Николай Степанов - Арлангур. Дилогия

– Ваше Величество-о-о, – игриво позвала Зарна. Она расположилась в опочивальне короля, поджидая, когда тот вернется из бани.

«Неужели ты так и не научилась угадывать настроение своего короля, дурочка? Фардина – та только взглянула на меня после охоты и сразу поняла, что сегодня лучше не докучать. А эта… Уже в постели устроилась. Была бы не такой соблазнительной, выгнал бы взашей, но… – Взгляд короля стал менее жестким. – Есть все-таки в них что-то такое необъяснимо притягательное». Обнаженное тело было слегка прикрыто шелковым пеньюаром, а лицо излучало мастерски сыгранную детскую восторженность и в то же время содержало намек на испуг. В искусстве обольщения этой фаворитке не было равных, поэтому Бринст многое прощал Зарне.

– Тебе не понравился Ронкул?

– Фи, глупый мальчишка! Ничего не умеет! А все, что он знал интересного для нас, выболтал сразу за один почти целомудренный поцелуй. Одаривать его своим визитом еще раз не имеет никакого смысла.

– И что же заслуживающего моего внимания он тебе рассказал? – Король присел на край кровати.

– Уговаривал бросить все и уехать вдвоем на озера. Хвалился, что его отец богаче самого короля.

– Полагаю, тут мальчик слегка приврал. – Бринст махнул рукой.

– Я так не думаю, – загадочно промурлыкала брюнетка.

Монарху этот игривый тон был хорошо знаком, он говорил о том, что ворожее удалось выведать что-то действительно важное. Знал он также, что она хочет получить взамен.

– Вижу, тебе не терпится поведать какую-то большую тайну мирольда Горлинда.

– Ваше Величество, вы же знаете, насколько слабой бывает девичья память, – томно потянулась красавица, освобождаясь от пеньюара.

И вдруг с улицы донеслись звуки горна. Бринст приказал таким образом известить о возвращении гонца с Ледяных озер. Сообщения из дворца Горлинда имели для него сейчас первостепенное значение.

– Посторожи мое место. Я скоро вернусь, и мы вместе поработаем над твоей девичьей памятью.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество. Это место я не уступлю никому. Даже под страхом смерти.

Монарх быстро оделся и поспешил в синий зал.

Охота в этот день оказалась скучной и изматывающей. Новый лесничий совершенно не ориентировался в Паргеонском лесу. За короткий срок он успел настроить против себя егерей и загонщиков, а потому от них не было никакой помощи. Служивые тупо выполняли приказы лесного министра, что приводило к частым неоправданным остановкам и затянувшемуся преследованию хищника. Когда же монстра настигли, тот выглядел свежим и бодрым, а его преследователи – усталыми и изможденными. В результате никто не смог точно поразить тразона копьем. Участники длительного забега лишь серьезно ранили его, отчего зверь впал в неистовство. Чтобы чудовище не натворило серьезных бед, пришлось добивать его магическими ударами, что для любого уважающего себя охотника считалось зазорным. Итог получился совершенно нерадостным: два егеря погибли от огневых ударов животного, несколько дворян из окружения мирольда получили ожоги. В качестве трофея добыче отрубили хвост и голову, затем вернулись в замок.

После такой охоты королю очень хотелось услышать хорошие новости.

– Замок сожжен дотла, – начал докладывать гонец. – Прибывшие к пожарищу горожане сообщили, что живым оттуда не вышел ни один человек…

«Зря сынок мирольда хвастался, что его отец богаче самого короля, – с иронией подумал Бринст. – А я еще считал сегодняшнюю прогулку по лесу неудачей. По сравнению с такими известиями… Славная была охота!»

– Орданг, к нам опять постояльцы. Три иностранца с проводником, – доложил официант хозяину.

«Мой кабачок явно приглянулся Трингору. Может, пора уже название придумать? У всех гостиниц на Большом перекрестке есть громкие названия, а мой постоялый двор мало того что стоит на отшибе, так еще и безымянный. – Орданг заранее распорядился, чтобы его разбудили, если появятся новые клиенты. Эти пришли за полночь. – А может, как раз в этом все и дело? У соседей-то, несмотря на каменные хоромы с броскими вывесками, один-два постояльца за ночь. А ко мне народ валом валит!»

– Доброй ночи, господа, – поприветствовал он гостей. – Рад видеть вас в своей гостинице.

– Две комнаты на ночь, ужин, завтрак и дневной запас провианта в дорогу, – сделал заказ проводник. Он вытащил кошелек и расплатился строго по существующим ценам.

– Будет сделано, – поклонился Орданг.

На стол принесли обычный набор мясных блюд с овощным гарниром.

– А что у вас подают на десерт? – нараспев спросил Парзинг. При изучении далганского языка ему понравилось звучание этого слова. Как-то один из путешественников попытался объяснить молодому магу, что это такое, но потом просто махнул рукой: «Это невозможно объяснить. Пока не попробуешь, не поймешь». Сейчас парню захотелось проверить, действительно ли это так вкусно, как рассказывал проезжий.

Официант и хозяин недоуменно переглянулись.

– У вас не подают десерта? – Разочарованию критонца не было границ.

– У нас подают все, что угодно! – моментально среагировал Орданг. Еще не хватало, чтобы посетители вместе с деньгами ушли в другую харчевню. – Только… м-м-м… ночью это блюдо стоит очень дорого.

– Достаточно? – Клиент бросил хозяину золотую монету.

– Через пять минут десерт будет у вас на столе. – Хозяин внимательно осмотрел едург. Монета блестела ярче обычного, словно ее специально отполировали до зеркального блеска. Орданг отошел в сторону и быстро прошипел охранникам: – Сейчас же сбегайте на площадь, разбудите старого Бардока. Пусть выдаст разных сладостей на один золотой.

Крепыш с монетой Парзинга моментально испарился.

Официант пригласил проводника к бару, чтобы тот лично выбрал вино по вкусу. В это время за столом старшие критонцы набросились на молодого.

– Откуда у тебя деньги? – строго спросил главный волшебник.

– Нашел, – довольно улыбнулся специалист по привидениям.

– Золотые монеты просто так на дороге не валяются. – Голос Юрлинга стал еще строже.

– Наверное, кто-то из лысых обронил во время боя. Не пропадать же добру!

– Ты что, с ума сошел? – не выдержал Лиртог. – Забыл мудрость грозных зартов?!

Юрлинг жестом остановил не на шутку разозлившегося воеводу, кивая в сторону бара.

Лиртог хотел напомнить пословицу: «Единственный безопасный подарок врага – его смерть», но вместо этого лишь одарил Парзинга уничтожающим взглядом.