Сага о бескрылых (СИ) - Валин Юрий Павлович
Уши мальчишке заткнула оборотниха, спешно нашарившая в поклаже остаток лепешки и нажевавшая клейкого мякиша. Теперь приходилось знаками показывать Грушееду куда вести осла.
— Лучше бы бросить, — ныла Лоуд.
— Обоих?
— Да хоть одного, ющец их…
— Так и иди сама-одна. Легко проскочишь.
Пустоголовая промолчала.
С неба снова неслось нежноголосое:
— Нэк, нэк, сладкий нэк, люди, подарите нам нэк…
Укс старался держаться ближе к пожарам: летать над огнем не слишком приятно, этого даже бескрылые не забывают.
Потянулись трущобы Арисской окраины, шпионы свернули в узкий дворик, остановились перевести дух: осел и мальчишка кашляли.
— Э, хозяин, а куда мы бежим? — уточнила Лоуд, устало опираясь на копье.
— За город бы вырваться, — Укс продолжал прислушиваться.
— В скалы? Там дымов нет, придется в кустах и лесах отсиживаться. План нужен, как настойчиво подсказывает озабоченный Логос-созидатель.
— План был. Тритонов и кер в нем не имелось.
— Мы с дарками не собирались воевать.
По улочке пробежали люди:
— Быстрее! Там лодок мало, не успеем, демоны сожрут, — хрипел старческий голос.
Укс переглянулся с оборотнихой — та пожала плечами — видимо, люди окончательно спятили, раз к лодкам рвутся. В волнах тритоны, в небе крылатые — как по морю уйдешь?
— Они в Мельчанку бегут, — догадался мальчишка, успевший вычистить зверски чешущееся ухо.
— Э, хозяин, ладно я шмонда старая, беспамятная, — злобно забубнила Лоуд. — Ты-то чем думал? Понятно ведь — в Мельчанку идти нужно. Там тритонов точно нету.
— Я совета многознающей даркши ждал, — объяснил десятник и ободрил осла прикосновением «посошка».
Побежали по изогнутой улочке, выскочили на Олимскую — улица вела прямо на запад, где-то там, за хребтом, на мелководном западном побережье, приютился крошечный поселок Мельчанка. Места по слухам никчемные — бухта неудобная, в отлив в море вообще не выйдешь, рыбы мало, только и толку, что отмели с бесчисленными ракушками-сиделицами. Но лодки там должны быть. Может, даже и крупные рыбацкие «салми». Если успеть первыми…
Шпионы обогнали группку горожан. Те, груженые узлами, тоже спешили, настороженно смотрели на конкурентов, но драться не слишком жаждали.
Домишки нищей Ариской окраины закончились, впереди темнела наезженная дорога, развилка…
— Головы пригните, — предупредил Укс. — Сеть повешена.
— Какая сеть⁈ — нюхливая оборотниха выругалась.
Кишки и рваные ленты свежесодранной кожи были растянуты между кустами, дальше, сложенные в причудливый узор, лежали мертвые тела: частью растерзанные в куски мяса, частью просто безголовые — горка шаров-черепов высилась отдельно, точно посреди дороги.
— Обходим, — Укс сплюнул.
Ломились через кусты, стараясь не смотреть в сторону дороги.
— Это пентаграммой называется, — сообщила Лоуд. — Но я таких диких не видела.
— Ющец с ними. Не должна магия глупых сирен и грубых кер на нас действовать.
— А если там не только керы? Такое искусство больше эриниям
[2]
подобает, — пробормотала пустоголовая.
— Не болтай. Нет в мире эриний, только в легендах наших остались.
— Э, откуда мне ваши легенды знать, а, хозяин? Это вы в Сюмболо сидели, носа не высовывали, а мир-то побогаче ваших пыльных свитков.
— У вас и таких свитков нет, — Укс пресек дискуссию не магическим, но вполне чувствительным ударом «посошка».
Шпионы выбрались на дорогу. Начинало светать…
[1]
Керы — олицетворение судьбы в греческих мифах; первоначально души умерших, превратившихся в крылатых демонов-женщин, прилетающих к умирающему человеку и похищавших его душу.
[2]
Эриннии — древнегреческие крылатые богини мести.
Глава 22
Крылатые демоницы настигли беглецов на каменистом подъеме: деваться здесь было некуда, низкорослые кусты ежевики едва ли могли послужить укрытием. Укс полагал, что керу привлекла растянувшаяся цепочка горожан — беженцы тащились в гору словно нитка живых бус. Но богам было угодно пошутить, и обгоняющая истомленных людей группка шпионов (особенно осел) выглядела в этом украшении особенно аппетитной бусиной. Впрочем, демоны не спешили: беглые горожане испуганно оборачивались на шуршание крыльев, щурились на слепящее утреннее солнце — сирены закружились над дорогой, нестрашные, почти красивые.
— Нэк, нэк, подарите нам прекрасный нэк…
Кера — бурая, вдвое крупнее сладкоголосых певуний, кружилась выше. Укс, вспоминая свой давний опыт, точно знал за кем именно она следит. Случайность? Бочонки хорошо запечатаны, залиты воском, но запах эликсира трудно спрятать. Как у кер с обонянием? В легендах об этом не упоминалось. Или не в нэке дело? Керы судьбу человека обрывают, душу забирают. У бореда, как у каждого дарка, души нет, следовательно… Или ошибались насчет души мудрые бореды? Видит Логос-созидатель, во многом бореды ошибались…
Люди задирали головы, кто-то, бросив пожитки, побежал в сторону от дороги, три бабы, прижавшись друг к другу, пали на колени и вознесли мольбу старым добрым богам.
— Сейчас нас склюют, — предсказала Лоуд, пытаясь рассмотреть бурую демоншу, парящую над склоном.
— Может, их сначала? — десятник, кивнул на молящихся горожанок и продолжил бережно навинчивать наконечник тичона.
— Что их клевать? На нас грязная шмонда метит.
— Спустится, попробуем поговорить.
Шпионы двигались по дороге, между брошенных узлов и корзин. Грушеед нагнулся, поднял широкий старинный кинжал.
— Это правильно, но главное, осла не упусти, — предупредил Укс.
Внезапно одна из сирен спланировала и нагнала горожанина, бежавшего от дороги. С хохотом ударила в спину, кривоватые ноги с уродливыми когтями рванули рубаху — несчастный завопил. Ему на помощь, размахивая копьем, кинулся горожанин помоложе, наверное, сын. Сирена с обиженным криком взлетела:
— Умри, умри, глупец несчастный.
Парень метнул копье, едва не задев крыло певуньи. Не такой уж припёрок.
— Сюда давай, — скомандовал парню Укс. — Копье не забудь. Раненого на осла.
Подранного горожанина поддерживала молоденькая дева в грязной тунике. Ковыляли к ослу и шпионам, оборотень глянула на оборванцев скептически:
— Мы съедобнее.
— Хоть как-то прикроют, — буркнул умный десятник.
Раненый уцепился за вьюк, поплелся рядом с ослом. Со спины подранного падали частые капли, торчала розовая кость лопатки.
— А… а-а, — замычал несчастный. — Боги…
— Богов сегодня нет, только демоны, — объяснила Лоуд.
— Заткнитесь, — рыкнул десятник. — Эй, ты, с копьем — ближе держись. А вы двое, чего скорчились? Вместе идти нужно — не рискнут тогда горластые тетки нападать.
Один из горожан остался сидеть на месте, другой подхватил мешок, засеменил рядом с боевой ослиной группой. Потом к группе присоединился старик, потом рыдающая баба с двумя детьми. Никакого толку от этого воинства быть не могло, но телами прикроют.
— Тихо-тихо, — урезонивала Лоуд-полусотенник рыдающий живой щит. — Сейчас на горку поднимемся, там твари налетать не рискнут.
Укс так не думал. До вершины холма еще далеко, за ней начнется следующий подъем. Потоки воздуха здесь спокойны, крылатые могут зайти с любой стороны. Вот если дойти до ущелья, но кто ж туда пустит…
— Э, копейщики, бьем разом, — сказал Укс, оценивая молодого парня, тот судорожно кивнул. Лоуд ободряюще тряхнула своим копьем.
— Нэк, нэк, отдайте сладкий нэк, и боги вознаградят вас, — настойчиво убеждали сирены.
