Анна Одувалова - Академия для строптивой

— Затем, что чем дольше существует тотализатор, тем богаче я становлюсь. — Я не видела его лица, но все равно знала — он улыбается. И от этой невидимой улыбки теплело на душе.

— А на кого больше всего ставят? Ведь ты же знаешь, правда? — не утерпела и спросила я. Очень было интересно, сама я так и не сделала ставку, так как сомневалась, что кому-нибудь кроме нас удастся поймать поганца. Да и мы его сможем изловить, лишь если папа придет на помощь.

— На тебя, конечно, — видимо, остальные считали так же. Это льстило.

— А ты поставил? — Я сделала паузу. — На меня?

— Не-э-э, так дело не пойдет. — Он тихо засмеялся, поглаживая меня по волосам. — Этого я тебе не скажу, моя маленькая любопытина.

— Папа будет ругаться, — мрачно заметила я, меняя тему.

— Не будет. Он собирается провести ритуал изгнания и сейчас занят его подготовкой. Потребуется некоторое время, но все равно он не надеется на тебя или на меня. Ты же понимаешь, он заставляет нас гоняться за шушелем исключительно из вредности.

— А ты откуда знаешь про ритуал?

— Я как раз ездил в столицу за свитком с его описанием. Предлагал привезти специалиста, но…

— Папа с воплями отказался? — Я засмеялась, так как слишком хорошо знала своего родителя. — Он не терпит, когда его авторитет подвергают сомнению. Но это значит, что твой тотализатор прекратит свое существование вне зависимости от перерыва в ловле. Папа всегда добивается того, чего хочет.

— Ну, во-первых, несколько дней у нас есть, а во-вторых… я внес некоторые поправки.

— Ты испортил заклинание? — поразилась я.

— Скажем так, чуть-чуть подкорректировал. Самую малость.

— Папа тебя убьет.

— Но ведь ты меня защитишь?

— Тогда он убьет и меня, — мрачно заключила я.

От Демиона я сбежала под предлогом неотложных дел, навалившихся заданий, которые нужно срочно выполнить, и запланированной встречи с девчонками. На самом же деле мне было просто неловко и хотелось подумать обо всем случившемся. Поведение Демиона ставило в тупик. Слишком много нежности. Я не знала, как ее воспринимать, чего ждать дальше и как себя вести в свете особых, созданных любящим папочкой обстоятельств.

После этого поцелуя, кружащейся головы и замаячившего на горизонте личного счастья я всерьез обеспокоилась проблемой Труселей. Если раньше они мне особо не мешали и снять я их собиралась исключительно из чувства противоречия, то сейчас этот предмет туалета угрожал моим зарождающимся отношениям. Труселя устроили целый антицеллюлитный массаж, а когда не помогло, еще и щекотать начали. Так как сама я снять их не могла, а папу просить было бесполезно, я решила все же обратиться к тому, кто сможет это сделать, если, конечно, захочет. Кандидатуру седовласого магистра после длительного колебания я все же отмела и остановила выбор на личе. Перед мертвецом, который к тому же обязан мне воскрешением, было не так стыдно. Да и папу он не боялся.

Но вот решить оказалось намного проще, чем решиться. Подобрать слова, с которыми бы я могла запросто подойти к профессору-личу, и обозначить свою деликатную проблему оказалось нелегко.

Обычно профессор Сазейр до самого позднего вечера сидел в своем кабинете и мучил нерадивых студентов, ну или вел занятия по медитации по индивидуальному графику. Сегодняшний день не был исключением, и я обосновалась недалеко от аудитории на подоконнике, отгородившись от внешнего мира и любопытных глаз тяжелой пыльной шторой. Сегодня у двери кабинета маялись несколько девчонок из параллельной группы. Они были бледны, и то, что у них дрожали руки, я видела даже со своего места.

«Куда и к кому я пошла?» — пронеслось в голове. От профессора все старались держаться подальше. Все же впечатление на юные души он производил колоссальнейшее. Я тоже не очень любила находиться с ним рядом, потому что от устрашающего облика и холодной язвительности кровь в жилах стыла, но вот почему-то с такой деликатной проблемой я могла обратиться только к нему. Живых людей я вообще не рассматривала, как варианты. То ли знала, что не помогут, то ли жутко стеснялась.

Дождавшись, когда бледные, на грани обморока студентки сбегут от кабинета и вообще из коридора, я мужественно выдохнула и решительно толкнула дверь, чувствуя, как желудок сжимается в тугой комок от страха.

Долго тянуть не стала и решила высказать все прямо с порога. Боялась, что передумаю.

— Профессор, я к вам со странной просьбой, но обратиться больше не к кому. Помогите мне, пожалуйста, снять трусы! — выдохнула я с несчастным видом.

Столь специфическая просьба проняла даже лича. Он замер, а в алых глазах мелькнуло удивление.

— Признаться, вы, Кассандра, — единственная студентка, которая заставляет меня испытывать какие-то чувства, кроме раздражения, — проскрипел он недовольно. — Еще раз поясните, что я должен помочь вам сделать?

— Снять трусы… — совсем стушевалась я и нерешительно задрала подол, отступив, однако, от лича на безопасное расстояние. Просьба звучала странно и провокационно. Я это понимала. — Дело в том, что это не обычные трусы… — затараторила я, смущаясь, и чувствуя себя полной и беспросветной идиоткой. И зачем я решилась на эту глупую авантюру?

— Я вижу, — медленно, с расстановкой произнес лич. Выражение лица его при этом не изменилось. Впрочем, череп, обтянутый тонкой желтоватой кожей, не мог отобразить всю гамму человеческих эмоций. — К счастью, я еще способен различать магический фон и понимаю, что на вас такое надето. Кто же вас этим наградил, позвольте полюбопытствовать?

— А вы как думаете? — зло выдохнула я и, опустив подол, без приглашения плюхнулась на стул напротив профессора. — Вы их с меня снимете?

— Значит, мои догадки оказались верны… Что же, ваш отец вырос в неплохого специалиста, должен признать.

— В слишком хорошего, на мой вкус. Так вы поможете?

— Сложный вопрос. — Профессор думал, медленно перебирая круглые бусины янтарных четок. «Клац… клац…» — пели бусины, и я ежилась.

— Я бы назвал сей… магический артефакт очень хорошим индикатором подготовки студентов, — шелестящим шепотом произнес мой собеседник. — Ваш отец поступил мудро, снабдив вас этим… — Лич ткнул высохшим пальцем с кривым ногтем в моем направлении. — Если вы неспособны их снять, то, наверное, и переходить ко взрослой, сознательной жизни вам рановато. Ваших скудных знаний не хватает даже для решения малейших бытовых проблем.

— То есть… — сглотнула я, чувствуя, что все было бесполезно. — Вы мне не поможете? Правильно понимаю?

— Ну почему же… — Лич отклонился в кресле. Четки замолчали. — Снять — не сниму. Это было бы несправедливо по отношению к Ариону, который, видимо, старался, вкладывал душу и желал вам со всем пылом молодого отца самого лучшего. Но так как я всегда был противником ущемления прав личности и таких крайних мер, то натолкну вас на мысль и подскажу, в каком направлении работать. При вашем уровне знаний быстро результата вы не достигнете, но при должном старании рано или поздно от проблемы избавитесь.