Ирина Цыганок - Слабая ведьма

Странные люди напали на караван. Они перерезали всех лошадей (во всяком случае, Эйнар насчитал не менее четырнадцати туш в поле и на обочине). Повозки лежали здесь же, частью разбитые и все кверху дном — тоже неслыханное расточительство со стороны разбойников. Ученик мага остановил лошадь и потащил меч из ножен. Мирра тихонько вскрикнула и тут же зажала себе рот, к горлу подкатила первая волна тошноты. Трупы обозников были разбросаны по всему полю, видимо, какая-то часть людей пыталась спастись бегством. Что же, это им не удалось. Купец — владелец каравана лежал придавленный собственной лошадью с арбалетным болтом в груди. Большая часть остальных караванщиков погибла так же, только нескольких наемников из охраны обоза, буквально изрубили (даже как будто изжевали) в своих доспехах. И абсолютно у всех трупов была вспорота на груди одежда, длинные кровавые порезы рассекали кожу, от талии до горла. Именно вид располосованной гортани вызвал у Мирры рвотные позывы. Эйнар спрыгнул с телеги и наскоро обошел побоище. Судя по всему, никто из каравана не спасся. Разбойники прихватили груз с нескольких телег: дорогие северные меха, кость, тюки с тканями и несколько ящиков с драгоценной бумагой. Остальное: кувшины с имбирным маслом, моржовые кожи, мука — валялось нетронутым (хотя, естественно, большинство кувшинов и мешков было повреждено). Зато с трупов начисто обобрали все украшения, даже медные пуговицы, даже бусы с шеи караванной стряпухи, которым красная цена — пять мелузенов.

— Кто это сделал? — хриплым шепотом спросила Мирра, когда хмурый Эйнар вернулся к телеге.

— Не знаю, — искренне признался тот, — но как-то странно все это…

— Ужасно! — подтвердила Мирра. — Зачем они всем перерезали глотки? Наверно, какие-нибудь религиозные извращенцы.

— Нет, они не глотки резали. — Он указал в сторону ближайшего трупа, но Мирра не стала смотреть. — Они искали что-то, какой-то знак на груди, на теле…

— Какой еще знак?!

— Ну, может, татуировку, или шрам, или еще что-то такое…

Эйнар снова пошел в обход перевернутых повозок.

— Куда ты? — зашипела со своего места Мирра. Сходить с телеги или говорить в полный голос она боялась — а вдруг разбойники все еще поблизости?!

— Нам нужна провизия на дорогу, у нас с собой ничего нет. Пара одеял тоже не помешает…

— Лучше уж купим все в Пельно! — Мирра даже вздрогнула, представив, как станет укрываться одеялом, на котором, может быть, был убит, к примеру, во-он тот охранник, с почти отрезанной от шеи головой.

— Нет, в Пельно мы, пожалуй, не поедем, — сообщил вдруг товарищ, забрасывая в телегу тюк со шкурами, пару бурдюков с водой, мешок муки и большую корзину с провизией (вяленым мясом и сыром), — если кому-то все же удалось сбежать, сейчас он как раз рассказывает обо всем городской страже. В лучшем случае, нас запрут в магистратуру и сутки будут выпытывать, что да как случилось с караваном, да как вышло, что мы не погибли. А в худшем (что более вероятно) — решат, что это мы навели на купца разбойников, потому и отстали от каравана перед нападением.

— Но ведь это неправда! — возмутилась Мирра.

— Конечно, но на месте стороннего человека я бы не рискнул поставить на нашу невиновность, так что нам лучше сразу взять направо, к Оль-Героху.

Эйнар забрался в телегу и щелкнул поводьями по крупу лошади.

— Ну-ка, поторапливайся, милая, — обратился он к лошади, и та, словно оценив всю щекотливость ситуации, на этот раз пошла с места ровной рысью.

Странные гости зачастили к Бинош, странные, если не сказать страшные. Утром накануне в кондитерскую зашел старик — ничего себе старикан, вполне обычный, но у хозяйки как-то тоскливо засосало под ложечкой, защемило в груди. Она попыталась припомнить, где и когда уже испытывала это неприятное чувство, и вспомнила — в логове проклятого Аргола. Но ведь не похож был старик на злого мага, ничего общего: кругленький такой, с румяными щеками и любезной улыбочкой. А вот поди ж ты, вроде так, просто порасспрашивал ее по-стариковски, пока покупал медовые крендели, как живет, да с кем, да почему название у лавки такое… — и все, весь день сердце не на месте. Бинош отложила ложку, которой прихлебывала овощной суп, сваренный на ужин, и на всякий случай еще раз проверила, заперла ли на засов входную дверь.

А сегодня пришел этот, «друг Эйнара»… Не было и не могло быть у того таких друзей! Одна рожа чего стоит: шрам от середины правого глаза до подбородка, глазки маленькие, взгляд недобрый — одно слово разбойник. Бинош совершенно честно ответила, что Эйнар в отъезде, даже место указала — Люцинар (по ее расчетам, друзья уже должны были быть на полпути домой, но этого она, конечно, «новоявленному другу» сообщать не стала). Парень покивал и ушел, но вскоре Бинни приметила его на противоположной стороне улицы, а неподалеку — еще парочку «горожан» сходной с ним внешности. Это уже походило на засаду, вот только на кого охотились страшноватые визитеры? Девушка как раз размышляла над этим, когда оконное стекло неприятно тренькнуло и разлетелось на куски и тут же по полу со стуком покатился огненный клубок. Языки пламени как живые соскакивали с пылающего шара и бежали по деревянным половицам, по ножкам стола, по стулу, по занавескам на окне…

Бинош наконец опомнилась и метнулась на кухню, не без труда сдвинула в сторону шкаф-поставец. Под ним в полу имелась крышка погреба. Этот погреб, соединявшийся с винным подвалом соседнего дома и выходящий в конце (если ты знал, где находится потайной рычаг) на соседнюю улицу, был одним из достоинств, из-за которых они в свое время выложили за дом кругленькую сумму. Что же, сегодня затраты имели шанс окупиться. Бинош схватила хранившийся здесь же, за баночкой с солью, ларец с несколькими золотыми сардами — недельной выручкой от работы кондитерской, масляную лампу и, откинув крышку, спустилась в прохладный сумрак погреба, потянула за кольцо, и крышка послушно легла на место. Наверху потрескивал огонь, но гари, как ни странно, пока не чувствовалось.

— Не стоит медлить, — напомнила себе кондитерша и, не задерживаясь, прошла в дальний конец обширного погреба, отодвинула в сторону здоровенную пустую кадку и скользнула в коридор, соединяющий их подполье с винным погребом соседа. Выбравшись и из него через потайной люк рядом с отхожим местом (а что делать, секретность имеет свои отрицательные стороны), Бинош, прижимая к груди шкатулку, припустила огородами, а точнее задворками, к дому Оттона, мучник был хоть и ворчливым, но верным ее приятелем.

Между тем языки пламени уже рвались из окон наружу, и соседи по улице поспешно выскакивали из своих домов — узнать, что случилось. Кое-кто наконец-то додумался вынести ведра с водой, но в общей массе своей люди кричали и суетились без всякой пользы для дела. В дальнем конце улицы ударил колокол. Когда прибыла артель пожарных, пламя доедало второй этаж. Соседи с риском для жизни отстаивали свои дома от норовившего перекинуться на них огня. Впрочем, постройки на улице все были каменные, так что, кроме магической лавки, ничего не сгорело.