Принцесса на мою голову (СИ) - Шельм Екатерина

Нет.

Я тут же стал торговаться сам с собой. Но она знатная и союз с ее страной и огненная магия, а еще она красива и наверное горяча — уж это я научился определять в женщинах, в Лей Син был темперамент, это точно. А еще она воротит от меня нос и это стоит пресечь. Доказать и ей себе, что еще будет ползать у меня в ногах, умоляя о ласке, как все прочие ползают.

Я посмотрел на подоконник, на котором так и лежал кристалл. Яростно отдернул одеяло, встал снова, подошел и взял его в руки.

Проклятая парочка так и сидела, словно насмехаясь над моим любопытством.

— И что ты предлагаешь мне сделать? — прошипел я глядя на Санлину в отражении. — Проиграть?

Я снова поймал свое отражение в окне.

«Мне безразлично хорошим ты будешь человеком или плохим» — всплыли в голове слова отца.

А мне самому? В общем-то тоже. Я никогда не старался быть «хорошим». Достойным своего имени — да. Лучшим магом, умным политиком. Но хорошим человеком? Какая чушь!

Проигрывают слабаки и глупцы, это не мой путь. И пусть я задушу красивую каноанку, плевать мне!

И что они сидят там как парочка глупых влюбленных? Может этот Хранитель импотент? Эта мысль знатно меня повеселила.

Но я снова стоял и пялился в кристалл и мысли никак не хотели опустить голову. Почему не я? Почему со мной не может быть вот так? Так… нежно. Так по-настоящему?

У отца было пять жен и ни одну он не любил. У меня будет так же? Сначала Лей Син, потом другая? Я с трепетом услышал внутри какое-то недовольство. Я не хотел, чтобы было так, как у отца. Хотел чего-то другого. Может, чтобы была женщина с которой, я мог бы вот так просто сидеть рядом всю ночь напролет и целовать ее волосы. Чтобы она хотела от меня не только секса, власти, денег и защиты, но и меня самого. Меня! Августина. Просто… меня.

Я отложил кристалл и вернулся в постель. Чертова каноанка все-таки пробралась куда-то мне в голову, но не в сердце. Она не была той самой. Я чувствовал к ней тоже самое, что мои бесчисленные любовницы чувствовали ко мне — желание, страсть, жажду обладания. И это было безопасно по словам отца. Да, я могу ее удержать, заставить выйти за меня, родить мне детей. Задушить в ней то, что делает ее особенной.

Я глянул на свой камзол, валяющийся на ковре. Рядом растерзанный лежал цветок огненной лилии. Я закрыл глаза сжал виски. Что мне делать? Я не могу проиграть!

Но и выиграть не могу…

Эта мысль холодком коснулась тела. Я уже проиграл в этой схватке. Я проиграл. Сердце принцессы наверное могло бы достаться мне, вот только глупое и надменное, лишенное нежности, оно мне было не нужно, а когда там поселилось что-то настоящее, оно было уже не мое.

Его? Этого идиота Хранителя?

И я могу все у них забрать, разрушить эту их глупую любовь, доказать, что я, сын Дюжины, выше и лучше, заставить ее быть тут, при мне. А его убить на турнире. А что дальше? Ведь не только они проиграют, но и я сам. Проиграю что-то очень важное.

Я заснул и во сне снова был в Валанте. Мой дар сжимали, душили, жгли, а надо мной кружились огромные крылатые кошки. Я словно ребенок тянул к ним руки, но они были недоступны как солнце. И я топал ногами и гневался, кричал чтобы немедленно они спустились и были моими. Но они не спускались, и тогда я понял, что сам должен подняться к ним. Быть выше. Я тянулся и рос словно дерево, во сне я был на это способен. Выше, выше и выше, пока наконец одна из кошек не подлетела и не обнюхала меня, щекоча усами. И я засмеялся от счастья.

Глава 20. Я — Лей Син

*Санлина*

Утром меня снова отвезли на Арену в богатом паланкине. Августин снова ехал на своем коне, но был хмур и задумчив. Сегодня огненной лилии в петлице у него не было и я не знала хороший это знак или плохой.

Я готовилась к худшему, а еще решила, что это худшее ни за что не произойдет без моего участия. Не позволю я убить Олава на своих глазах. Не позволю и все тут!

Мы с королем Августом сидели в ложе Дантонов, пели трубы, герольд объявлял соревнующихся. Вчера король остановил поединки рано, так что сегодня и Олав и Августин уже дважды выходили на поле и оба показали себя могучими магами, не знающими пощады.

Толпа ликовала, а я сидела и набиралась смелости, чтобы сделать отчаянный, ужасный шаг — проявить неповиновение королевской семье. Что они со мной сотворят? Отрубят голову? Задушат? Отправят с позором обратно к отцу? Ни что из этого не было достаточно пугающей перспективой, чтобы просто сидеть в ложе и смотреть, как Олав убьет принца и потом его казнят. Или Августин убьет Олава — что в общем то было для меня совершенно одинаковым исходом. Олав — умрет. Олав! МОЙ ОЛАВ!

От нервов я вся вибрировала и король Август поглядывал на меня с интересом.

— Нервничаешь?

— Я не позволю его убить.

— А что ты можешь сделать? — с легким интересом спросил он.

— Не знаю. Но сделаю все, что смогу.

Наконец финал был решен. Олав победил ларкийского мага, а Августин последнего представителя Икарии мага воды. Трубы запели, обьявляя финальный поединок. Я встала со своей почетной скамеечки и ринулась к выходу из ложи.

— Сядь на место! — приказал мне король Август.

— Прочь с дороги! — рявкнула я его магам, которые преградили мне путь.

— Сядь на место глупая девчонка!

Но я уже не могла усмирить себя. Ужас, что Олав сейчас выйдет на песок арены и Августин задушит его на моих глазах, затмил все. Я дрожала как в лихорадке, и маги вокруг попятились. От меня шел жар. Задрожали чары, защищающие королевскую ложу.

— Пусть идет, — махнул король рукой и маги отступили. Я побежала по коридорам, стремясь попасть на арену. Кругом толпились люди, и я сталкивалась с ними в поворотах, натыкалась на каменные углы и бежала, бежала и бежала вниз, пока не добралась до нижнего яруса.

Выход на арену был заполнен людьми — все толпились, желая посмотреть великую схватку.

— Прочь! Пропустите меня! — закричала я и ринулась в толпу. Но тут стояли обычные служащие арены, выбывшие из игры маги, и никто не обратил на меня внимания. Меня просто сдавило мощными спинами и плечами и швырнуло обратно. Кто-то закричал, получив ожоги, соприкоснувшись со мной, но я не на метр не приблизилась к выходу.

Я увидела как Августин на арене промчался мимо выхода, сметая вокруг себя песок, как камни полетели за ним следом, пытаясь настигнуть. Они сражались там, хотя никому из них это было не нужно!

Между мной и ними стояли сотни спин. Я выбежала из коридора и побежала к соседнему, выходу на арену, всего их было шесть, огромных каменных ворот, что вели туда, наружу, все они соединялись одним большим круглым коридором под трибунами.

Но и тут была толпа и все они яростно болели и кричали, не замечая, что сзади мечется какая-то девчонка. Я видела, как на арене Олав поднял породу, оттолкнулся от нее и взлетел в воздух и тут Августин заклятьем подсек его и заставил упасть и впечататься в землю. Но маг словно проскочил сквозь нее и скрылся в породе. Чтобы через несколько секунд вынырнуть левее и послать в Дантона огромную глыбу. Но Августин был слишком быстр. Камень промазал и врезался куда-то в ограждение арены. Стены вздрогнули, с потолка посыпался песок, а у меня замерло сердце. Олав проигрывал! Он проигрывал!

— Хватит с меня! Идиоты! С меня довольно!

Я выбежала в круговой коридор. Что делать? Куда бежать? Выходы заполнены людьми, мне не пробиться! Мне не…

Я — Лей Син! Я Лей СИН черт побери! А ну прочь с моего пути!

И я выпустила огонь. Тот самый, неукротимый, неистовый куда сильнее, чем я сама, тот, что всю мою жизнь пугал меня. Пламя хлынуло из меня как река, растекаясь и заполняя все пространство от пола и до потолка. Я раскинула руки и позволила ему течь по коридору, заполняя все внутри. Я видела, как оно алчно лижет каменные стены, как люди из коридора в ужасе бросаются к выходам.

Все, кто были внутри — сотни и сотни — побежали в единственное возможное место, где не было огня — прямо под свет солнца на песок арены, где Олав сражался с Августином.