Где я? - Сергей Тишуков
— Я извиняюсь, за неправильное определение, — скрипнув зубами, сказал Денис, — Ты у нас специалист по собакам? Анализируй данные.
— Я видел тибетских мастифов, — вмешался в разговор Ли Шань, — Они по размерам подходят. Среднего роста человек им едва до середины груди достаёт. А комодоров не представляю.
— Это как… — Черов задумался, а потом выдал, — Швабры на флоте видел? Для верхней палубы из каболок пенькового троса.
— А-а-а, — протянул Ли, — Ну и видок у них.
На последних словах Черов поравнялся с командиром и тот кивнул ему, указывая укрыться в схроне. Денис поставил АМБ на предохранитель и юркнул в пролом.
— Всем внимание! — скомандовал Ломов, — Груз в точке. Жду доклада.
— Движения не наблюдаю, — первым откликнулся Равхан, — Концентрируюсь на западном направлении. Предполагаю, что тела кто-то, рано или поздно, придёт забирать.
— Только наблюдение, — подумав распорядился Ломов, — Огонь не открывать. Нужно показать, что мы не желаем новой крови и готовы к переговорам.
— В серьёз полагаешь, будто они разумные?
— Они уворачивались от пуль, — напомнил командир, — Каким-то образом могли предугадать момент выстрела и направление полёта пули. Обычными животными инстинктами это не объяснишь. Тут что-то другое.
— Понял, — подтвердил согласие с планом командира Ли, — Только наблюдение.
— Аналогично, шеф! — дождавшись своей очереди, весело доложил Мельников, — В Багдаде всё спокойно. Я правильно понял размер собак? Сижу на высоте два с половиной метра. Полагаю, если зверюга встанет на задние лапы, то когтями сможет почесать мне спину. Прошу разрешения сменить позицию.
— Есть что-то на примете?
— Триста метров прямо… на двенадцать часов. Угол двухэтажного дома. Остальное обрушилось, но есть возможность забраться по обломкам. Собакам туда точно не вскарабкаться.
— Готовность полчаса, — предупредил Ломов, — Доставим провиант и проводим.
— Понял. Конец связи.
— У меня пока тихо, — сообщил Ли Шань, — Но имею самую уязвимую позицию. Нулевой уровень. Кругом только песок. Могу, конечно, зарыться в него, но собак это не остановит. Сам знаешь, как они любят закапывать кости в землю.
— Возвращайся! — приказал Ломов, — Займёшь место на крыше схрона, рядом с Попаданцем.
— Выполняю, — ответил азиат и замолчал.
— Движения в тылу не наблюдаю, — начал свой доклад Золотарёв, — Чисто до самого бункера. Девственно чисто. Наши следы ветер замёл песком.
— Принял, Попаданец. Жди подкрепления. Узнаю, что в карты на посту играете, обоим бошки откручу. Против часовой стрелки.
Глава 24
Юркнув в схрон, Денис сразу метнулся к стене и сполз на песок, тяжело дыша от возбуждения. На этот раз он не притворялся. Вообще не думал о товарищах, собравшихся в помещении и пребывающих в крайней степени растерянности. Многие, в том числе и бурлаки, дотащившие до пролома груз, смотрели на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Ребята улепётывали так, что ничего не видели, кроме стены родного убежища, манящей к себе обещанием главного приза — возможности выжить.
Для разведчика это был совсем не героический поступок. Наверное, нужно было придать лицу более серьёзное и ответственное выражение, успокоить всех, заверив, что их оружие способно остановить любого врага. А он влетел, как будто ему дали хорошего пинка на входе. С глазами оленёнка, впервые увидевшего волка, и перекошенным от вида крови ртом.
Ну и ладно. Пусть успокаивают мародёров, буквально задыхающихся от недостатка кислорода. Те явно бежали не оглядываясь, волоча за собой тяжёлые и неудобные шкафы, наполненные порубленной топором мелочью, вроде столов, стульев, стеллажей и комодов. Скорее всего, парни ничего не видели, а ускорение им прибавляли сухие щелчки выстрелов да рычание, почуявших добычу, псов.
Испуг участников наложился на тревогу сидящих в неведении, в замкнутом пространстве людей, что создало взрывоопасную смесь страха и трепета перед неведомым. Итогом всегда становится либо истерия, либо паника, но Черов об этом даже не думал. Его реально колотило изнутри от возбуждения и, в чём стыдно признаться, огромного чувства самоудовлетворения. Наверное он действительно был законченным эгоистом, если потёк от странного концентрированного экстракта, выброшенного в кровь и воздействующего на его нервные окончания. Здесь и адреналин, часто называемый гормоном страха, оттого, что выплёскивается при сильном волнении или физической нагрузке. И серотонин, эндорфин и прочие моноамины, сводящие с ума от радостного экстаза.
Да! Денис пятиминутным боем с жуткими собаками доказал правоту Дерюгина, в своё время отстоявшего право желторотого лейтенанта быть зачисленным в элитный состав «Песчаных Эф». Не посрамил доверия! С честью выдержал первое боестолкновение, хотя до этого его визави на полигоне был только условный противник, управляемый бездушным Искиным. Он смог! Пусть из первых семи выстрелов лишь одна пуля попала в цель. Вон Сахраб, лучший снайпер в Закаспийском регионе, тоже попал всего раз. Не будем считать случаи, когда требовалось добить уже обездвиженного врага. А ведь ему было проще. Псы могли ориентироваться по направлению ствола и движению пальца на спусковом крючке. Черов был у них на ладони. Сахраба же, на верхней площадке лестницы, они не могли видеть. Это колоссальное преимущество и всё равно капитан попал только один раз.
— Что ты сказал? — шлёпнула по плечу Сафонова, внимательно рассматривая расширенные зрачки коллеги.
— Я? — удивился Денис, внезапно вытащенный в реальность из мира собственных мыслей.
Только сейчас он сообразил, что не просто сидел, откинувшись на шершавую поверхность стены, а всё это время бормотал, то ли анализируя произошедшее, то ли оправдывая свои действия.
— Да ты! — усилила нажим Сафонова и, подсказывая правильный ответ, добавила, — В чём было преимущество Сахраба?
Пелена гормонов, словно мутная взвесь, возникающая в небольшом затоне, если по дну хорошенько пошурудить палкой, начала оседать. Сознание прояснялось, заталкивая эйфорию как паклю в трещины протекающей лодки. Денис собрался, а чтобы получить время на размышление, жадно припал к фляжке. Затем вытер губы салфеткой, согнул в гармошку резиновую бленду и надел колпачок на объектив прицела.
— Командир предположил, что собаки разумные. С этим не согласен. Тут что-то другое.
— Аргументируй! — потребовала Сафонова.
— Умение уворачиваться от выстрелов животные могли приобрести из опыта частых столкновений с врагами. Что-то вроде ускоренного курса естественного отбора. Выживали те особи, что умели предугадать выстрел и уклониться от пули. Скажем, следя за направлением ствола и пальцем на спусковом курке. Понимаешь меня?
— Кажется, да, — кивнула Мария, — Собаки видели тебя и Пешню. Концентрировали внимание на ваших действиях и благодаря этому им удавалось уворачиваться. Сахраб же находился вне поля их зрения. Они не имели возможности контролировать направление его ствола и, уж тем более, видеть его палец.
— Вот! — обрадованно подтвердил Черов, — Тем не менее он попал только один раз. Почему?
— Ими кто-то управлял, — осторожно предположила Сафонова.
— Тот пёс, что прятался в развалинах дома, — убеждённо
