Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
— Тебя никогда не примут, детеныш, — Эргар опутал его хвостами и прижал к себе. — Тебя будут гнать, как гнали в ту ночь волки. И ты не воин, Арди. Ты даже не настоящий охотник…
— Я знаю.
— Забирай их с собой, маленький друг, — буря постепенно стихала, а вместе с ней и голос Эргара. — сюда, на родину своих предков. Туда где дуют твои ветра, где спит твоя земля.
— Не могу, — покачал головой Арди. Слова буквально драли его горло, а из-за слез он уже почти ничего не видел. — Дедушка уже стар — он не выдержит путь, а мама и брат… это не их земля, Эргар.
Они стояли на утесе, а буря постепенно уходила, открывая вид на звездное небо.
— Не надо, Арди, — повторил Эргар. — я не смогу помочь тебе и защитить. Ты ведь еще так много не знаешь, а это тело, в котором ты будешь ходить — слабое и хрупкое.
— Не переживай, учитель, — с трудом улыбнулся мальчик. — Даже когда я не смогу бежать среди барсов, видеть глазами орла, двигаться как рысь и моя шкура потеряет силу медведя — со мной навсегда останутся уроки Скасти и Атта’нха.
Затем мальчик поднял голову и уже собирался произнести последние слова обряда, как почувствовал как что-то вонзилось ему в грудь. Сперва было так больно, что он буквально не мог вздохнуть, но вскоре вместе с болью ушло и чувство холода. Глаза мальчика снова могли видеть в темноте, уши — слышать шепот ветра, а дыхание Арди выровнялось и успокоилось.
Он смотрел на учителя из пасти которого текла серебренная кровь — тот лишился своего второго клыка.
— Я презираю людей и все людское, Ардан, — произносил барс, выпрямляясь и поднимаясь на лапы. — Когда я встретил тебя, маленького и слабого, то видел лишь человека. Для меня всегда оставалось загадкой, что нашли в тебе Мудрец и Хозяйка, но теперь…
Шерсть Эргара оборачивалась деревом, свет вокруг него мерк, а голос стихал.
— Обещай мне, маленький друг, обещай что вернешься и я поведу твоих детей по тропам снежных вершин.
— Обещаю, — кивнул Арди, глотая соленые слезы.
— Тогда до встречи, Ардан, юный Говорящий, — последний раз сверкнули глаза могучего охотника, свирепого хищника — Грозы Горных Пиков. — Я буду ждать.
Перед мальчиком стоял высокий тотем ирбиса, смотрящий куда-то в сторону Алькады. И если проследить за взглядом, то среди облаков можно увидеть скрытый в облаках пик, на вершине которого уснула в снегах Хижина.
Последние слова обряда Арди говорил уже обнимая статую.
— Здесь мои духи, — шептал Арди. — здесь моя память. Но я иду своей тропой, а ты идешь своей. И если они пересекутся, мы не будем добычей и охотником. Мы будем братьями.
И где-то в ветре прозвучало заветное:
« Трижды услышано».
И ничего не произошло. Не было ни вспышки света, ни звука молнии, ни раската грома. Арди закончил обряд Матабар. Теперь он — полноправный охотник, вольный самому выбирать, как ему идти дальше по тропе своей жизни. Как же долго он ждал этого момента, будучи детенышем и… как же больно оказалось это на самом деле.
Арди повернулся и посмотрел на восток, где око Духа Дня… погодите… как же это слово звучало… ах да — солнце. Где солнце поднималось на востоке заливая Алькаду светом. Оно освещало высокие горные пики, укрытые снегами, те застывшими волнами спорили с самим временем кто из них двоих старше. Лесные разливы раскинули широкие объятья, обещая открыть таинства и секреты тому, кто будет достаточно отважен и внимателен. А среди них сверкали речные угодья и озерные глади, оборачиваясь драгоценными камнями на короне суровых гор.
Где-то там остались его друзья. Их игры и шалости, их уроки и истории, песни и рассказы.
Мальчик вытер слезы тыльной стороной ладони и опустил взгляд на синий символ в центре своей груди. Он не знал, что сделал Эргар и почему его суть Матабар не ушла вместе с окончанием обряда, как уходила у всех полукровок, что и стало причиной растворения народа горных охотников среди жителей долины.
— Спасибо, — произнес Арди, после чего развернулся и отправился в сторону Эвергейла.
Как и прежде — он не знал, что его ждет впереди, но память о том, что ему было куда возвращаться — грела душу.
Браслет на запястье, символ на груди, фигурка дуба с клыком на шее и небрежно сшитые шкуры — вот и все пожитки, с которыми Ардан Эгобар, сын Гектора Эгобара, отправлялся в свое новое и самое опасное приключение.
Глава 15
Солнце едва-едва просыпалось над равниной — непривычное ощущение. Вместо высоких гор вокруг поднимались деревянные крыши разномастных сооружений. Арди, двигаясь по пыльным улицам, на которых уже показывались первые горожане, прятался в тени домов. Он не рисковал выходить наружу, не зная, как ведут себя местные звер… жители.
— Доброе утро, госпожа Фостер, — приподнял забавную шляпу мужчина средних лет. В синей одежде, выглядящей строго и изрядно поношено и столь же — штопано, он поправил перекинутую через плечо кожаную сумку, из которой едва не высыпались бумажные свитки, каких Арди прежде еще не видел. Белого цвета, со множеством страниц, исписанные черными чернилами и даже с несколькими картинками. — Как начало вашего дня?
— А, господин Молиньер, — расплылась в улыбке дама, поднимавшая навес над сложенными друг на друга коробками. Она уперла несколько палок в железные, покрытые медной краской, пазы, после чего дернула за веревку и широкий рулон ткани раскрылся, накрывая своеобразный… как же это… ах да — прилавок. Поднимая крышки с коробок, она выкладывала различные пекарные изделия и, почему-то, коренья. Не самые вкусные и полезные, надо сказать. Арди мог найти и поприятнее. — Как и всегда — приходили из банка, требовали взнос по кредиту.
— Разве у вас уже подходит срок аренды?
— В том-то и дело, что нет, — вздохнула дама, поправляя белый фартук, накинутый поверх поношенного пальто. — Но, говорят, у меня задолженность. Не знаю, откуда они её взяли. В обед пойду разбираться. Но что мы все обо мне. Лучше расскажите, как поживает империя.
И они рассмеялись, словно госпожа Фостер произнесла какую-то отборную шутку, хотя, впрочем, может так оно и было.
— С вас три ксо, госпожа.
— Конечно, Молиньер, — она ловко выудила из кармана фартука три небольших монетки и протянула мужчине.
Тот, в ответ, отдал свиток:
— Все как обычно, госпожа, — Молиньер снова приподнял забавную шляпу — будто обрезанное и перевернутое ведерко. — Небольшие свары на северо-западе — Армондцы в этом сезоне особенно страстно пытаются пересечь наши границы.
Фостер покачала головой, листая свиток.
— Меняем посла в Оликзасии и…
— Ох, Молиньер, вы же знаете, как меня утомляет по утру политика. Да и вечером, признаться, тоже. Лучше расскажите, что нового в столице?
— О, госпожа, — подмигнул мужчина. — все сплетни и новости богемы вы узнаете на странице за номером семь. А почем, кстати, ваши знаменитые черничные булочки?
— Какая черника зимой, Молиньер, — прыснула госпожа, после чего посмотрела на неособо оживленную улицу и повернула ключ в двери лавки. — Впрочем, может у меня остались запасы с лета. Заходите — проверим вместе.
— Госпожа, — в третий раз приподнял шляпу мужчина и они вместе скрылись в лавке.
Очень странные люди, обсуждавшие не менее странные темы. Тем более — Арди сильно сомневался, что госпожа Фостер могла сохранить каким-то чудом чернику с лета. Да тут даже чудом не поможешь! Сезонная же ягода.
Потянув носом, мальчик юркнул по дороге и, оказавшись рядом с лавкой, опустил лицо к сдобным угощениям. Они выглядели подозрительно аппетитно. А еще источали сладкий и сытный аромат. Ну и раз уж были выставлены на всеобщее обозрение, то явно являлись ничейными.
Арди протянул руку и молниеносное тиснул одну, тут же отпрыгнув за угол и снова укрывшись в тени. Опять принюхавшись, он сделал первый укус. Прожевал, проглотил и…
