Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Мне нечем было крыть. Ритуальный танец феодал исполняет в одиночестве. И это не просто признание в любви избраннице. Это публичное вскрытие вен. Свидетельство, что его жизнь принадлежит ей, а все четыре стихии подтверждают законность его притязаний.
Когда-то его использовали в качестве последнего аргумента. Если девушка (ее семья) сомневалась или король был против этого брака. Однако Стефан уже сказал свое лживое «да».
— Родерик, я же согласна. Зачем лишний раз привлекать внимание.
Впрочем, внимание нам все равно обеспечено. Не стала уточнять, что окончательно определилась лишь этой ночью. Если он не откажется сам, то я пойду за него.
Князь недоверчиво глянул на меня, словно веря не до конца.
— Да, ты слишком силен, чтобы разгуливать на свободе. Тебе нужна та, что посадит тебя на цепь. И я устала от благородной жертвенности. Так что это буду я.
Он не улыбнулся, но в его глазах плясали искорки смеха.
— Узнаю мою Нахаленку. Это лучшее одолжение, что ты когда-либо для меня делала. Полный наряд. С плащом, похожим на кафтан. Именно в нем Родерик будет танцевать для Оливии.
Я покачала головой и повернулась так, чтобы поймать его губы.
— Никаких одолжений, министр. Когда увидела тебя на пороге неделю назад, то поняла, что пути назад нет. Бланши это, конечно, не Конрады, но мы не умеем отступать. Сейчас тебе лучше со мной, чем без меня, а я всегда тебя…
Его губы поймали мои, не позволяя договорить. Поцелуй начинался как нежный, но быстро перешел в сокрушительный. Возможно, после тяжелой ночи или потому, что у него давно никого не было (мне хотелось верить именно в это), князь оголодал и целовал яростно.
Он остановился, когда я мысленно уже попрощалась с прической.
— Тссс, скажешь это после танца, когда я склонюсь перед тобой. Я буду этого жаждать, а сейчас, любимая, мне даже ответить нормально нельзя. Нам уже пора.
Портал вспыхнул по центру кабинета из обыкновенный искры и разросся до размеров нормальной двери. Я держала мужчину за локоть и гадала, как же я в своем уме согласилась на такую публичность. Явиться как его спутница. При всех принять дар его любви.
Ответ, разумеется, на поверхности. Я всегда буду его щитом. А этот танец нужен как доказательство исключительности нашего союза. Ведь Родерик Конрад уже был женат, а я — вдова с ребенком. Если он взойдет на место Стефана, то важно показать подданным, что на самом деле связывает новых короля и королеву.
От этих мыслей по спине ледяной змей полз протест. Не хочу королевой! Но взгляни на это иначе, Лив, убеждала я себя. Велики шансы, что князь погибнет. Моя собственная смерть не менее вероятна. Разве мы не заслужили этот танец? Всегда вместе и вечно раздельно.
Его рука сильнее сжала мой локоть. Я зажмурилась из-за яркого света, который обрушился со всех сторон. Родерик вывел нас прямо к площадке, на которой приглашенные дожидались своей очереди, чтобы подойти к распорядителю. Заметив князя, тот сразу бросился к нам.
Барон Маммонт. Не выносила его во времена столичной юности. Он низко поклонился. Пухлые губы за десять лет обросли морщинками во все стороны, щеки обвисли.
Известный, гурман и распутник, Шарль всегда оказывал мне знаки внимания, а тут боялся даже смотреть.
— Ваше Высочество, леди Бланш. Как уместнее всего вас представить?
— Какие-то проблемы? Леди — моя невеста, — Родерик сказал это спокойно, но и мне стало не по себе. Не то что Маммонту.
— Это абсолютно невозможно. Вы же женаты.
Шарль не злорадствовал. Он умирал от страха, отдавая себе отчет, что эти слова могли стать для него последними.
Глава 57
Люди, стоявшие поодаль тоже прислушивались. Давно мне не было так неловко. Но все, что я могла, — это расправить плечи в своем ярчайшем одеянии. В решимости князя сомневаться глупо. Мы либо войдем на тех условиях, что его устраивали, либо пропустим это мероприятие. Тогда я не удостоюсь чести лицезреть своего монарха…
И только во мне зародилась надежда, что сможем вернуться в Гретхем прямо сейчас (несчастный Маммонт втайне рассчитывал на то же самое), как Родерик счел нужным ответить. Из-под дублета он достал тонкую папку и показал ее барону.
— Вообще-то я не обязан вам ничего объяснять. Достаточно моего слова, что я свободен от всех ранее данных обетов. Копии документов уже у брата.
Шарль затрясся.
— Мне сказали, предупредили… Я не имею права и отвечаю головой…
Он озирался по сторонам, не понимая, звать ли ему стражу и станут ли те вмешиваться. Ввязаться в конфликт с самым сильным магом Фересии да еще на приеме… Все зависело от того, какие инструкции он получил.
— Готовы расстаться с ней на этом самом месте? Такие преданные слуги вызывают у меня уважение, однако спустить прямое оскорбление означало бы опозорить королевскую семью.
Одернула себя, чтобы не потянуться к потокам Шарля и не оказать ему немедленную помощь. Две доступные ему стихии в прострации сплетались в змеиные клубки. Противно касаться его комковатой и вялой энергии. Хотя и это, положим, ерунда. А вот тот факт, что он пытался помешать Родерику, весомее всех других аргументов.
— Простите, князь, ради богини и ее матери, я же ни в коем случае… Я даже не стою у вас на пути. Только не понимаю, как обойти запрет. Мне доложили…
Родерик едва заметно поджал губы. Я скорее угадала, чем ощутила разряд, готовый сорваться с его пальцев. Обхватила мужчину за запястье.
— Что ты, милый. Мы оба знаем Шарля так давно. Он ни за что бы не стал спорить ни с тобой, ни с королем. Это какое-то недоразумение.
Легкий поцелуй в висок. Fais chier, я только что поцеловала мужчину на глазах у нескольких десятков придворных. Спина Родерика стала на толику менее напряженной.
— Шарль — вы же распорядитель. Не законник, не нотариус, — аккуратно начала я. — Если вы боитесь ошибиться, то на вашем месте не стала бы делать объявление вовсе. И цвет лица у вас нездоровый. Лучше вызвать человека, чтобы постоял вместо вас, и обратиться к лекарю. Я думаю, великий князь не нуждается в представлении, а о нашей свадьбе и так раструбили на каждом углу.
Родерик быстрее уложит бедолагу на плиты пола, чем покажет ему бумаги. Но входить в бальный зал, перешагивая через тело, такая перспектива мне не нравилась.
— Ми-ми-миледи, — забормотал барон, хватаясь за сердце и весьма правдоподобно сползая по стене. — Конечно, я так и сделаю. Старая рана дала о себе
