Искандер Севкара - Ангелы острова Терраглорис

Моя программная речь была заслушана с большим вниманием и как только я выкрикнул в зал последние слова, друин Квинтиллиан Примас выхватил свой меч и отсалютовав им мне, громко прокричал:

— Слава Избавителю! Слава Создателю, пославшему Избавителя в Терраглорис!

Мои гости дружно подхватили его слова, но только в первой, начальной части. Но, как бы то ни было, Создатель уже был упомянут Квинтиллианом Примасом без какой-либо враждебности и ненависти. Оба архангела, не дожидаясь начала поединка, шустро рванули с арены и представление началось тотчас, как только я огородил место поединка магической защитой. Моя предосторожность не показалась мне лишней после того, как поединок начался выпадом Квинта Примаса.

Какие там мечи, какое к чертям собачьим фехтование! Квинт пульнул в Добрыню такой плазменный разряд, что все, что было на нем надето, мигом обратилось в пепел. Добрыня, взревев, погромче даже, чем Годзилла, когда какая-нибудь из подруг наступала ему на хвост, метнул в Квинта две чудовищные молнии, которые отбросили его к защитному магическом экрану и тоже спалили на нем одежду, а дальше и вовсе пошло поехало такое, что только держись.

Это был не рыцарский поединок, а какой-то катаклизм, космического масштаба. Оба мага-воителя, подбадриваемые истошными воплями зрителей, вскочивших на столы, лупцевали друг друга чем ни попадя. В ход шли молнии и огненные шары, огромные дубины из огненных струй и оплеухи, щедро отпускаемые магами из их, сверкающих звездным огнем, ладоней. Пожалуй, парни действовали слишком прямолинейно, но это происходило только от того, что силенок на настоящую драку у них просто не хватало, да, и Кольцами Творения они не были вооружены.

Тем не менее, зрители были в восторге и думали, что они видят поединок двух великих магов-воителелей. После магических атак, которые лишили обоих бойцов, не только одежды, но и оружия, оба драчуна бросились друг на друга врукопашную. Вот тут-то Добрыня и проявил все свое мастерство. Дрался он так лихо, что это не снилось ни Ван Даму, ни Сигалу. Хотя, нужно было отдать должное и Квинту. Малость передохнув за время банального мордобоя, бойцы вновь взяли на вооружение магию.

Теперь они изменили тактику, взлетели в воздух и продолжили бой над ареной, осыпая друг друга магическими ударами иного рода, - тяжелыми, невидимыми дубинами, которые швыряли их вниз. Борьба шла с переменным успехом и, поначалу, мне было трудно отдать кому-либо предпочтение. Квинт был немного мощнее, как маг-воитель, но Добрыня был выносливее и лучше него умел концентрировать силы и наносил свои удары гораздо чаще.

Вскоре он все чаще стал сшибать Квинта вниз и к тому же постоянно наращивал свое магическое давление на противника, сопровождая свои удары оглашенными воплями, которые подхватывали наши драконы. Годзилла, взобравшись на стол, вытянул шею чуть ли не к самой арене и громко ревел:

— Добрынюшка, мальчик мой, так его, так! Бей двойной спиралью в кресте! Да, что же ты медлишь, дубина стоеросовая, лямбда, затем мю и тройное пи в октагоне!

Вскоре Квинт стал уставать, но собравшись из последних сил, он ударил по Добрыне магическим, бешено вращающимся огненным колесом, которое отбросило нашего воина-мага к магическому барьеру, но ему удалось выбраться из под него и отшвырнуть обратно. Это было началом конца поединка, так как Добрыня после этого стал методично обстреливать Квинта молниями, пусть и не такими мощными, как в начале поединка, но предельно точными, целясь прямо в глаза друина. Поначалу генерал Кинтиллиан Примас еще пытался выстраивать против этого электрического пулемета магическую защиту, но он все чаще запаздывал и пропускал эти удары.

Получив в глаз очередной молнией, он поднял руки вверх и медленно опустился на синий ковер арены. Оба мага-воителя сошлись на середине и обнялись. Раздался гром аплодисментов, я убрал магическое ограждение и одел бойцов в белоснежные хитоны. Толпа восторженных болельщиков бросилась на арену и закружила обоих героев в водовороте бурного восторга. Астрелла посмотрела на меня с иронией и сказала:

— Мой повелитель, ты был великолепен.

— Любовь моя, посмотрела бы ты на меня тогда, когда бы я стал завязывать своего противника в узел. - Мечтательно ответил я, надеясь, что мне никогда не придется с кем-либо драться. Ну, не люблю я этого, просто не люблю.

Оба архангела, зычными, сержантскими голосами быстро восстановили порядок. Спустя еще несколько минут, все еще обнаженный Квин Примас, чье лицо блестело, словно ювелирное изделие, работы Карла Фаберже, подвел ко мне Добрыню и попросил увенчать его голову, золотым лавровым венком, после чего, наконец, подали горячее и наш пир продолжился уже куда более раскрепощенно и весело, чем до драки друина и человека. Вино лилось рекой, но никто не упился и даже Конрад ограничился всего лишь одним ведром коньяка и не свалился с насеста, как это частенько с ним бывало на наших совместных обедах.

После очередной смены блюд архангел Бегемот подвел ко мне своих спутников-друинов, среди которых была всего лишь одна женщина и я побеседовал с ними несколько минут. Затем ко мне, сплошной чередой потянулись другие ангелы, что превратило пир в чрезвычайно нудное мероприятие и лишь часам к одиннадцати я снова смог заняться содержимым своей тарелки. Вообще-то, все прошло очень неплохо, только с церемонией знакомства Айрис малость перестаралась, но я надеялся, что на следующих пирах порядка будет больше, а трудов меньше.

Если отбросить в сторону всякие мелкие накладки и шероховатости типа того, что на пиру было скучновато из-за отсутствия музыки и артистов, вечеринка удалась на славу. Лично мне больше всего понравилось то, что ангелы Терраглориса отнеслись с огромным радушием к драконам и воронам-гаруда. Кое кто из них даже откочевал наверх и предпочел устроиться прямо на столе Годзиллы и его прекрасных подруг, что тем очень понравилось. Единственное, что смущало меня, так это то, что некоторые ангелы пытались перепить воронов.

Но вот чего не было в этом огромном зале, так это кислых и унылых рож. Мастеру Бегемоту пришла в голову отличная мысль и он сказал, что на следующий пир он пригласит множество артистов-друинов с Терраглориса, чтобы порадовать меня и всех моих друзей. Сидя рядом со мной, он с жаром убеждал меня в том, что их мастерству нет предела и что все мы будем покорены их талантами певцов, танцоров, акробатов и так далее. В ответ, нежно прижимая к себе Астреллу, сидящую у меня на коленях, я пообещал ему, что буду вручать самым лучшим исполнителям золотые венки лауреатов и с удовольствием обмою с ними эти награды. В общем, первый пир прошел самым наилучшим образом, хотя я от него устал просто чудовищно. Уж больно все мелькало перед глазами.