Король-поэт - Илана С. Мьер
Ветер трепал волосы Этерелла. Он задумчиво посмотрел на небо, а потом сказал:
— Я сделаю, что смогу. Девчушка мне нравится.
— Поклянись.
Этерелл рассмеялся.
— Я не даю обещания, — сказал он. — Те, что собираюсь сдержать. Я лучше не буду врать тебе после всего.
— Это лучшее, что я могу получить от тебя, — сказал Дорн. — Что ж, — он отвернулся. Пошел по траве к утесу. Лицо покалывало от страха и чего-то еще. Страх был понятен. Впереди был замок Теневого короля.
«Он может убить тебя, — сказала Белая королева прошлой ночью. — Но вряд ли. Он любит песни поэтов почти так же, как я».
Утес был гладким, без следов, но он знал, что искать.
«Когда солнце над горизонтом, свет заденет это», — ее голос снова был в его голове.
И он нашел вскоре линии, сверкающие в лучах солнца. Небольшой символ — двойная спираль в круге. Размером с его ладонь. Дорн прижал ладонь, растопырив пальцы. Как ему и говорили. Он услышал гул и быстро отошел. Камень гремел о камень, дверь открылась. Проход был достаточно широким, чтобы он прошел.
Он оглянулся. Этерелл Лир уже ушел. Это задевало, он даже не проводил Дорна взглядом.
Пора было привыкнуть к боли. И странности. Идти. Он прошел внутрь. Дверь за ним закрылась со скрипом и щелчком. Он обернулся невольно — зверь в капкане — но двери с этой стороны не было видно. Ни трещины в стене, ни знака. Он толкнул, раз дверь открывалась наружу, но ничего. Выхода не было.
Вверх вела спиральная лестница. Факелы горели на стене. Он встал на первую ступеньку, повторил в голове то, что ему нужно было сказать.
Наверху его ждал мужчина. Он был в ливрее слуги.
— Вас ждали, — сказал он. — Идемте.
Дорн поправил лиру, шагая следом. Он прошел за слугой по коридору, двери там были закрыты. Пока все выглядело обычно.
Они пришли в зал с большим камином. Комната была большая, украшенная остролистом. У огня сидели двое. Дорн подошел и увидел мужчину и женщину. Мужчина читал книгу, лежащую на столе. Женщина, юная и в красном бархате, сидела на ковре с двумя гончими с бронзовой шерстью. Она бросала им ветку остролиста, играя.
Они подняли головы. Мужчина был неказистым. Лицо и фигуру было сложно запомнить, он был средних лет на вид. Не высокий, не низкий, не толстый и не худой. Его седеющая бородка напомнила Дорну банкира. Его одежда была простой, о титуле говорил только кулон на цепочке.
— Здравствуй, — вежливо сказал он, акцент был незнакомым. — Гости у нас редко, — он посмотрел Дорну в глаза. И глаза привлекали внимание: зеленые, с золотыми прожилками и скрытыми эмоциями.
Дорн шагнул ближе. Он знал, что говорить.
— Я — поэт, прибыл развлечь ваше величество в день Нового года.
— Как ты сюда вошел?
— Знания поэтов почти утеряны, но не забыты.
Мужчина встал. Из-за игры света он казался выше.
— И ты знаешь меня?
Дорн низко поклонился.
— Вы — король, новый для этой земли, но старее ее гор, — сказал он. Радовался, что умел цитировать по памяти. — Вы охотитесь на добычу до края земли и ловите ее.
Женщина захлопала. Это напоминало Белую королеву, но женщина не вызывала страх. Она была невысокой, не сияла. Только ее волосы сияли как золото и мед в свете огня.
— Нечто новое, милорд, — сказала она. — Пусть поэт споет на Новый горд.
Мужчина чуть поклонился в ее сторону.
— Хорошо, моя леди, — сказал он. — Я знаю, как ты любишь чары, — он посмотрел Дорну в глаза. — Итак, Дорн Аррин. Похоже, ты можешь остаться.
Дорн не называл свое имя. Он уставился на них.
Но мужчина уже сел за стол, поднял книгу. Она была в кожаном переплете, черная с позолотой. Такая обложка точно дорого стоила. Но названия не было.
Король махнул рукой, не глядя.
— Иди в свои покои. Ужин вскоре подадут, и потом ты споешь.
* * *
Ужин был нелепым делом, по мнению Дорна, он еще не видел такого размаха в жизни. Длинный стол был в разных золотых и серебряных тарелках, на каждом были мясо птицы или рыбы, а на одном — поросенок. А еще соусы, супы, эль и вина в графинах. Ароматы звали его, он не ел толком днями после того, как их кормила на острове Ларанта. Было сложно вызвать аппетит в его ситуации.
В одном конце стола сидел король, хотя Дорну было сложно так его звать. Он думал, что Теневой король, вечный противник Белой королевы, будет опаснее на вид. В другом конце сидела его леди. Дорн не знал ее имени. Имена обоих.
Слуга — тот же, что и раньше — привел его в зал, но теперь там стоял стол с ужином.
Ветки остролиста украшали зал и напомнили Дорну, что он был тут в честь кануна Нового года, который наступит через два дня. На третий день — рассвет Нового года — если он не исполнит миссию, Белая королева обещала ему гибель на месте. Где бы он ни был. Она заколдовала его, прижав ладони к его лбу, потом губам. И, конечно, улыбнулась.
Она не сказала, что она хотела. Она сказала, что это был подарок на память, и ей нужно было это вернуть. Она намекала, что Теневой король украл это, но Дорн не был уверен, что верил. Она могла бы просто сказать, что это было, но играла, отметила, что этот предмет мог менять формы, и Дорну нужно было узнать его.
Его жизнь зависела от этого. Понять, что она хотела, и украсть для нее.
Это казалось невозможным. Ему осталось недолго, так почему не пользоваться моментом? Так он думал, когда слуга усадил его в центре стола между Теневым королем и его леди. Он попробовал все блюда, эль и вино. Все было лучше, чем пахло. Последние дни будут сладкими, так он решил. И эти блюда были последними и вкусными.
Он ел, а пара вежливо беседовала. Король хотел на охоту завтра. Она напомнила, что днем будет дождь, так что ему стоило выехать раньше. Они не замечали чужака за столом, пока король не попросил Дорна спеть, когда они наелись.
Дорн Аррин встал и взял лиру, но чуть не рассмеялся от мысли. Он мечта выступать перед королями. Он это получил.
Белая королева не советовала, что играть, и Дорн следовал инстинкту. Он пел
