Наталья Бульба - Ловушка для темного эльфа

И я жду. Пока Гадриэль, с трудом переведя дыхание, не находит в себе силы ответить.

— Нет, принцесса. Они оба придут тебя благодарить.

И мы снова смеемся. Теперь уже все.

А лично я… с чувством полного удовлетворения.

Глава 16

Все мои надежды на сладкие сны, до утра… Проснулась я от ощущения чужого взгляда. И это защитнички…

Сашка дрыхнет на кушетке. Свернувшись калачиком под цветастым покрывалом. Гадриэль откинулся на спинку кресла, положив ноги на мягкий пуф. Ножны с оружием небрежно валяются на полу.

Глаза… Закрыты. А по той улыбке, что освещает его лицо можно делать однозначный вывод. О том сне, который он сейчас видит.

А в воздухе разлит… Короче, пахнет драконом.

Выползаю из-под одеяла и активирую магический светильник. Ну, не научилась я еще, как некоторые, в темноте видеть.

Она, сбросив свое покрывало на пол и откинув занавесь, сидит на широком подоконнике и смотрит на меня. Весьма насмешливо.

— Тебе жить надоело?

Я даже не делаю удивленные глаза. Мол, не понимаю, о чем таком ты, подруга, говоришь.

— Ксандриэль позвал?

Она кивает головой и, словно дуновенье ветерка, оказывается рядом со мной. Скинув туфельки, забирается на кровать с ногами, устраивается поудобнее. Прижав колени в груди.

— Как там? — Я киваю головой в пустоту, имея в виду то место, откуда она появилась.

Вместо ответа, Тиасаль закатывает глаза. Но, через короткое мгновение добавляет. Похоже, не удовлетворенная бледностью, что разлилась по моему лицу.

— Спорят. Кто будет первый.

Я, конечно, понимаю, что она шутит. Но насколько?

— Девушки плохо старались? Им не понравилось? — Драконица удивленно поднимает брови и начинает непроизвольно качать головой. Не будучи в состоянии определиться: то ли ей смеяться, то ли приниматься меня оплакивать.

И все-таки, первое ей нравится больше, и она начинает тихонько хихикать. Не столько боясь разбудить парочку храбрецов, сраженных ее магией, сколько пытаясь не уронить свое драконье достоинство.

Но, похоже, то, что она видела, заслуживает большего. И она начинает смеяться в голос. Пытаясь, при этом, еще и поделиться впечатлениями.

— Олейор… Вся шея и грудь… волосы дыбом… от Рамона…

В эти нечленораздельные всхлипы я не вслушиваюсь. Бесполезно. Разобраться в том, что она говорит, невозможно. Остается лишь одно. Ждать. Пока она не успокоится.

Но уже сейчас я могу представить себе масштаб разрушений.

Уж если драконица сумела впечатлиться последствиями…

От той гордости, которую я начинаю испытывать по отношению к самой себе, страх улетучивается.

Осталось только дожить до обеда. Чтобы сбежать под теплое крылышко оборотней. Надеюсь, князь не обидится, что пропустил такое зрелище и предоставит политическое убежище. Жертве эльфийских репрессий.

— Тиа, может тебе водички дать? — Я начинаю посматривать на барышню с опасением. Каждая ее попытка что-либо вразумительно произнести заканчивается новым приступом гомерического хохота.

Нет, я не против того, чтобы мои действия оценивались так высоко, но ведь мне тоже интересно, чем все закончилось.

И тут… До меня доходит. Что жертв должно быть не двое. А… несколько больше. И один из этого списка…

Ой… мамочка.

Придется проблему решать быстро и решительно.

Потянувшись, стягиваю с небольшого столика, что стоит рядом с аэродромом, скромно именуемого кроватью, кувшин с водой.

На постели мокрое пятно, драконица отфыркивается, но… больше не смеется. Надеюсь, надолго. Потому что второго кувшина в этой комнате нет.

— Ну вот. И до меня добралась. — И Тиасаль улыбается. Вокруг ее тела, на один короткий вздох, клубится марево, и ее платье, а вместе с ним и одеяло, на котором она сидит, уже сухие.

Что еще можно с дракона взять. Ходяче-летающий обогреватель.

— Я просто хотела узнать, кого мне первым ждать? — Моей выдержке могла бы позавидовать и железобетонная конструкция. Так что, ее ехидный взгляд я игнорирую, даже не моргнув и глазом.

— Ты, хотя бы, Правителя не трогала. Ему вроде, как по положению, не положено прилюдно прихоти обнаженных иллюзий исполнять.

— Да кто чьи прихоти… — Я от возмущения едва дар речи не потеряла. Это же надо на моих скромных девочек такую напраслину наводить. — Да они — сама невинность.

— Эти?! — Тиасаль, едва не захлебнувшись воздухом, шевеля губами, но, не издавая, ни звука, качает головой.

— А я так старалась. — И я опускаю ресницы, исподволь наблюдая, как меняется выражение лица моей подруги. От весьма ошарашенного до…

— Это заметили все. Тамриэль предложил продать тебя демонам. Наставницей в гарем Повелителю. Чтобы ты свои умения демонстрировала более подготовленной публике. — Я даже не улыбнулась. Пусть скажут спасибо, что я не устроила им бои без правил. Совмещенные с грязевыми ваннами.

— А твой? — И я мило ей улыбаюсь. В надежде, что она не обиделась за включение Ксандриэля в состав подопытных кроликов. Хотя… если учесть их более чем свободные взгляды…

— Мой?! — Она тяжело вздыхает. Вот только в глазах… — Он сказал, что надо взять этот бесценный опыт и испробовать его в более уединенной обстановке.

Вот ведь загнула. Нет, чтобы по-человечески сказать. Что кому-то достанется. В самое ближайшее время.

— Вы когда договорились с ним встретиться? — Уточняю я, пытаясь сделать вид, что меня это нисколько не волнует. Да только ее лицо расплывается в загадочной улыбке. — Могла бы и спасибо сказать. Он же теперь ни о чем думать не сможет. Кроме тебя и предстоящего свидания.

Да, женщина сама по себе существо весьма опасное. Что и было уже неоднократно доказано этим, ничего не понимающим с первого раза, экземплярам. А уж две женщины…

— Рамон готов взять тебя в свой отряд хоть сейчас. Говорит, будет выпускать впереди всех. Против нечисти. Чтобы ты ее своими шуточками доводила до добровольного массового самоубийства.

И я, в ответ, молча, киваю головой. Пора строить новые планы.

А подруга снова начинает закатывать глаза и прикладывать руку туда, где должно находиться сердце. Хотя, кто их, драконов, знает. Где оно у них находится.

Но то, что Рамон возвращается в список, ясно и без лишних слов.

— А Олейор? — произнося имя принца, я, сама того не желая, несколько напрягаюсь.

— Олейор? — Тиасаль задумчиво приподнимает бровь. Словно, пытаясь вспомнить, какие же кары на мою несчастную голову призывал этот темноэльфийский отпрыск. — Олейор намекнул, что срок ученичества покажется тебе слишком долгим…