Время Перемен - Анвар Кураев

— Леонардо, сделай лицо попроще, он мой племянник. И следить будет не за ротой, а только за дуэльными. Объясните ему, где тут что, парень первый раз в городе, может заплутать, — дядя легонько стукнул в живот одного из лейтенантов, — Молодец, Пероль, вижу, из хряка превращаешься обратно в воина.

Все четверо хихикнули.

Жерара покоробило, что дядя назвал его парнем, да ещё и представил полной деревенщиной, не знающей города. Но, видно, больше никто не придал этому значения. Люди вообще заметно расслабились, как только дядя сказал им, что Жерар — его племянник.

— Леонардо, ты знаешь, где расквартировали новых дуэльных? — спросил капитан.

— Да, это в свободной казарме, возле лазарета.

— Пойдём, покажешь, — он повернулся к остальным, — Оставляю племянника на вас, оболтусы. Меня не будет пару часов. А ты, — обратился он к Жерару, — Не вздумай больше влезать в драки, понятно?

Дядя не дождался ответа, а сразу повернулся и ушёл куда-то с Леонардо.

— Я Пероль де Анья, — протянул руку тот, над которым хихикали.

— Франческо де Вис, — представился второй.

— Максимильян де Куизи, — сказал третий.

Жерар пожал всем руки.

— Франческо, ещё пол часа покомандуй ротой, потом сменю тебя, — Пероль хлопнул его по плечу, — Мне нужно ещё пофехтовать, рулька с пивом сами собой с боков не уйдут.

— Лео забрали, у тебя нет пары, — ответил тот.

— Действительно…

«Учебный бой лучше, чем никакого»,

— Я могу его заменить, — вмешался Жерар.

— В этом? — с сомнением указал на его костюм Пероль.

Жерар не знал, что ответить. Он понял, что едва ли лейтенанты считают его одежду подходящей. Тогда он ляпнул первое, что придумал:

— Костюм уже старый, не страшно.

Казалось, молодые офицеры ещё больше удивились от этих слов. Ответил опять Пероль:

— Как хочешь, но, если я изорву твою одежду, без обид.

Жерар пожал плечами:

— Будем считать, что я сам напросился.

— Следующий. Кто таков? Звание? Где был?

— Филипп, рядовой. Сначала Юго-западный гарнизон, там спокойно было. Пять лет без малого. Потом юго-восточный три года, один из пограничных с Мешмуллой, ну, сами понимаете, господин.

Люк понимал и видел, что солдат на героя кладовых и генерала кастрюль не похож, но всё же спросил:

— В стычках часто бывал?

— Не так, чтобы очень, но приходилось.

— Точнее.

— Двенадцать раз. Дважды отступали в гарнизон, а один раз нас чуть не перерезали, но подмога вовремя пришла. Остальное время всё мы их гнали.

— Так хороши ваши отряды, что ты девять раз гонял бедуинов?

— Нас в те разы больше было, вот и побивали их.

Люк кивнул. Ему нравились ответы, но оставалось главное:

— Почему вызвался служить со мной?

— Был у нас один старый сержант с Печального гарнизона, рассказывал про вас, господин. Я и решился.

— Хорошо. Свободен. Леонардо, давай следующую группу.

Лео махнул рукой ожидающим в глубине казармы, и перед Люком построился отряд из девяти человек во главе с лейтенантом, хромающим на правую ногу. И вместо правой кисти у него был обрубок с одним большим пальцем.

— Лейтенант Уве де Норт, — калека стукнул себя в грудь и попытался вытянуться в струну, но правая нога не хотела разгибаться до конца.

— Вольно! — скомандовал капитан, — Рассказывайте, лейтенант.

— Граница с Оазисами, частые стычки с разбойниками. Там у них логово в лесу, а территория уже не кантанийская. Вот они к нам и шастают через границу — знают, что к ним не сунемся. Оазисы на них поплёвывают, уж не знаю, договорились ли, или просто лень ловить. Два ранения у меня, как видите. Дуэли ненавижу.

«Оно и понятно. Какой калека их любит?»

Министр не обманул. Он действительно подобрал заинтересованных людей. Один лейтенант увечный и, похоже, обозлённый на весь мир. Люк пока не знал это наверняка, но чувствовал.

Второй беден, из-за чего его травили в полку все, кому не лень. Де Крюа доложили, что один из капитанов побогаче, у которого ходило в должниках половина офицеров полка, подстрекал всех на эту травлю. Состоялось шесть дуэлей, в четырёх из которых лейтенант одержал верх, а в двух был ранен и проиграл. Но травля никуда не делась, и он перевёлся при первой возможности, догадываясь, что иначе, рано или поздно, его заколют насмерть. Люк полагал, что так бы оно и случилось.

— Представление личного состава. Справа по одному, шаг вперёд из строя, имя, звание, где служил.

Люди говорили, а Люк думал. У всех была причина, все говорили, что просились сюда сами. Непросто найти солдат, кто желает связываться с людьми благородного происхождения, обычно восторга от этого они не испытывали, хоть приказы выполняли. Но министр отыскал таких, кто готов. Ещё сложнее было с офицерами, ведь все они дворяне, и почти все преклоняются перед дуэлями. Но министр справился и с этим.

Люк гадал, сколько из них сказали правду, а сколько утаили истинные причины? Возможно, тот, что слышал про Печальный гарнизон, действительно не врёт. Но другие? Что, если все они — отребье, вроде тех троих, убитых его отрядом у Прияра? Придумали то, что хорошо звучит, а на самом деле — дрянь, пьянь, да игроки с задирами, кого вот-вот попрут из гарнизона. Командиры их, может, и рады бы сплавить, но как проверишь? Покажет только время.

Последний солдат отчеканил свою историю в три предложения и стоял ровно, ожидая команды.

— Вольно, встать в строй, — Люк повертелся, выглядывая дневального, — Солдат, сержанта Тиля мне найди. Он из восьмой.

— Сержант Тиль, к командиру роты! — лужёной глоткой крикнул служивый, выглянув на улицу.

Де Куберте сомневался, что сержант услышит этот ор через весь плац, и уже хотел было проучить дневального, но Тиль вбежал в казарму через пол минуты и сразу подошёл к капитану.

— Сержант Тиль по ваш…

— Отставить, вольно. Значит, так. Я сейчас уйду в город, а ты найди Жака и вдвоём расскажете нашим новым друзьям, как