Елена Звездная - Киран. Право воина. Книга вторая

Ответом на мои слова был хрип. Я же нагло высунулась из-за спины повелителя, и почти пропела:

— А я предупреждала, отец. Причем заметь — неоднократно.

После чего осмелев окончательно, вышла из-за спины синеглазого, скрестила руки на груди и мстительно добавила:

— Да, отец, я не мама — объявлять голодовки и совершать ритуальные самоубийства действительно не стану. Я буду мстить!

До последнего! А ты посиди без крыши над головой, подумай о своих жизненных приоритетах! И может, дойдет, наконец — я не буду марионеткой в твоих политических играх! И маму тебе никогда не отдам!

Когда я завершила свою речь, вокруг нас снова было тихо, не считая гудящей земли и складывающегося карточным домиком дворца хассара. И на меня смотрели все, абсолютно, причем особенно пристально те, кто только что лишился жилья. Но это была победа, полная и безоговорочная! Моя победа!

Правда ее попытались отнять — хассар Айгора выпрямился, постарался держаться с достоинством, и громко, официально потребовал ответ на вопрос:

— Киран МакВаррас, ты причастна к разрушению дома воина?

Нашел идиотку, я что, атом нестабильный, чтобы в своих грешках признаваться:

— Какого дома? — невинно хлопая ресничками спросила я, и добавила. — Как может слабая женщина разрушить дом великого воина?

Кажется, сейчас кого-то хватит удар, зато я наслаждаюсь:

— И как я могла бы… шесть домов одновременно, я же все время была тут, прямо рядом, под вашим неусыпным вниманием, великий воин, — и как довершающий удар мстительная такая ухмылочка и сокровенное: — Это вас, дорогой батюшка, вероятно боги покарали.

Ну, есть же на Иристане боги, да?

Хассар Айгора молча развернулся и ушел тоже молча. Моя душа, которой было неспокойно с того самого момента, как я увидела исполосованную мамочкину спину, пела и парила! Да, это было полное, совершенное и абсолютное счастье! И завершающий аккорд состоял лишь в одном:

— Все, Ар, поехали домой, — сообщила я стоящему неподалеку брату.

И даже направилась к нему, но не сделала и шага, как тяжелые руки легли мне на плечи, развернули, притянули, и мне опять довелось уткнуться носом в знакомую мускулистую грудь.

Затем послышались четкие, уверенные команды моего синеглазого, раздаваемые на непонятном мне языке, а едва я попыталась возмутиться и высказать свое мнение, как меня снова уткнули обратно и так и держали руку, прижимая мою головку к себе, пока с распоряжениями не было покончено. А когда воин отпустил, и я имела возможность оглядеться, выяснилось, что толпы вокруг уже не было — все куда-то расходились, причем судя по скорости и решительности, им было куда идти. И рядом с нами остались только светловолосые воины и мой любимый зеленоглазый братишка. Я посчитала это добрым знаком и попыталась ретироваться в его сторону, но была остановлена спокойным:

— Киран МакВаррас, в соответствии с древнейшим правом Иристана ты принадлежишь мне. Следовательно, твой дом — это мой дом!

— Что? — еще не совсем понимая, о чем он, пискнула я.

В ответ меня властно взяли за руку, и повели за собой. На сопротивление сил не было, я только оглянулась и бросила испуганный взгляд на Ара, а тот почему-то ободряюще улыбнулся, словно хотел меня поддержать.

Мы так и прошли через двор, достигли странных летательных аппаратов, больше почему-то скатов напоминающих. Меня завели внутрь, усадили в кресло и едва мой синеглазый и еще семеро уселись, аппарат стартовал. Да столь шустро, что у меня перед глазами расплылась и смазалась картинка разрушенного дворца…

Жаль, хотелось еще позлорадствовать.

Но не прошло и двух минут, как на обзорной панели материализовалась иная картинка — здесь был вечер, в то время как мы только что вылетели из ночи! Да и город меня определенно заинтересовал — золото, бирюза, белый камень, и постройки совершено отличные от того, что я видела в хассарате Айгора.

— Это ИрАэ, — неожиданно заговорил повелитель, — столица Иристана и… твой новый дом. Нравится?

— Эээ, — протянула я.

— Понравится, — решили за меня.

Затем произошло приземление. Очень мягкое, и в то же время головокружительное. А потом меня осторожно подняли, подхватили на руки и вынесли в вечернюю суету. И вот несет меня воин, а я на него смотрю и все понять не могу — он про дом на полном серьезе или как?

Так на него и смотрела, пока он вносил меня в здание с разукрашенными разными узорами потолками, потом по винтовой лестнице и наконец, в очень просторное пространство, словно залитое светом заходящего солнца. И вот тут, воин очень осторожно опустил меня на пол, поставил на ноги, затем совсем осторожно, едва касаясь, снял с моей головы несчастное парео. На мгновение, очень краткое мгновение, в его глазах промелькнул такой почти детский восторг, но уже в следующую секунду улыбка победителя царила на самодовольном лице, а потом он торжественно мне сообщил:

— Попалась!

— Самый бедный воин… с конца, — пробормотала я, напоминая, что никто не забыт, ничто не забыто.

— Эран, — улыбаясь, произнес он.

— Что? — я даже не сразу врубилась.

— Я — Эран, — пояснили мне, и снова широко и как-то чуть снисходительно улыбнулись.

— Кира, — решила в свою очередь представиться я.

Он продолжая все так же загадочно улыбаться, чуть кивнул, но уже ничего не сказал, просто стоял, смотрел на меня и улыбался.

Чувствую себя невероятным призом, который только что выиграли, а поверить в это еще не могут.

И вот стоим мы так и стоим, и все бы ничего, но чувствую я себя все менее и менее уютно. И воин… в смысле Эран вдруг как-то напрягся, снова меня на руки поднял и вынес на балкон. Там, сел в широкое кресло, явно под этих гигантов сделанное, а меня в другое усадил, которое напротив. Причем посадил, руки убрал и даже чуть дальше отодвинулся, а затем спрашивает:

— Так лучше?

— Не знаю, — ответила я, откровенно напуганная событиями, и начала оглядываться, в поисках… да хоть чего-нибудь.

— Киран, — мягко позвал он.

Я вздрогнула, сфокусировала взгляд на Эране и услышала:

— Я тебя чувствую, понимаешь? — отрицательно машу головой, потому как говорить вдруг стало трудно. И Эран повторил. — Я чувствую тебя, твой страх перед будущим, смятение, и желание оказаться подальше от сюда.

Все вышеуказанное мгновенно сменилось живейшим любопытством, Эран снова улыбнулся. Затем тяжело и с явным сожалением вздохнул и добавил:

— Того, на что я намекал когда мы ехали на гхтаре не будет.

Пытаюсь понять о чем он, вспомнила… покраснела. Решила, что негоже краснеть одной и поинтересовалась:

— То есть ты мою руку ты больше на своих выпирающих частях тела располагать не будешь?