. Щеки затряслись, на лице появилось свирепое выражение.

– Бросай дохлятину! Тащи еще одного! Матушка голодна!…- брызжа слюной, приказал толстяк рыжему. Обернулся к усачу и замахал руками, взвизгнул: – А ты чего встал столбом? Бегом за вином, или тебя следующего отправлю в яму!… Только осторожней, ночь на дворе. Попадешься господам, пеняй на себя…

…Увиденное так потрясло, что послушник забыл об осторожности. И лишь когда Седой направился к двери, опомнился. Рванул во мрак коридора, рухнул на пол. И тут почувствовал страшную резь в животе. Солнечное сплетение опалило огнем. Чтобы не закричать, Ирн зажал рот ладонью. Попытался разорвать ледяные объятия ужаса, но не смог… Мрон! Жертвоприношение? Похоже. Вот, значит, что происходит с горожанами! Людей просто-напросто превратили в домашний скот, источник крови и мяса. Но что за существо скрывается под дворцом? Что имел в виду толстяк, когда говорил о Матушке? И при чем тут ночь? Хотя да, аристократы на пиру начали меняться с закатом. Глаза другие, лица более хищные… Боги! Ясно становилось одно: ситуация гораздо сложнее, чем казалась. И еще мгла над городом. Не туман, а та субстанция, которую выдохнуло чудовище под землей.

Судя по неприятным ощущениям, мощнейшая колдовская отрава.

Послышались шаги, скрипнула дверь. Впереди появилась яркая полоска света. Усач постоял, привыкая к мраку. Настороженно огляделся, пошел в противоположную от послушника сторону. Силуэт растворился во тьме. Только шаркающие шаги говорили о присутствии человека.

«Конюшня!? – полыхнуло в мозгу Птица. Пригибаясь к полу, послушник бесшумно побежал вслед за усачом. У очередного светлого участка остановился, попытался раствориться во мраке. Слуга пугливо оглянулся. Но, не обнаружив опасности, тихо заворчал. На всякий случай взял факел, пошел дальше.

Идти стало гораздо легче. Седой ничего не видел дальше светлого круга. Сам же оказался как на ладони, послужил неким проводником в царстве тьмы. Птицу осталось лишь беспокоиться о том, чтобы не наделать шума. Но ближе к концу коридора вновь накатила волна изморози. Мышцы отказались работать, в животе возникла огненная буря. Очертания предметов смазались. Тьма резко поредела, мир приобрел сероватый оттенок…

Ирн споткнулся и рухнул на колени. До боли закусил губу, чтобы не застонать. Стоически перенес припадок, приподнял голову и удивленно моргнул. Он видел каждую щель, каждую выбоину и царапину на полу, двери и близкий поворот. За углом – чистое белое сияние, смутная человеческая тень… А еще минуту назад крался на ощупь, боялся оступиться! Что, Мрон побери, происходит? Последствия выброса Силы? Или… Ночное Зрение!…

Мысль так изумила, что послушник забыл о боли. Демоны! Так, как описывал Эскер!… Но откуда? Неужели какая-то из книг воздействует подобно посоху?… Вряд ли. Тогда как получилось?… Птиц приглушенно охнул, потер глаза. Серость начала исчезать, тонуть в черноте. Яркое белое сияние превратилось в желтоватый свет факела. И одновременно до парня дошло, что слуга удаляется.

«Потом! – решил послушник.- Потом обязательно подумаю…» Вскочил на ноги, бросился вдогонку за Седым. Но едва свернул за угол, понял: можно больше не спешить. Впереди виднелись длинная каменная лестница, светлый силуэт дверного проема. Снаружи клубились клочья белесого тумана, долетали обычные звуки подворья: шаги, людской говор, лошадиное ржание, скрип тележных колес. Слуга поднялся наверх, растворился во мгле. Но парень видел размытый желтоватый огонек, различил хрипловатый голос усача. Раздался второй, грубый и простуженный. Люди о чем-то спорили, пререкались. Пару раз раздалось лошадиное фырканье, какие-то удары…

Птиц осторожно прокрался наверх. Выглянул и сразу присел, перевел дух. А затем одним рывком преодолел порог, юркнул вправо. Перекатился через плечо и встал на колени, спрятался за телегой, груженной бочками. Раздались шаги, кашель. В тумане мелькнули тени. Но быстро удалились, растаяли.

Вокруг простирался широкий внутренний двор. Во мраке тусклыми желтоватыми огнями горели окна. Мокрая каменная стена, старая неровная кладка. Вдалеке огни факелов, одноэтажные строения – склады, кузни, амбары. Виднелись человеческие фигуры, слышались голоса. Но что говорят – не разобрать, чересчур далеко. И слава Алару, ни души рядом. Повезло! А невдалеке – длинное деревянное здание. Из приоткрытых ворот выбивался неяркий свет. Пахло сеном и лошадьми. Уши ловили смутные вздохи и стук, фырканье, ржание.

Недолго думая парень скользнул вперед. Прижался к створке и заглянул внутрь. Внутри никого, за исключением законных обитателей, не оказалось. Но те мирно жевали овес в стойлах, лениво фыркали. Один из коней стоял у самого выхода. Гнедой мерин, красивый и мускулистый. Из той замечательнейшей породы скифрских рысаков, которые плохо носят воинов в доспехах, но удивительно выносливы и неприхотливы. На таком можно без страха ехать хоть через весь Аримион. Оседланный, готовый к путешествию. Отвязывай поводья и мчись куда угодно!…

Послушник затаил дыхание, бочком протиснулся в щель между створками двери. Сразу сместился в угол, спрятался в тени. Конь фыркнул. Скосил глаз, шумно засопел. Но тут же ударил копытом и угрожающе заржал. Что могло так напугать скакуна? Запах человека? Нет, мерин заволновался бы гораздо раньше.