Олег Говда - Башня ветра

Нет, тут в лоб не получится, надо какой-то обходной маневр придумывать.

А для этого определимся с первоочередностью задач и проблем.

Вот что мне в данный момент больше всего мешает? Правильно, количество бойцов. Значит, будем сокращать поголовье орков. Уж на это моего умения, умноженного на сноровку Влада Твердилыча, должно хватить. Тем более сегодня, когда они настолько беспечные, что даже часового не выставили. Главное не торопиться. Дать врагам уснуть покрепче.

Очень осторожно, буквально по метру, я стал подкрадываться к лагерю. Сперва только пригибаясь. Но уже метрах в двадцати не стал рисковать, лег плашмя и пополз. Но не обыкновенной «ящерицей», как передвигаются солдаты, под обстрелом, а «крабом». Удерживая вес тела на руках и носках сапог. Это сложнее и труднее физически, но только так можно избежать лишнего шелеста и хруста. Каждый пересохший стебель с пути не уберешь, а в ночной тишине любой звук слышен очень далеко. Особенно «неправильный».

Мозг так устроен, что отсекает, фильтрует все привычное, иначе мы никогда бы не смогли заснуть, или просыпались от каждого, самого ничтожного шороха. Но он же, подчиняясь инстинкту самосохранения, сигнализирует обо всем, что выходит за рамки «нормы». Человек может крепко спать в зале ожидания аэропорта под рев двигателей и бесконечный гам пассажиров и мгновенно просыпаться, как только приятный женский голос объявит очередную посадку.

Да что там аэропорт, так, к слову пришлось. Рядом с нашим домом проложена трамвайная колея. И, начиная с шести утра и до поздней ночи, как только спаренные вагончики пробегут мимо, в серванте посуда дребезжит, а старинная люстра стеклянными сосульками позванивать начинает.

Первый месяц, как мы в новую квартиру вселились, никто вообще не то что спать — заснуть не мог. Родители ходили бледно-зеленые, с красными глазами и постоянно зевали. Никакое снотворное не помогало. А потом — как рукой сняло. Наоборот, так привыкли к этому грохоту, что уехав на недельку в дом отдыха, через три дня вернулись. В тишине и без трамвайной «колыбельной» уснуть не могли…

Так и орки. В мирное время, да еще и в таком количестве — чувствуя себя в безопасности, они не обратили бы внимания на вой волчьей стаи, но от непонятного тихого шелеста и похрустывания сухих прошлогодних былинок проснулись бы непременно…

Время текло медленно, словно его тоже клонило ко сну, но тем не менее звезды над головой уже потихоньку начинали терять свою четкость, когда я подполз к ближайшему ко мне орку на расстояние вытянутой руки. Оставалось сделать буквально одно перемещение и нанести удар. И только теперь я понял, что сам себя загонял в ловушку. Убить всех орков и мечтать нечего. Это не перепившиеся до бесчувствия гоблины. Достаточно чтобы хоть кто-то захрипел или в агонии засучил ногами… А один или несколько трупов уничтожат легенду о моей смерти в когтях медведя на корню. И с утра погоня опять пойдет по следу.

Уйти, наверное, смогу. Хотя бы к тому же Дарящему Деревни. Запаса сил и скорости хватит, но товарищам уже ничем помочь не удастся. Скорее всего, разъяренные смертью тех, кого я достану, орки сразу же убьют пленников. Из мести. И чтоб движения не сковывали…

Значит, первоначальный план никуда не годится. Но и уходить, ничего не сделав, тоже было выше моих сил. Вот засада!..

И тут взгляд зацепился за рукоять кинжала, вбитого в землю рядом со спящим орком. Разумная, надо отметить, предосторожность. На метровый ятаган, даже без ножен, во сне напороться проблематично. А засадить себе в живот собственный кинжал, оставив его заткнутым за пояс, ворочаясь с боку на бок, как два пальца об асфальт…

Я глядел на отполированную до блеска рукоять из желтоватой кости и ухмылялся. Именно этой детали мне и не хватало. Теперь я знал, что и как делать.

Кинжал не возражал против смены владельца.

Орк слева лежал ногами к ногам хозяина клинка. Справа — головой к голове. Но, как гласит народная мудрость, ближе не значит лучше. Хрипение умирающего, да и моя собственная возня, могут привлечь внимание быстрее, чем вероятное подергивание ногами. Значит, судьба… Сегодня умрет тот, что справа.

Я осторожно сместился правее. Занял удобную позицию, выждал немного, положившись на инстинкт. Потом быстро приподнялся, левой рукой зажал пасть орка, а правой — вогнал острие кинжала ему в глазницу. Не со всей дури, но чтоб мозг пробило наверняка.

Орк даже не дернулся, как лежал, так и замер неподвижно. Редкий случай, но бывает. Если смерть наступает в момент «быстрого» сна и мозг не успевает обработать последний полученный сигнал.

Оставив кинжал в ране, я еще с большей предосторожностью, поскольку пятился, заметая за собой следы, отполз от лагеря. Метров на пятнадцать… И только там развернулся и ускорил темп передвижения. Уползал, кстати, в южном направлении. Даже рассчитывая на то, что орки, опознав орудие убийства, не станут искать другого виновного, нельзя сбрасывать со счетов, что кому-нибудь не взбредет в голову осмотреть следы вокруг. И вот тут в мою пользу должна сработать психология. Появления врага подсознательно ждешь с любой стороны, кроме ведущей к дому… Ну или хотя бы высматриваешь не так пристально.

Конечно, для придания пущего правдоподобия, стоило бы что-то ценное украсть у убитого и подсунуть хозяину кинжала, но этот трюк я решил придержать на будущее. Один труп особых подозрений вызвать не должен. Характер у орков мягкостью не отличается, так что сойдет для начала и самый простой вариант… Мало ли какие у них там промежду собой обиды и счеты были? Вот и не сдержался…

Именно этот план сложился, пока я смотрел на кинжал орка. Мгновенно. Словно последний фрагмент пазла встал на место. Вспомнились слова Эммануила о том, что в мою память заложен невероятный объем информации, которым я пока не пользуюсь из-за ненадобности. И тогда я спросил себя: какие и за что наказания предусмотрены для преступников законами орков?

Оказалось, уголовный кодекс у диких сынов степей простой, как палка. В том смысле, что различает всего два типа преступлений и соответственно практикует тоже только два вида наказаний.

Первый тип уголовно наказуемых злодеяний — трусость в бою, открытое неповиновение вождю, старейшине или полевому командиру. Наказание за проступок — немедленная казнь без права на помилование.

Второй тип — все другие преступления, направленные против членов племени или их имущества, повлекшие за собой смерть кого-либо из них. Наказание — взыскание денежного штрафа в пользу семьи погибшего и поединок с таким же штрафником. Победитель считается прощенным Великим Духом и снова обретает все права члена племени. Месть или иное оскорбление, нанесенное очистившемуся орку кровниками, уже будет считаться новым преступлением.