Марк Хелприн - Зимняя сказка

Питер Лейк скакал то на восток, то на запад, понимая, что попал в западню. По реке шла крупная рябь. На севере и на западе небо было ясным и по-осеннему глубоким. Бруклин все еще спал. Находившаяся на юге гавань скрывалась за неистовой облачной стеной, у нижнего края которой ярились пенистые валы.

Вражеское кольцо постепенно сжималось. Питер Лейк, пусть у него и не было оружия, решил дать врагу последний бой.

Вражеские фаланги внезапно остановились. Перли был слишком умен для того, чтобы сводить их вместе. После того как фалангисты взяли пики наизготовку, из их рядов вышло два боевых отряда численностью не менее ста человек. Участники этих отрядов были вооружены короткими пиками, мечами и пистолетами. Перли понимал, что собранное им воинство не сможет совладать с Питером Лейком и его конем, и потому приберег своих лучших людей для финальной части операции.

– У нас нет выбора, – сказал Питер Лейк Атанзору. – Нам действительно придется сражаться.

Первый отряд взял их в кольцо. Бандиты вели себя достаточно нерешительно. Раздвинув вражеские пики, Атанзор сдал назад и в следующее мгновение, рванувшись вперед, попытался оттеснить врагов, кусая их зубами и круша своими страшными копытами. Пики полосовали ему бока и грудь. Вторая группа, завидев кровь, принялась палить из пистолетов. Один из бандитов, широко размахнувшись, рубанул Питера Лейка по спине. Тот даже не почувствовал боли. Резко повернувшись, он выхватил клинок из рук бандита и завертел над головой.

Атанзор крутился волчком и бил копытами, с хрустом сминая грудные клетки врагов. Рубя направо и налево, Питер Лейк понял, что настал его последний час. Бандиты палили из пистолетов, метя в истекающего кровью Атанзора. Пули застревали в его костях, оседали свинцовым грузом в мышцах и желудке, рвали в лохмы широкие уши, развевавшиеся, словно иссеченный картечью флаг над осажденной крепостью. Питер Лейк тоже едва держался. От потери крови его стало знобить. Перли тем временем приказал своим людям отступать. Окруженный мертвецами Питер Лейк увидел, что в бой готовятся вступить еще несколько отрядов, и посмотрел на поблескивавшие далеко-далеко внизу голубые воды. Уж лучше утонуть, чем погибнуть здесь, на залитых кровью плитах моста. Терять ему в любом случае было уже нечего.

Ветер посвистывал в тросах и сетях. Питер Лейк окинул город прощальным взглядом и повернул на юг, к болотам. Едва началась вторая волна наступления, Атанзор принялся расхаживать из стороны в сторону, как загнанный тигр, – на сей раз поперек моста в направлении с севера на юг. Решив, что животное сошло с ума, бандиты вновь открыли стрельбу. Однако конь уже не обращал на них внимания. Сделав шаг назад, он приготовился к последнему прыжку. Люди Перли изумленно замерли. Атанзор громко заржал и, развернувшись, стремительной белой лентой взмыл ввысь, легко разорвав стальной трос и оставив сети далеко внизу.

Прежде чем рухнуть в реку, Питер Лейк на миг завис в воздухе. Однако падения так и не последовало. Напротив, Атанзор поднимался все выше и выше, вытянув перед собой израненные передние ноги. Конь и его всадник стремглав летели к белой облачной стене. Питер Лейк обернулся и увидел далеко внизу сжавшийся до размеров маленького жучка город. В следующее мгновение они вошли в облачную стену, и мир тут же лишился привычных форм, скрывшихся в ослепительной белизне, что стенала и пела тысячами пронзительных голосов.

Так прошли часы; дышать и держаться в седле становилось все труднее. Скорость возрастала, облака сливались в сплошное белое пятно. Питеру Лейку припомнился город, который казался ему теперь необыкновенно красивым и уютным. Как ему хотелось увидеть вновь краски, оттенки и переливы этого города, ставшего для его обитателей маленьким островком в пучине времени!

Наконец белое облако осталось позади, уступив место черному безвоздушному эфиру, в котором Питер Лейк увидел все то, о чем ему когда-то рассказывала Беверли, и преисполнился суеверного восторга, хоть и никогда не был суеверным. Он не мог дышать и понимал, что продолжение полета обернется для него неминуемой смертью. Нежно потрепав Антазора, он соскользнул с его спины в облачные поля. С этого мгновения ясный горний мир перестал для него существовать. Его падение было туманным, беззвучным, вечным. Порой облачные озера соединялись в моря, из их глубин поднимались ввысь столбы белых вихрей. Он летел, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, ни повернуть голову, как едва родившийся младенец. Питер Лейк проваливался в царство белизны и, впав в забытье, исчез в сердце яростной небесной мглы.

Часть II

Городские Врата

Городские Врата

У каждого города есть свои врата, которые совсем не обязательно должны строиться из камня. Перед ними может не стоять охранник, на них могут не стоять дозорные. В ту далекую пору, когда города все еще представлялись драгоценными каменьями, украшающими этот темный и загадочный мир, они были защищены крепостными стенами и имели форму круга. Достаточно было въехать в городские ворота, и вы обретали известное прибежище, поскольку за их стенами вы могли на время забыть о диких лесах, опасных морях и бескрайних просторах.

Крепостные стены становились все выше, а врата все массивнее, пока наконец они не уступили место условным легким ограждениям, призванным не пускать в город посторонних. Некоторые люди относились к ним с явным презрением, заявляя, что преград теперь вообще не существует. Они с легкостью переступали через них, однако оставались чужаками.

Если вы действительно хотите оказаться в городе, вам необходимо войти в него через одни из его новых врат. Найти их стало куда труднее, поскольку они обратились в испытания и превратности судьбы. Некогда существовала карта (сегодня о ней уже никто не вспоминает), на которой были изображены спящие красочные животные. Знающие люди говорят, что помимо прочего на этой карте были символически изображены и городские ворота. Восточные врата назывались вратами ответственности, южные – вратами пытливости, западные – вратами красоты и северные – вратами самозабвенной любви. Впрочем, в существование подобного города не верил почти никто, да и саму эту карту люди склонны были считать бессмысленной выдумкой и потому вскоре забыли о ее существовании, сочли сном. Что, конечно же, освободило ее для жизни вечной.

Озеро Кохирайс

Верхний Гудзон отличается от Нью-Йорка примерно так же, как Китай отличается от Италии, и потому их смог бы свести вместе лишь новый Марко Поло. Если мы уподобим Гудзон змее, то город будет ее головой с соответственными чувствами, мыслями и ядовитыми зубами. Верховья же реки станут ее длинным мускулистым телом. У этой змеи нет гремушки, хотя Олбани время от времени и пытается издавать какие-то звуки.