Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса

– В последнее время моей голове частенько доставалось. Наверное, от этого мысли стали бегать быстрее.

– Просто не терплю, когда мне хамят и еще надеются уйти безнаказанными, – буркнул Конан.

– Я уже оценил, насколько мне повезло, – кивнул Маэль. После боя с драконом на ярмарочной площади он и в самом деле начал задумываться – а не громоздит ли он одну ошибку на другую? Может, по-женски мудрая донна Агнесса была права: не столь важно, убьет он дракона в одиночку или с чьей-то помощью? Конечно, взгляды корсарского капитана и его понятия о мире можно определить только как «варварские», но с другой стороны… Зачем только воспитатель мальчика из старинного рода Монбронов растолковал своему ученику, что невозможно принимать человека только за «плохого» или «хорошего». Люди слишком разные, чтобы вешать на них ярлычки с названиями, как на товары в лавке.

Маэль окончательно запутался в своих рассуждениях, но отнюдь не собирался разглашать это каждому встречному.

– Давай начистоту, – неожиданно предложил Конан. – Считаешь, эта красотка, Агнесса Как-там-её, посмотрит на тебя ласковее, если ты притащишь ей драконью голову?

Аквилонец открыл рот, чтобы в несчетный раз изложить уже навязшую в зубах историю про завещание предков. Потом махнул рукой, обескураживающе хмыкнул и высказал то, на что надеялся:

– Почему бы и нет, в конце концов? Разве донне Вальехо каждый день дарят по связке драконьих голов?

– Не думаю, что ей вообще нужны чьи-либо головы, – заметил Конан. – Но поступай как знаешь.

«Чего ради меня потянуло на откровенность? – поинтересовался сам у себя корсар. – Впрочем, ежели всерьез собираешься наведаться в гости к дракону, то не помешает удостовериться в надежности попутчиков. Еще удерет в самый нужный момент или одарит тебя кинжалом в спину. Однако мальчишка не стал скрывать, что больше думает о градоправителевой племяннице, чем о зверюге, и это уже хорошо…».

– Агнесса, конечно, очень милая девушка, – признал киммериец. – Но мне до нее нет особого дела. То есть, конечно, я постараюсь вернуть ее дядюшке, а заодно содрать с него пару шкур за труды по спасению, но не более того. Меня в Карташену позвал один местный тип, вряд ли ты его знаешь. Его зовут Эван, он заправляет здешними тайными делишками…

– У него еще прозвище такое смешное, – за время обитания в городе Маэль успел собрать достаточно сплетен о всех значимых персонах. – Криворожий или Длинноухий…

– Плоскомордый, – поправил Конан. – Он обещал заплатить мне и моим людям, если мы разберемся, кто за последние полгода утопил несколько его кораблей. Похоже, что это работа дракона. Вот почему я собираюсь спуститься вниз и сделать так, чтобы эту тварь больше никто не видел… Значит, мы договорились? Все золото за дракона идет мне, а пускать пыль в глаза Агнессе будешь ты.

– А как насчет славы победителя змея? – Монброна несколько передернуло от грубоватой прямолинейности корсара, хотя в целом странноватое предложение его вполне устраивало. Он и не рассчитывал получить с убийства зверя какую-либо выгоду, кроме той, что не измеряется в золотых монетах. – Тоже будем делить на кусочки?

– Со славой потом разберемся, – отрезал киммериец. – Теперь слушай. Подбираться к логову снизу бесполезно – либо сорвемся, либо накроет приливом, либо зверюга услышит. Значит, придется сваливаться сверху. Привяжем конец к этой коряге, вроде она достаточно крепкая, и спустимся…

– Дальше? – Маэль оценил план и нашел, что он несколько рискован, но выполним.

– Дальше видно будет, – на редкость рассудительно ответил киммериец и принялся обматывать вокруг шершавого ствола сосенки тонкую, но крепкую веревку.

…Говорят, удача покровительствует тем, кто не слишком долго размышляет над каждым своим следующим шагом. Сегодня древняя поговорка как нельзя лучше оправдывала себя. Два человека беспрепятственно добрались до широкого устья пещеры, прислушались – внутри было тихо – и один за другим проскользнули вглубь скалы.

Поначалу Конан решил, что внутри царит кромешная тьма, и пожалел, что они не догадались соорудить пару факелов. Спустя миг чернота перед глазами просветлела – непроглядной она казалась только после ослепительного солнца, висевшего над океаном. Корсар услышал шипящий вздох. Темная непонятная груда на полу зашевелилась, увеличиваясь в размерах и переливаясь еле заметным золотистым мерцанием. Ярко блеснули две узкие желтые полоски – глаза дракона, устремленные на людей.

Киммериец окинул пещеру быстрым, все схватывающим взглядом. Агнессы нигде не было. Неудивительно. Ящер наверняка дорожил своей добычей и постарался надежно укрыть ее.

Позади раздался шлепок и приглушенное проклятие – Монброн благополучно преодолел вход и занял место чуть позади, слева.

Тьма окончательно перешла во вполне приемлемые сумерки, позволявшие без труда разглядеть противника. Зверюга стояла посреди своего убежища, сложив крылья и широко расставив лапы с кривыми когтями. Длинный хвост был аккуратно свернут, костяная кисточка на его конце мелко и часто щелкала.

– Опять вы? – несколько разочарованно, как показалось Конану, спросил дракон. – И все?

– Где донна Агнесса? – выкрикнул Маэль. – Что ты с ней сделал?

– Ты еще кого-то ждешь? – осведомился киммериец. Рогатая голова с внушающим уважение достоинством медленно повернулась к нему.

– Ждал, – спокойно уточнил ящер. – Но, как вижу, ошибался. С вашей женщиной ничего не случилось, она там, – чешуйчатый хвост развернулся и указал в более темную глубину пещеры.

– Ну, и как нам теперь быть? – с наигранным равнодушием спросил Конан. – Зверюга ты наверняка умная и понимаешь, что после разоренной ярмарки тебе здесь жить не позволят. Может, все таки уберешься сам? И людям спокойнее, и твоя шкура целее будет.

– Что ты несешь? – возмущенно зашипел Монброн и мгновенно замолчал, получив тычка в бок.

– Рад бы, но не могу, – невозмутимо проговорил дракон. – А объяснять вам свои поступки у меня нет никакого желания. Думаю, все слова, что мы собираемся сказать друг другу, не имеют особенного значения. Мы уже встречались, и вы пытались убить меня. Надо полагать, сегодня цель вашего появления здесь ничуть не отличается от вчерашней?

– Не отличается, – на редкость единодушным хором заверили ящера Конан и Маэль.

– Тогда и говорить нам больше не о чем, – зверь удивительно изящным движением потянулся, пробороздив когтями песчаный пол. – Единственное, что меня поражает – тупое стремление людей лишить меня жизни. Чем вы будете заниматься, когда перебьете всех драконов? Хотя, – горько закончил он, – вы непременно отыщете кого-нибудь еще вместо нас.