«Первый». Том 8. Часть 3 (СИ) - Савич Михаил Владимирович
Это достаточно хорошо описано даже в работах ученых ещё девятнадцатого века. Например ….
— Простите, профессор, но я предлагаю пропустить экскурс в историю медицины. У нас не самая подготовленная для этого аудитория. Сейчас телезрителям было бы интереснее узнать ваше мнение по следующим вопросам:
Не было ли это применением боевых психотропных препаратов? Если да, то, у каких стран они есть на вооружении?
— Разработки такого рода велись и ведутся почти во всех развитых странах мира. У нас в стране главным образом для нахождения способов защиты и лечения пострадавших от агрессии врага. Сам я над оружием никогда не работал по религиозным и идеологическим соображениям, но могу уверенно сказать, что такой клинической картины, как на этих кадрах из Лос-Анджелеса, не видел нигде и никогда.
— Уже что-то. Но в чем отличия? Что дает вам такую уверенность?
— Ответить на этот вопрос не так просто. Меня более всего вводит в недоумение то, как ведут себя те люди, которых считают зараженными. То, как они выглядят.
— Да уж. Пациент с не удаленной иглой от капельницы и винтовкой М-16 в руках ….
— Вот именно. Внешне по одежде эти люди выглядят странно, почти безумно, так, будто им безразлично то впечатление, которое они производят на окружающих. Индивидуально это изредка встречается, но так массово в одном месте — случай уникальный. Это с одной стороны.
С другой — они действуют слаженно, я бы сказал расчетливо и осторожно. Одно то, что им удалось победить в бою с морскими котиками, или кто там был, уже указывает на разумность и почти адекватность этих людей. Если ещё нам принять на веру слухи о том, что такое поведение распространяется со скоростью болезней, передающихся воздушно-капельным путем, то всё это вместе складывается в картину о которой я могу сказать только то, что прежде ничего подобного не было и о разработках такого оружия я ничего не знаю.
— Не торопитесь, профессор. Давайте попробуем метод исключения. Могли бы, по вашему мнению, некие террористические организации создать нечто подобное?
— Нет. Ещё о России или Китае можно было бы строить довольно необоснованные предположения, но дикие лаборатории в горах или пустынях я исключаю полностью. Создать что-то новое могут только серьёзные ученые в хороших условиях.
— Некоторые очевидцы утверждают, что зараженные распространяют болезнь через укус здорового человека.
— Боюсь, что это влияние Голливуда, но и отрицать ничего пока нельзя. Я бы предложил специалистам тщательно просмотреть видео кадры тех событий и поискать на телах больных следы укусов.
Больные люди, судя по всему, о внешности не заботятся и повреждений не скрывают. Проникающий сквозь поверхностный покров укус имеет характерную форму и на коже непременно появляются не менее характерные его следы. Но я ничего подобного пока не увидел. Для этого ….
— Да. Да. Да. Это же очевидно. Спасибо, профессор. Гарри, займитесь этим прямо сейчас на наших компьютерах и сразу любой результат сюда в студию. Простите, мистер Фридман. Рабочий момент.
— Я всё понимаю, вы делаете своё дело. По моему — не плохо.
— Спасибо. Пока наш персонал ведёт поиск, позвольте вас ещё порасспрашивать. Надеюсь с не меньшей пользой.
— Рад помочь.
— Чудесно, тогда — ваше мнение о скорости распространения болезни. Или что бы там ни было. Мы из столицы Калифорнии получили сотни тысяч сообщений о появлении зараженных. Простите, во всех СМИ такой термин уже прижился и понятен зрителям.
— Я учёный и к подобного рода сообщениям отношусь весьма скептически. Люди в стрессовой ситуации, под влиянием непроверенных сообщений в СМИ или от знакомых и соседей, могут принимать за реальность то, что таковой не является.
Если проще, то сам лично, я видел кадры с людьми явно больными только из района возле больницы Мартина Лютера Кинга. Я таких эпизодов насчитал сто семь. Остальное — крайне недостоверно и больше походит на криминальные акции обычных преступников.
Не секрет, что в Лос-Анджелесе огромное количество разных группировок, молодежных банд и прочего. Да и обычные обыватели зачастую поддаются соблазну легкого обогащения. Не мало должно быть и таких людей, которые грабят магазины по необходимости, не имея возможности заплатить.
Видел я в сетях и сюжеты, где агрессивное поведение их участников можно скорее принять за чрезмерную самооборону. Люди напуганы, они боятся всего вокруг и стреляют во всё непонятное, а иногда и просто в то, что движется. Паника уже посеяна и дает всходы.
То есть вы считаете, что республиканцы несут ответственность за плохую работу по оповещению и предупреждению населения?
— Политикой я не интересуюсь, и кто там является губернатором Калифорнии я не знаю, но то, что людям до сих пор не дали адекватных рекомендаций по поведению в такой сложной ситуации, для меня совершенно очевидно.
— Согласен. Надеюсь, что потом будет проведено расследование и виновных накажут, а граждане учтут это при голосовании. Но вы упомянули о рекомендациях. Что лично вы считаете сейчас наиболее разумным?
— Это просто и очевидно. Для тех, кто сейчас в Лос-Анджелесе, лучше всего закрыться в своём доме и без крайней нужды на улицу не выходить. В случае появления у кого-либо из членов семьи подозрительных симптомов — вызывать врача или сообщить властям. Для тех, кто в данный момент находится в своей машине, лучше в ней и оставаться. Контакты с другими людьми лучше максимально ограничить.
Если поблизости есть уже организованные властями лагеря беженцев, то лучше обратиться туда. Ситуация крайне сложная, но нельзя её опасность преувеличивать. Нужно всем успокоиться и трезво смотреть на вещи. Властям нашей страны я бы порекомендовал наоборот начать действовать более решительно.
Нет никаких сомнений в том, что сейчас постоянно гибнут ни в чем не повинные люди. Теперь президенту и его советникам уже нужно не пытаться найти вариант, при котором никто не погибнет, а выбирать из двух зол то, при котором жертв будет меньше. В первую очередь нужно получить образцы тканей заболевших людей и передать их ученым. Ещё важнее и перспективнее взять в плен хотя бы одного заболевшего в той больнице.
— Спасибо, профессор, но это звучит уже как-то очень угнетающе. Не могли бы вы добавить в конце этого интервью немного позитива?
— Да, даже считаю это необходимым. На фоне общего настроения обреченности мешающего нашей общей борьбе с этой бедой, нужно давать надежду и даже уверенность в благополучном завершении того, что уже почти все называют вселенской катастрофой.
Вот, например. Заметным плюсом эпидемии стало то, что проявлять агрессивность стало сейчас уже опасно. В малейшей агрессии все окружающие сразу видят симптомы заболевания и принимают радикальные меры.
Все вдруг стали предельно вежливы и предупредительны, а повсеместно в ходу полузабытые выражения, сохранившиеся только в книгах авторов девятнадцатого века, вроде «Милостивый государь», «Будьте так любезны», «Вас не затруднит?» «Позвольте вас побеспокоить», «Могу я быть вам чем-либо полезным?». Те выражения, с которыми подданные обращались к британской королеве, стали неожиданно непременным атрибутом даже в самых заштатных кабаках Соединенных Штатов.
— В самом деле? А ведь вы правы. Теперь я это тоже вижу, припоминая свои встречи сегодняшнего эфира. Самые завзятые спорщики и скандалисты держались в рамках и проявляли такт. Спасибо вам господин Фридман. Надеюсь, что вы не откажетесь прокомментировать на нашем канале новые данные из Калифорнии, когда они у нас появятся.
— Буду рад помочь.
— До встречи. А теперь дорогие друзья, наш следующий гость. Глава сенатской комиссии ….
Я отключил видеозапись, присланную Антоном.
Глава 37. Лизка
Лизка вошла в игру и первым делом проверила почту. На её десяток писем в чате клана Мих так и не ответил. Раньше это тревожило, но теперь в голове возник вопрос. И кто тут главный? И сразу ответ — я! Ага.
