Галина Романова - Дом с привидениями

— Я учту. — Юлиан сосредоточился, усилием воли прогоняя головную боль и слабость. Этой методике его никто не учил, он до всего дошел сам и был уверен, что никто не знает о том, как справиться с недомоганием. — Но сейчас мне надо…

— Окно вон там. — Призрак двинулся в нужном направлении, указывая дорогу. — Вы потеряли время, но полночь пока не настала. Еще чуть более четверти часа. Вы успеете добраться до Лысой горы?

— Попробую, — при известных обстоятельствах четверть часа — это много.

Выбраться из запертой церкви оказалось просто. Куда сложнее было сделать то, что он задумал. Собственных способностей у него было не так уж много, но сегодняшняя ночь была необыкновенной. Юлиан ощущал необычный подъем и уверенность. Его несло, как на невидимых крыльях. Он побежал по улице, легко отталкиваясь ногами от мостовой.

В любом городе скотомогильники располагаются на окраине, подальше от жилых домов и тех мест, где пасутся домашние животные. В Дебричеве павшую скотину сваливали в овраг за заросшим бурьяном полем. Но, изучив историю города, Юлиан знал, что на окраине старого кладбища примерно сто лет тому назад один вышедший в отставку генерал от кавалерии распорядился захоронить своего боевого коня. Он привез этого коня с войны, холил и лелеял. Конь прожил долгую по меркам своего племени жизнь — около тридцати лет. Генералу не разрешили вырыть для боевого товарища могилу там, где хоронят людей, и он устроил ее за оградой кладбища, установив в головах надгробный камень. Проселочная дорога вилась вдоль поля, огибая кладбище как раз со стороны того давнего захоронения, но Юлиан решил срезать и помчался напрямик. Подбегая, он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Резкий звук сразу был подхвачен ветром и унесся куда-то ввысь, но прежде, чем он растаял, донесся ответ.

Хриплый раскатистый звук был похож на что угодно, только не на лошадиное ржание. Но тем не менее это было так. Светлый силуэт соткался из ночного мрака, вобрав, казалось, в себя свет далеких звезд и прячущейся за облаками луны. Ночь, лишившись и этих крох света, стала еще темнее — настолько, что Юлиан несколько раз споткнулся и однажды чуть не вывихнул лодыжку, когда нога подвернулась на неровностях почвы.

Светло-серая лошадь стояла в двух шагах от кладбищенской ограды неподвижно как статуя — только ветер трепал жидкую гриву и хвост. В глазах ее светился мрак. Присмотревшись, можно было заметить, что у лошади нет глаз, что в черепе ее зияют две дыры. Да, собственно, это и был череп, обтянутый призрачной полупрозрачной кожей. И точно так же призрачная плоть облегала остальной скелет.

Прихрамывая — лодыжка чуть болела — Юлиан подошел. Он внутренне сжался — подобное у него получалось всего несколько раз. Его магия была особого свойства. Но он мог видеть мертвых и разговаривать с ними. И окликнул мертвую лошадь, протягивая к ней руку:

— Поди… поди… На, хорошая, на!

Вместо хлеба протягивал свою руку, понимая, что здорово рискует. И едва успел убрать пальцы, когда череп резко дернулся, клацая длинными желтыми зубами. Но юноша успел поймать прядь полуистлевшей гривы, наматывая ее на кулак:

— Попалась!

Мертвая лошадь рванулась, но было поздно. Юлиан подтянул конягу к себе, поглаживая по носу, похлопывая по шее и плечам, и она смирилась. Не выпуская прядь гривы — и стараясь отогнать от себя мысль о том, что она вот-вот может оторваться от полуистлевшей плоти, — Юлиан запрыгнул ей на спину. Лошадь похоронили с седлом и уздечкой, но упряжь истлела за сотню лет, так что пользы от нее не было никакой. К тому же ботинок попал носком между ребер, и мертвая лошадь испуганно шарахнулась. Но в конце концов юноша утвердился на костлявой спине, стискивая коленями ребра клячи:

— Н-но! Пошла!

Призрачная лошадь сделала шаг, другой — и вдруг сорвалась с места так стремительно, что Юлиан откинулся назад и едва не свалился с ее спины. Его отчаянный вопль захлебнулся под порывом ветра. Лошадь взвилась в воздух, переходя на галоп. Вытянув шею, прижав несуществующие больше уши, вытянувшись в стрелу, она помчалась по воздуху, с каждым скачком поднимаясь все выше и выше.

Крепко держась за гриву, Юлиан смотрел вниз и по сторонам. В небе, несмотря на ночь, облака и ветер, было полным-полно птиц, причем все — дневные. В темноте трудно было отличить щегла от воробья и синицу от зяблика, только вороны и сороки выделялись в пернатой толпе. Многие птицы летали стаями, другие беспорядочно носились поодиночке. Казалось, птицами овладела паника.

Земля внизу была темна и мрачна, но вот впереди показался и стал быстро приближаться огонь. Это была цель его пути, и Юлиан ощутил что-то вроде страха. Он впервые летел на настоящий шабаш, до этого сталкиваясь с ведьмами поодиночке, так сказать. В обычной обстановке. И зачастую поблизости был кто-то из службы инквизиции, чтобы поддержать, помочь и, если что, сразиться вместо него. Но когда их столько, да еще и на Лысой горе в воробьиную ночь… Тут спасует и более опытный ведьмак. Но отступать было поздно.

Мертвая лошадь камнем пошла вниз. Скелет стал рассыпаться. Оторвался хвост, отвалились задние ребра. Вслед за ними — копыта, по очереди, все четыре. Юлиан слегка дернул гриву, пытаясь приостановить падение, и прядь осталась у него в руках. Он отбросил ее в сторону — и без нее было ясно, что в обратный путь придется пускаться на чем-то другом.

Скелет все-таки приземлился на все четыре ноги — вернее, на то, что к тому моменту осталось от ног — и тут же рассыпался грудой костей. Свалившись на землю, Юлиан поскорее вскочил, отряхиваясь, и пешком зашагал к озаренной кострами Лысой горе. Тем более что до нее оставалось всего несколько сотен шагов.

Он увидел ее почти сразу. Девочка — самая маленькая и младшая среди собравшихся — стояла одна-одинешенька, растерянно озираясь по сторонам. Кругом бегали, прыгали, кувыркались, веселились ведьмы всех возрастов, не обращая на нее внимания. Она казалась такой чужой этому сборищу, что в душе Юлиана что-то шевельнулось. Захотелось помочь, спасти, оградить эту маленькую ведьму от уготованной ей судьбы, пока еще не поздно. Наплевав на приличия, он стал продираться сквозь толпу.

— Праздник! Праздник!

Круг распался. Анна осталась одна и вмиг растерялась и испугалась. Тетя исчезла, не было и сестры Клары. Вообще не было ни одного знакомого лица. Все кругом бегали, прыгали, кричали, танцевали, схватившись за руки, парами и тройками. Среди женщин появились какие-то черные тени. Они скакали, кувыркались и бесились. Некоторые ловили подвернувшихся под руку ведьм и принимались кататься с ними по земле. Дикие крики, визг, рычание, лай, хрюканье, топот и непонятные слова раздавались со всех сторон. Где-то ссорились и дрались, таская друг друга за волосы и угощая тумаками. Напуганная, девочка попятилась и неожиданно услышала, как кто-то зовет ее по имени.